«Я видела кровь и смерть»: ветеран войны из Башкирии рассказала, как обороняла Сталинград и Одессу

В 20 лет жительница Башкирии Райфа Габдрауфовна попала на войну. Она оказалась в самом пекле этой беспощадной бойни и вскоре увидела, как погибают ее товарищи.

Начинала она взрослую жизнь простым учителем в сельской школе. Корреспондент UFA1.RU отправился в село Красный Восход Иглинского района и побеседовал со 101-летней ветераном Великой Отечественной войны о боевых действиях, товарищах и жизни после фронта.

Райфа Габдрауфовна живет в Красном Восходе с 1960-х годов, а прежде жила в Аургазинском и Бакалинском районах, а также в Уфе. Сейчас у нее частный просторный дом в селе, большой участок, на котором дочь сажает рассаду. Сюда они переехали только несколько дней назад, местами в комнатах пусто или стоят коробки. Комната ветерана — самая дальняя, небольшая, но в ней есть всё необходимое: шкаф, три полки которого занимают лекарства и тонометр, кровать с мягким матрасом, одеялом и светильником, ходунки. Рядом с кроватью — столик с чаем и сладостями. У стены стоит тумбочка с телевизором, у окна — кресло. В самом начале комнаты — еще одно. В свои 100 с лишним лет ветеран войны уже сама не ходит, но всё помнит, понимает и с готовностью рассказывает, как прошла через войну.

Райфа Габдрауфовна родилась в 1922 году, в феврале. Это был очень интересный период в жизни страны: Российской империи уже не существовало, а СССР еще не появился. Годы были тяжелые — на 1922-й выпал «Большой голод», из-за которого умерли тысячи людей. До шестого класса будущий ветеран училась в деревне Апсалямова (ныне — село Староабсалямово) Аургазинского района Башкирии. Позднее родители переехали в Толбазы — там Райфа окончила всё до 10-го класса.

— У нас в то время готовили учителей: математиков, физиков, эту подготовку я прошла. Потом от министерства образования получила направление на работу в Бакалинский район. Это было в 1940 году. Через год поехала домой, к родителям в Уфу. Папа работал на военном заводе, мама — домохозяйка, — рассказывает Райфа Габдрауфовна.

В семье было семь детей, она среди них была самой старшей, но не единственной, кто оказался на фронте: второй ее брат, 1926 года рождения, ушел добровольцем. Погиб в боях на территории Венгрии в 1944 году. О войне Райфа узнала, уже находясь у родителей в Уфе. Сразу после этого уехала обратно в Бакалинский район, где проработала еще около года. В школе она осваивала военное дело, училась стрелять, обращаться с винтовкой и гранатами — видимо, поэтому ей пришла повестка от военкомата. Извещение она получила в конце апреля 1942 года.

— Призвали в военкомат, прошла медкомиссию, меня признали годной к службе. Молодая еще была, мне 20 лет тогда всего было. 5 мая нас посадили в вагоны поезда. Мы еще не знали, куда мы едем. Не говорили. Но мы знали, что уже идет война, значит, нас везут в какой-то город. Потом мы приехали — нам сказали, что мы на сталинградской земле. Мы прибыли в Сталинград. Девчонок было много — целый эшелон, — рассказывает Райфа Габдрауфовна.

Дальше ее повезли в район Бекетовка, который находится в 16 километрах южнее современного центра Волгограда (тогда Сталинграда). Это окраинный район, что-то вроде Черниковки в Уфе.

— Нас там было 10 девчонок. На следующий день мне сказали, что я этих девчонок буду учить. Мне в то время помогла подготовка к военному делу. Я всегда хорошо стреляла — попадала в девятку и десятку. Что я сама знала, всё это передала им. После этого нас распределили. Мне и еще одной девочке из Бакалинского района сказали: «Вы будете работать зенитчиками». Думаю, если зенитчики, значит зенит, что-то с воздухом связано, — рассказывает как о вчерашнем дне Райфа Габдрауфовна.

Дальше была долгая подготовка: нужно было выучить все виды и типы самолетов, а также районы.

— Нам дали брошюру. Там было много самолетов — немецкие, свои, американские, нам показали основные. Например, тяжелый бомбардировщик «Юнкерс-88», пикирующий бомбардировщик «Юнкерс-87», истребитель «Мессершмитт». Нам пришлось изучать их не только сбоку, но и спереди, сзади. Это же всё надо было в голове держать, тяжело было, но учили каждый день. Из наших самолетов показывали, например, Р-2, Р-5, Ил-2, Ил-16, Як-1, МиГ. Вот это всё выучила и знала, — вспоминает ветеран.

В конце мая 1942 года после обучения она вместе с другой бакалинской девушкой была допущена на пост. Тогда линия фронта была еще далеко от Сталинграда: когда происходили описанные выше события, на территории Украины вовсю шли ожесточенные бои. Германские войска к июню захватили Харьков. Обосновавшись там, противник смог наступать уже на юг России. К Сталинграду немцы подошли в июле.

— В мае-июне еще было тихо. Свои летали туда-сюда, их уже хорошо выучили. Потом, в конце июня, изредка начали прилетать немецкие. В июле нас начали бомбить, весь август… стало страшно. В Сталинграде было страшно. Потом нас перевели на батарею — там четыре 85-мм пушки, которые стреляют по воздуху. У них тяжелые были снаряды, по 16 килограммов, — рассказывает ветеран.

Батарея состояла из пушек, приборного отдела и дальномера — там Райфа Габдрауфовна и работала.

— Первым делом нужно было определять, какой это самолет и куда он летит. Потом на приборе измеряешь, сзади стоит девчонка, записывает данные. Когда крикнешь ей «есть!», она передает их командиру батареи, тот сделал свои расчеты, передал это на приборы и на пушки, — приводит она подробности своей работы.

Таким образом ее работа заключалась в том, чтобы определить самолет и куда он летит, насколько далеко и как высоко находится, провести расчеты. Потом на их основе батарея открывала огонь. В этой работе была важна точность. Иногда были успехи, иногда — неудачи.

— Первое время вражеские самолеты по одному летали, потом по 5, по 10, в сопровождении истребителей. Если начинался воздушный бой, когда наши самолеты поднимались в небо, то мы молчим, нельзя стрелять. Так я была командиром дальномерного отделения, — дополняет ветеран.

Сталинград продолжал жить даже во время войны. Точных данных о том, сколько гражданских оставалось в городе, нет. Некоторые историки приводят цифру в 200 тысяч человек, тогда как население города к 1941 году достигло 500 тысяч (к слову, в 1943-м оно снизилось до 32 тысяч). Летом 1942 года город подвергался массированным бомбардировкам немецкой авиации.

— Где-то 25 августа 1942 года на нас совершили сильный налет. Тогда я поняла, что вот какая бывает война: страшная, очень страшная. Нас разбомбили — бомба попала прямо в батарею. Я в первый раз тогда увидела кровь и смерти. Я получила контузию, осколок небольшой попал в правую руку. Меня и других раненых потом ночью увезли. Батарею в итоге расформировали, — с точностью вспоминает Райфа Габдрауфовна.

После этого ее подразделение перевезли в другое место, в пределах Сталинграда. В сентябре 1942 года немецкие войска начали штурм города и вошли в его центр.

— Потом я попала в 679-й зенитно-артиллерийский полк. С этим полком мы уничтожили армию Паулюса в 1943 году, — рассказывает ветеран.

Фельдмаршал Фридрих Паулюс в феврале 1943 года сдал советским войскам оказавшийся в окружении свой гарнизон в Сталинграде. В плен попали больше 200 тысяч немецких солдат и офицеров. Райфа Габдрауфовна после этого еще некоторое время находилась в Сталинграде, а потом была переведена. После Сталинграда она получила звание младшего сержанта, притом что в ее батарее из 64 человек такое звание получили только 8.

Условия жизни на войне были не самые лучшие, оно и понятно. Жить приходилось буквально в земле.

— Мы не голодали там, жили в землянках. Там у нас были нары, старшина обеспечивал нас плетенками, матрацы, простыни, одеяла давал. Пододеяльников не было. Зимой, если было холодно, топили печку-буржуйку, дрова подкидывал дежурный. У нас в землянке было 7 человек, из них 3 — девчонки, — рассказывает ветеран.

Также она припомнила, какая именно у них была форма.

— Летом у нас юбки были, гимнастерка и беретка. Зимой, осенью и весной — шинели. Если очень холодно, была телогрейка, штаны. На ноги обязательно сапоги кирзовые, чулки давали, потом портянки. Намотаем их, сапоги надеваем — зимой и летом в этом ходим. В землянке не всё время сидели, бывало, и днем, и ночью поднимались по тревоге. Вот так и жили, — рассказала ветеран.

В баню при этом водили редко — примерно раз в две недели. Для этого их сажали в машину и везли в город. На удивление и пищевой рацион был не хуже, чем на гражданке.

— Утром кашу давали, иногда картошку, днем суп обязательно, чай сладкий, — говорит Райфа Габдрауфовна.

По признанию ветерана, она редко встречала наших земляков. Однако несколько таких случаев всё же было. Во-первых, это ее напарница Соня из Бакалинского района, а во-вторых, летчик с соседнего аэродрома.

— У нас на соседнем аэродроме был летчик-штурмовик, ему где-то 40 лет было. Он часто летал. Интересовался как-то, видимо, у комбата спросил, есть ли кто из Башкирии. Ну он, видимо, сказал, что есть девчонки. Вот мы с ним и познакомились. Он конфеты нам приносил, так радовались. Но потом у него нашли расстройство психики, — вспоминает о земляке ветеран.

Летчика отправили домой. Что с ним было дальше, Райфа Габдрауфовна не знает. Однажды произошел интересный случай — в землянке она встретила свою родственницу. Точнее, та встретила ее случайно.

— Когда мы приехали, у нас в землянке жило четверо девчонок и военный врач. Один раз я пришла с поста после ночного дежурства, рано утром спать легла. Правда, ненадолго, через два часа снова надо было идти. И тут кто-то к нам заходит за медикаментами — тоже женщина-медик. И она спрашивает: «А есть кто из Башкирии девчонки?» Та отвечает: «Одна на дежурстве стоит, другая отдыхает». Когда узнала мою фамилию, она подошла ко мне — это оказалась моя сводная сестра. Она служила в нашем же полку, только на другой батарее. Разговорились, поплакали немножко, потом она ушла, — вспоминает ветеран.

Потом батарею ее сестры тоже разбомбили немецкие самолеты. Девушка получила осколочное ранение и контузию. После госпиталя ее отправили домой, но она всё равно вернулась на фронт.

— Уже не в Сталинград попала, а в Мурманск. Работала там до конца войны, потом приехала живая-здоровая домой. Работала в Бакалинском районе врачом. Прожила 99 лет, в 2016 году умерла, — рассказала Райфа Габдрауфовна.

Мурманск был важным оплотом советских войск. Его потеря имела бы катастрофические последствия — попасть в Ленинград стало бы намного проще. С самого начала войны немецкие войска атаковали порт и пытались его взять, но были остановлены в 100 километрах от города. Мурманск удалось отстоять.

— В 1944 году мы попали в Украину, в Одессу. Там также работала на дальномере. Там мы охраняли город, а наш полк — большой аэродром, с которого советские самолеты летели бомбить Берлин, — коротко рассказала ветеран.

В мае 1945 года всем объявили об окончании войны.

— Нас построил командир батареи и объявил, что с сегодняшнего дня война кончилась. Это было 8 мая. Радовались все, обнимались, думали, что скоро поедем домой. Потом салюты пускали, наша батарея тоже участвовала в залпах в Черном море, — вспоминает Райфа Габдрауфовна.

На Победе ее служба не закончилась — какое-то время ей всё же пришлось еще побыть на месте.

— После войны я еще три месяца оставалась в Одессе, потом нас демобилизовали. 27 августа 1945 года пришло пополнение, молодые ребята приехали нам на смену, а 30-го я отправилась домой. Дома пробыла 15–20 дней, потом поехала в Бакалинский район, где меня поставили директором школы, там я проработала год, потом в районном отдел народного образования сделали инспектором. А потом я вышла замуж, — вспоминает Райфа Габдрауфовна.

Свадьба состоялась в 1946 году.

— Замуж вышла за фронтовика тоже, он только из Берлина вернулся — там работал в комендатуре. До войны был учителем, только не здесь, а в Каракалпакстане (ныне автономия в составе Узбекистана. — Прим. ред.). Мы туда вместе поехали за его документами. Думали, просто документы заберем, месяц побудем и уедем обратно. Приехали — а нас не отпустили. Говорят: «Ну хоть год поработайте», — рассказывает ветеран.

Супругов направили работать в школу одного из кишлаков (села) Каракалпакстана. Муж стал директором, она сама — завучем.

— Нас просили на один год остаться, а мы задержались на 16 лет! Всё это время работала. Всего у меня учительский стаж 35 лет, потом государство прибавило еще шесть лет — добавили службу на войне. У меня общий стаж работы получился 41 год, — вспоминает Райфа Габдрауфовна.

Счастливая послевоенная жизнь позволила завести шестерых детей: самой старшей дочери уже 76 лет, младшей дочери — 65. Все они, по словам ветерана, здоровы, получили образование, дали ей 14 внуков, самой старшей — 50 лет, а те — 18 правнуков, самому старшему — 30 лет. Она даже помнит не только их возраст, но и кто где учился и когда закончил обучение.

— Всем хвалюсь, что у меня 38 детей! — смеется Райфа Габдрауфовна.

Однако жизнь эта хоть и была счастливой, но не была легкой. В одиночку ей приходилось много работать дома, чтобы поднять на ноги всех шестерых детей. Вспоминая свою жизнь в Каракалпакстане, Райфа Габдрауфовна рассказала о тамошнем быте.

— Думаете, легко было это всё в молодости? Нет, не легко. Очень тяжело. Нужно было шестерых детей на ноги ставить, кормить, хозяйство вести. Без него в кишлаке никак. Мы птичек взяли, кур содержали, индюков, гусей, уток, коров содержали. Узбечки научили меня муку делать на ручной мельнице, года два-три сама молола. Хлеб пекла сама — 16 лет в тандыре. А потом нам сказали, что надо купить ишака, вот мы и купили осла даже, — говорит ветеран.

Она работала каждый день, даже в выходные.

— Каждый день 5–6 часов работала в школе, домой приду — сколько белья надо стирать, всё это вручную. В выходные с утра на улице кипятила воду — электричества-то не было, — рассказывает Райфа Габдрауфовна.

После Узбекистана, в 1963 году, семья приехала в Красный Восход. Тогда это было живое село.

— Детей вырастила, на пенсию вышла, пошли внуки. Тут тоже труд-труд-труд. Утром встану рано, кушать готовлю, на обед, на ужин, стираю за ними. Вот так и время прошло, — говорит ветеран.

Через 30 лет она осталась без мужа.

— Муж умер в 1997 году из-за рака пищевода. Мне 76 лет тогда было. Потом меня дети забрали в Уфу, там жила, потом обратно приехала сюда. И вот дочка за мной уже 26 лет смотрит, хотя у нее самой трое детей, — говорит Райфа Габдрауфовна.

На жизнь ветеран войны не жалуется — всё есть, пенсии хватает.

— Пенсию получаю — и хорошо. От главы Башкирии надбавка, от президента России тоже каждый месяц. Трудовая пенсия где-то 32 тысячи рублей, страховая — где-то 23 тысячи, еще я инвалид II группы — за это еще дают, от президента России и главы Башкирии дают каждый месяц. Так что где-то за 50 тысяч. У дочери — 13 тысяч, что ли, — говорит Райфа Габдрауфовна.

Особое внимание ей уделяют в администрации района.

— С районной администрации на каждый день рождения приезжают, на 9 Мая тоже, — рассказывает она.

На следующий день после нашей беседы к ветерану должны были приехать из сельского совета, чтобы показать концерт в ее дворе. Глава Иглинского района часто приезжает к ветерану — даже без особого повода.

— Мне на 100 лет что только ни подарили. Даже морозильную камеру и сундук, сушилки, соковыжималки, много всего, даже не счесть. Со стороны государства, сельского совета, райцентра очень большое внимание. Вчера с сельсовета приходили, гостинцев принесли полный пакет: лапша, колбаса, холодец, сгущенка, к чаю, еще что-то. Без внимания не оставляют. Спасибо всем, — сказала ветеран.

В прошлом году к ней приезжали самые разные гости, включая, как она говорит, главного врача больницы в Иглино: он оставил пенсионерке свой номер телефона и призвал звонить в любое время, если что-то понадобится.

Райфа Габдрауфовна имеет 13 медалей, один орден и один памятный знак. Однако признаётся, что все медали — послевоенные.

— Медали после войны уже получила. Лет пять назад опомнилась, написала военкомату письмо: говорю, у меня нет медали «За победу над Германией», «За оборону Сталинграда». Документ есть, что награждена. Просила ходатайствовать [чтобы дали медаль] — нет, не ходатайствовали, — рассказывает она.

Помимо того, в 1943 году, после освобождения Сталинграда, ей дали звание младшего сержанта, в 1944 году — боевую грамоту, в 1945-м — тоже ее. Всего на ее пиджаке было 13 медалей:

• 20 лет Победы (награждены 16,3 миллиона человек);

• 30 лет Победы (награждены 14,2 миллиона);

• 40 лет Победы (награждены 11,2 миллиона);

• 50 лет Победы (награждены 9 миллионов в России);

• 60 лет Победы (награждены около 9 миллионов);

• 65 лет Победы (награждены около 4,8 миллиона);

• 70 лет Победы (награждены около 3 миллионов);

• 75 лет Победы (награждены около 3 миллионов);

• 50 лет вооруженных сил СССР (награждены 9,5 миллиона);

• 60 лет вооруженных сил СССР (награждены около 10,7 миллиона);

• 70 лет вооруженных сил СССР (награждены около 9,8 миллиона);

• медаль Жукова (награждены около 3 миллионов, вручается за отвагу в боевых действиях);

• Ветеран труда СССР (награждены 39,1 миллиона).

Здоровье на момент начала беседы у Райфы Габдрауфовны было нормальным, но она подметила, что через полчаса может подняться давление аж до 200. В последнее время ей тяжело из-за магнитных бурь, но она держится и хорошо разговаривает, а память просто поражает — столько помнить в сотню лет может далеко не каждый. Уже к концу нашей беседы у нее поднялось давление — это заметила дочь, хотя сама ветеран говорила, что чувствует себя нормально. Приступы гипертонии стали возникать у нее с 55 лет.

— У меня после обеда всё время давление до 200 поднимается. Ничего-ничего, я спокойно говорю. Это магнитные бури замучили. Они просто убивают, — говорит она.

В свой 101 год она выглядит хорошо, четко и быстро разговаривает, но почти не ходит.

— Мне было 98 лет, когда ноги отказали. Коленки болят. Правда, иногда сама стараюсь что-то делать. Говорю дочери, что мне нужно двигаться, не ногами, так хоть телом. Постель сама, может, уберу. До 87 лет старалась всё сама делать, — рассуждает Райфа Габдрауфовна.

Есть также проблемы со зрением и слухом. Глаза она могла вылечить несколько лет назад, но не стала.

— Глаза катарактой покрываются. Надо было на операцию, но я не пошла, думала, зачем она мне, если скоро умру. Года три назад еще хорошо видела. Так-то вижу немножко. Большие предметы вижу: кресло, шкафы, стол, а вот маленькие — уже нет, — рассказывает ветеран.

Недавно к ней приходила нотариус, нужно было подписать документы. Она заодно проверила, насколько Райфа Габдрауфовна понимает происходящее.

— Я говорю ей: вы любую дату спросите, я дни рождения всех детей и внуков знаю, правнуков забывать начинаю, конечно, сколько им лет, помню, а год рождения плохо знаю, — смеется ветеран.

Она отметила, что может писать хоть с закрытыми глазами, все-таки столько лет проработала учителем.

— Я так долго живу, потому что много трудилась, а потом и вредной привычки у меня нет никакой. Не курила никогда, алкоголь не пила, хотя вот после войны военные напились — то ли от горя, то ли от счастья, не знаю. У нас из девчонок на фронте вообще никто не курил, — говорит ветеран.

В конце беседы, которая длилась без малого полтора часа, Райфа Габдрауфовна сказала, что всегда желает всем здоровья.

— Я всем желаю: живите до моих лет! Только безболезненно проведите жизнь, — сказала ветеран.

По признанию дочери, она просит мать рассказывать немного, чтобы не поднималось давление, а та, напротив, не понимает, как можно такое рассказать «коротко».