Хозяева улиц — рабы подземелий. Уфимские дворники, которые чистят город, показали, как живут в грязных подвалах

Дворник из уфимского района Черниковки Гульфира Хабирова пожаловалась, что больше 15 лет ей отказываются выделить обещанную квартиру, а потому ей приходится жить в подвале. Таких дворников по всей Уфе — десятки. Журналист UFA1.RU пообщался с ними и прошелся по нескольким «домашним» подвалам: посмотрите, в какой грязи вынуждены жить те, кто ежедневно наводит чистоту на улицах столицы Башкирии.

Рабочий день Гульфиры Хабировой начинается в шесть утра, потом перерыв до 14:00 и следом — еще одна трехчасовая смена. За это время ей надо навести порядок в семи черниковских домах: убирать мусор из подъездов (всего их 39) и дворов, весной и летом стричь газоны, зимой чистить дорожки от снега и выдалбливать лед.

Женщине 61 год, и, по ее словам, в одиночку справиться с такой нормой нереально: помогает муж, а раньше еще и дети подключались, но они выросли и разъехались. Не выдержали условий, объясняет Гульфира, и дело не в том, что работа трудна. Многие дворники в Черниковке, которые наводят чистоту на улицах, сами вынуждены жить в грязных подвалах. Эти помещения им выделило местное жилищное управление (ЖЭУ № 21): как часть платы за работу.

— Я приехала в Уфу из Нуримановского района, нужно было где-то жить, но денег на аренду квартиры не хватало, вот и пошла работать дворником, когда мне сказали, что бесплатно предоставят жилье, — рассказывает UFA1.RU Гульфира Хабирова.

По словам женщины, уехать из нуримановской деревни в 44 года с тремя детьми ее вынудила безработица: бывший муж не обеспечивал семью, и сама Гульфира нигде устроиться не могла. Поэтому она развелась, приехала в столицу Башкирии и поселилась в подвале одного из домов Черниковки.

— Обещали, что потом выдадут квартиру, но дети уже давно семьи завели, у них уже свои дети появились, начальство себя и своих сыновей квартирами обеспечило, а мы так и скитаемся по подвалам 20 лет, — говорит Хабирова.

Сейчас Гульфира живет в подвале дома на улице Мира. Вход — с торца здания, лестница ведет резко вниз, под землю. У дверей свален строительный мусор, в прихожей у стен — лопаты и веники, на вешалках — рабочие куртки. Стены обшарпаны, по потолку проходят перемотанные защитной пленкой трубы. Тут и там бегают жирные коричневые тараканы.

— С насекомыми во всём доме беда, — признается Гульфира. — Мы их травим, они убегают на время, потом их выше, в квартирах, травят, они возвращаются к нам.

Женщина хозяйничает в отдельной комнате — по площади не больше 15 квадратных метров. Тут умещается шкаф, кровать, раскладной диван. Есть кухонная зона метр на метр с холодильником, небольшим столом, несколькими тумбочками, подвесными полками и микроволновкой. На подоконнике стоит телевизор. За электричество, как и за воду, платит ЖЭУ.

Гульфира живет вместе с новым мужем, который подрабатывает охранником и помогает ей с уборкой дворов. Женщина возмущена: всю жизнь она потратила на то, чтобы, что называется, поднять детей на ноги, но не смогла даже добыть для себя собственного угла, а тот, что ей выделило ЖЭУ, потеряет, едва перестанет работать. По ее словам, на другое жилье она не может рассчитывать даже со своей нынешней зарплатой — 30 тысяч рублей за семь дворов.

— Всю жизнь я была добытчицей, чтобы детей поднять, — говорит она. — И картошку возила в Уфу по 20–40 мешков, чтобы продать. Машину заказывала, продукты возила санками, тележками — песок или муку в деревню. Картошку сажала по пять огородов, даже на поле. Уже больше 15 лет дворы убираю целыми днями, но собственной квартиры нет, а в этих подвалах я жить устала. Стоит попросить, чтобы хотя бы ремонт сделали, [в ЖЭУ] говорят: «Будете жаловаться — выселят».

По соседству с Гульфирой, в том же подвале, живет еще один дворник — 38-летний Ильсур Урманов. У него две комнаты — спальня и кухня. В первой стоит двуспальная кровать, а к ней примыкает кушетка. На кухне еще одна небольшая кровать. Здесь Ильсур ютится с женой и двумя детьми — сыном-восьмиклассником и дочерью-семиклассницей.

— Мы ни от кого не скрываем, где и как живем, — говорит мужчина. — В школе у детей все знают, что мы живем в подвале. Никто не издевается, все всё понимают.

Ильсур тоже приехал из деревни в Благоварском районе и тоже в надежде найти в Уфе хоть какую-то работу. Он выполняет примерно такую же норму, как и Гульфира, и получает за нее от 20 до 30 тысяч рублей. Его жена работает в строительной фирме. На жизнь хватает, отмечает глава семьи. К жалобам соседей он относится скептически — по его мнению, те подняли шум, чтобы вынудить начальство сделать в подвале ремонт, который им на самом деле никто не обещал.

— С самого начала [в ЖЭУ] сказали, что есть помещения, где вы можете бесплатно жить, хотите — заселяйтесь, а нет так нет, — рассказывает дворник.

В то же время он признает, что Гульфира оказалась в сложной ситуации: женщина уже в возрасте и скоро не сможет убирать дворы, а как только этот момент наступит, ей придётся покинуть пусть и ненавистное, но единственное жилье. Сам Ильсур и его супруга уже позаботились о своем будущем и на материнский капитал взяли в ипотеку квартиру. Но там, по словам мужчины, жить пока нельзя, потому что надо сделать ремонт, а до тех пор он и его семья продолжают жить на нулевом (или «минус первом») этаже жилого дома в попытках навести какой-никакой уют среди протекающих труб и тараканов.

По словам черниковских дворников, таких бедолаг, вынужденных жить в подвалах, во всем районе — десятки. Дворники живут в подвалах на улице Калинина (дома № 12, 16, 17 и 30), на улице Кольцевой (дом № 61), на улице Ульяновых (дом № 47), на улице Космонавтов (дома № 5 и 7), на улице Победы (дом № 19), на улице Боткина (дом № 7), на улице Архитектурной (дом № 9), на улице Конституции (дом № 9).

— В 2009 году ЖЭУ выдало нам акции, по которым удерживали часть зарплаты, и обещало в будущем выдать нормальное жилье, но до сих пор ничего нет, — говорит Алсу Гайнуллина, живущая в подвале дома на улице Ульяновых.

Однако, добавляет Алсу, никаких акций на руках у нее нет и никогда не было — только выписки об удержании зарплаты. А вот ее коллега Наталья Алеева после многолетних скитаний по подвалам все-таки смогла «подняться» и переехала на второй этаж жилого дома. Правда, в нежилое помещение бывшего офиса, который разделили гипсовыми перегородками и сделали некое подобие нормальной квартиры.

— Она мне и не принадлежит, — объясняет Наталья. — Перестану работать, и всё — на улицу.

Алсу еще повезло. На улице Конституции живет Урал Макулов. В его подвале нет ни линолеума, ни обоев — ничего, что может хотя бы намекнуть на домашний уют. Там, где он спит и бытует, стоит только небольшой шкаф, столик и потрепанный диван. Ванная и туалет в непригодном состоянии, а трубы то и дело прорывает, помещение затапливает по колено. Но Урал не жалуется.

— Да просто жизнь так сложилась, чего жаловаться, — объясняет он.

По словам Макулова, до девяностых он работал в Уфе водителем, у него были жена и дочь. Однажды во время ссоры он ударил начальника монтировкой по голове («Случайно», — с досадой вспоминает Урал) и убил. Мужчину приговорили к длительному тюремному заключению в свердловском Ивделе.

— Хорошо хоть лоб зеленкой не намазали, — отмечает бывший сиделец. — Жена первое время навещала, а я ей говорил: «Ну чего ты всё ездишь, мне еще столько лет сидеть, не надо ждать». Развелись мы.

Через десять лет, по словам Урала, его перевели в колонию-поселение, где он работал водителем школьного автобуса. Еще спустя три года Макулов освободился и вернулся в Уфу, устроившись на «Лампочку» (так называли ныне закрывшийся электроламповый завод в Черниковке).

— Стекла на лампочках делал. Это вредное производство, поэтому на пенсию отправляли раньше, — вспоминает Макулов.

В 2016 году завод обанкротился и мужчина подался в дворники. Ему, как и многим прочим, выделили помещение в подвале, где он живет по сей день. Сейчас Уралу Макулову 57 лет и, по его словам, из-за проблем со здоровьем больше трех-четырех дворов он обслуживать не может. За это, говорит дворник, ему платят чуть больше 10 тысяч рублей. Вместе с пенсией получается около 20.

— Если арендовать квартиру, на это все деньги уйдут, а тут, — Урал окидывает взглядом свой подвал, — жить все-таки можно.

Впрочем, и Макулова подвальные условия жизни устраивают не во всём. У него, кроме уже взрослой дочери, есть 13-летняя внучка, которая тоже живет в Черниковке.

— Внучка давно просилась в гости, хотела посмотреть, как я живу, — рассказывает Урал. — А как я ее сюда приведу? Ну это же совсем! Но она просилась-просилась, и я все-таки привел, показал — ничего, не испугалась.

Гульфира Хабирова тоже постоянно вспоминает семерых внуков, называет их своей единственной радостью в жизни. Те иногда навещают бабушку, а когда ей нужна помощь, они вместе отправляются на улицу — всей семьей убирать дворы.

— Сама я не справляюсь, — объясняет Гульфира.

Недовольные работники ЖЭУ намерены собраться и определить общие требования по предоставлению нормальных жилищных условий. Но, как сообщили UFA1.RU в УЖХ Орджоникидзевского района, никто дворникам квартир не обещал, а подвальные помещения находятся в ведомстве управления земельно-имущественных отношений администрации Уфы (УЗИО), и выделяют их на условиях устной договоренности — за работу.

— Они живут в этих помещениях с разрешения и согласия жителей, устного, полученного лет пять-десять назад, — сказал директор Орджоникидзевского УЖХ Артур Шагаргазин. — Когда эту тему раскручивают, УЗИО, естественно, начинает проверять, правда ли в их помещениях живут бесплатно. Кроме того, есть помещения, которые относят к общедомовому имуществу. Чем больше народа смотрит на это, тем больше не хочет, чтобы в их помещениях жили, по их мнению, чужие люди.

Гульфира Хабирова и ее коллеги признают, что часто им приходилось переезжать именно из-за недовольства собственников жилых квартир в доме. Однако, настаивают они, начальство поступает с ними несправедливо.

— [Мы] профсоюзные [взносы] платим каждый месяц, но нам не дают путевки в санатории, в детсады, в лагеря, — рассказывает Гульфира. — Нам семь лет не давали спецодежду. Мы лопаты даже не получаем, а сами покупаем. Мы патриоты Уфы и хотим работать! Молодежь в дворники работать не пойдет. Только старые выдерживают нашу работу. Если мы уйдем, город утонет в грязи.