«Мне нравилась моя грудь, но если вся проблема из-за нее — режьте»: откровения уфимки с онкологией

До 2019 года у Анны Коваленко была самая обычная жизнь: походы по Башкирии, путешествия автостопом, переезды, материнство и любимый человек. Но ей пришлось столкнуться с диагнозом «рак молочной железы». Тогда ей пришлось в корне изменить свою жизнь. О борьбе с болезнью Анна рассказывает в своем блоге, а саму себя сравнивает с губкой, впитывающей знания о медицине и способах выживания на пособия от государства.

Корреспондент UFA1.RU поговорил с Анной о проблемах на пути к выздоровлению и о событиях, которые помогают смотреть на жизнь позитивно, невзирая на неприятности.

Анна Коваленко родилась и выросла в Уфе. По ее словам, мама с папой долго планировали стать родителями второго ребенка. Маленькая Аня любила проводить время на природе, в деревне у бабушки: гулять возле озера, пить парное молоко, кататься вместе с отцом на огромном грузовике и ходить в походы со старшим братом.

— Папа в детстве брал меня в командировки, еще мы часто ездили на рыбалку. Но когда мне было 12, папа умер. Мама воспитывала нас одна, а со временем появился отчим, замечательный человек. Старший брат брал меня в походы, ходили по горам и залезали в пещеры, сплавлялись по рекам Башкирии. Я до сих пор очень люблю природу, лес, обожаю сидеть у костра, — делится воспоминаниями Анна.

Тяга к приключениям и путешествиям у нее осталась, хотя взрослая жизнь началась рано. Анна вышла замуж в 17 лет, а уже в 18 у нее появилась дочь Настя, о которой женщина говорит с теплотой и заботой. С отцом ребенка они вскоре расстались.

По словам женщины, семья жила небогато и почти не выбиралась за пределы региона. Ее тянуло к новым впечатлениям и открытиям, поэтому вскоре в ее жизни появился автостоп, настоящие путешествия затянули ее, за несколько лет увидела не только море, о котором так мечтала, но и другие страны: Казахстан, Китай, Лаос, Таиланд, Малайзию, Индонезию, Сингапур, Беларусь и Украину.

— Автостоп только кажется страшным: во время путешествий я убедилась, что мир полон добрых людей, я проехала вдоль и поперек почти всю Россию. Без телефонов, но с записными книжками и регулярными встречами с другими автостопщиками, появилось много полезных знакомств, мы могли останавливаться друг у друга и путешествовать без копейки в кармане, это было чудо какое-то! — вспоминает Анна свои приключения.

В 25 лет Аня почувствовала, что жизнь в Уфе не соответствует ее амбициям. Тогда перебралась из Башкирии в Москву — там зарплаты и перспективы были выше, чем в родном городе. По словам женщины, она начала карьеру со ставки курьера, а закончила директором интернет-магазина. О любимой дочке она тоже не забывала.

— Я оставила дочь в Уфе с бабушкой и дедушкой: нельзя было таскать ее по съемным квартирам. Тем более что в 7 лет Настя пошла в школу, еще и музыкальную посещала — по классу скрипки и фортепиано. Талантливый ребенок, ранимый, но с характером. Я каждые два месяца старалась к ней приезжать, получалось не всегда, но я очень старалась быть чаще с родными, — вспоминает Анна Коваленко.

— Однажды, перед Новым годом, моя соседка по квартире пригласила друга из Минска в Москву, чтобы он отметил праздник с нами. Теперь этот человек — мой горячо любимый муж, — с теплотой вспоминает Анна о знакомстве с Лешей. — Мы несколько лет шли к тому, чтобы пожениться, всё время что-то случалось, а мы откладывали и откладывали. Мой муж самый заботливый и надежный, я рада, что встретила его, и он поддерживает меня на этом непростом пути.

2019 год пара решила встретить в Минске, в гостях у мамы Алексея. Это был обычный предпраздничный вечер: Анна наряжалась и приводила себя в порядок. Но через несколько минут она почувствовала сильное беспокойство.

— Я поправляла бюстгальтер, пока собиралась, и случайно нащупала в груди уплотнение. Не знаю почему, но уже в тот момент я почувствовала неладное. Леша успокоил меня, мол, вернемся после праздников в Москву и всё проверим, — рассказывает Анна о случае, который положил начало огромному пути.

В столице Анна сразу занялась своим здоровьем: на очереди были обследования и записи к врачам. Там опасения начали подтверждаться.

— Я пошла на платное УЗИ, и врач сказала: «Срочно ищите онколога». Я сильно перепугалась, когда это услышала. Ни у кого из моих родных и близких никогда не было онкологии. Я просто не знала, куда мне бежать и кого спросить. Интернет показывал только страшные картинки и ужасную статистику. Даже информацию, где искать онкодиспансер, было невероятно сложно откопать. Особенно сквозь слёзы и панику, — рассказывает Анна.

Анна поняла, что действовать нужно быстро. Она никогда прежде не задумывалась, что у нее могут диагностировать рак.

— Сразу скажу, что неудачи меня преследуют на всём пути лечения. Я была абсолютно здорова, ни на что не жаловалась, поэтому не ходила по врачам. У меня даже не было полиса в Москве. Сначала я пыталась его сделать. Но мне сказали, что то ли временно нет бланков, то ли что-то еще переделывают. Так полис мне и не дали, к поликлинике в Москве я не прикрепилась, — вспоминает Анна.

Тогда женщина отправила свои снимки УЗИ родственнице-медику из Уфы, ее знакомые врачи тоже сказали, что нужно срочно продолжать обследование. Медлить было нельзя.

— У меня была настоящая паника. Я читала материалы, искала информацию в интернете и мысленно прощалась с родными, друзьями, планами на жизнь. Ревела постоянно… А потом случайно нашла блог одной девушки, которая лечилась в Израиле и рассказывала на русском языке о своем выздоровлении. Кристина говорила, что с раком молочной железы можно жить, что не стоит верить всему, что пишут в интернете. Что никто с этим диагнозом не умирает настолько быстро, как показывают в кино. Это помогло мне взять себя в руки, — делится Анна.

Блог сестры по несчастью позволил Анне найти решимость вернуться в Уфу, чтобы сделать обследование и начать лечиться. У нее теплилась надежда: может быть, это все-таки не рак, может, дело ограничится неприятной, но менее пугающей проблемой. Благодаря родственнице ей удалось оперативно сделать маммографию и повторное УЗИ груди. После сдачи анализов Анна отправилась к онкологу.

— Онкологом был молодой парень, только что из института. Посмотрел меня и говорит: «Это фиброзно-кистозная мастопатия, надо всего-то помазать и погреть». Мне крупно повезло, что сразу после его приема я попала к гинекологу. Она мне сказала, что без пункции диагноз не ставится и ничего греть ни в коем случае нельзя. Я ей поверила и начала требовать, чтобы у меня взяли пункцию! К сожалению, это частая ошибка врачей поликлиники, — вспоминает Анна леденящие душу моменты.

За пункцией направили к другим врачам: онколог, к которому она записывалась, со слов Анны, не умел ее делать. В другой же поликлинике свободное окошко для записи было только через две недели, а время при диагностике рака — самое ценное. Анна это знала.

— Я понимала, что у меня просто нет столько времени. Я хочу обратно в Москву, хочу к любимому человеку, хочу скорее вернуться на работу! Мне просто нужно было подтвердить, что это не рак. И вот я еду без записи в больницу, слезно прошу сделать процедуру сейчас же. Спасибо! Делают на живую, в процедурке обычной поликлиники, обычным шприцом, без обезболивающего и УЗИ. Это было больно, но терпимо, — вспоминает она.

Результаты готовились более двух недель, поэтому Анна отправилась в Москву, чтобы встретиться с мужем и поработать. Всё это время она не прекращала думать, что же покажет исследование. Но, вернувшись в родной город, она услышала: нужно еще немного подождать.

— Я дождалась, получила нехороший результат и направление в онкодиспансер. Вот здесь началась настоящая паника. Я продолжила смотреть видео той девушки, нашла еще других, читала научные статьи и учебники. Я постоянно думала, что если они смогли, то и я тоже смогу! Если надо, я уеду на самый край света за лечением, а мои друзья и близкие меня не бросят. Их много, мы справимся. Правда, уезжать не пришлось, медикаменты ничем не отличаются во всём мире, главное — найти хорошего врача, который вовремя подберет верный курс, — делится Анна.

Всякий раз, ожидая результаты всё новых и новых исследований, она летала в Москву, а затем возвращалась в Уфу. Свободное время отныне уделяла только изучению заболевания, с которым ей пришлось столкнуться.

— Меня убедили, что какой-то годик, я прохимичусь, прооперируют — и всё, я могу ехать куда угодно. Так я и решила остаться в Уфе, тем более здесь я уже начала лечиться. Несмотря на то что я очень много прочитала про рак молочной железы, от осечек и ошибок меня это не спасло. Сначала врач, видимо, невнимательно изучила мои анализы и назначила красную химию (самый сильный, а также самый токсичный вид химиотерапии. — Прим. ред.), которая сразу чуть не убила мою печень. Потом она же забыла назначить мне лекарства, которые сохранят мои яйцеклетки, пока весь организм убивает химия. А детей я хотела, мне было всего 36. Потом сменила врача, назначили щадящий курс химии, потом опухоль начала разрушаться, но этого было недостаточно. Тогда сказали, что мне предстоит операция по удалению молочной железы, полностью. Хотя до первой химии должна была быть частичная резекция, — вспоминает Анна.

За время лечения Анна привыкла к изменениям, что происходили с ее телом. К примеру, всю жизнь была аллергия на цитрусовые и томаты, но после первой же химии она таинственным образом исчезла.

— Я стараюсь во всём искать плюсы. Волосы было жалко, не спорю, только нужно помнить, что они не зубы, вырастут, а с лысой головой легче переносить химию. Прежде всего я должна быть жива и здорова, а на голову можно завязать красивый платок или экспериментировать с париками. Так же и с грудью — да ее тоже можно вырастить, есть прекрасные протезы современные, что не отличить, всё по ОМС. Мне нравилась моя грудь, но если вся проблема из-за нее — режьте, делайте что угодно, только уберите это из меня!

Анна отмечает, что дочь Анастасия всегда рядом, чтобы поддержать ее. Если не в географическом смысле, то в духовном.

— Настена поначалу очень сильно переживала, беспокоилась. Ей было 19, уже не маленькая и всё понимает. По-моему, у нас отличное чувство юмора и мы можем вместе шутить на тему онкологии. Она же мне брила голову. Во время химиотерапии нужно больше двигаться, и пока мелкая была в Уфе, мы ходили гулять вместе, играли в бадминтон, ездили в лес. Плакать — это не про нас, — делится Анна совместными моментами. — Теперь она переехала в Санкт-Петербург, и мы очень скучаем, но по-прежнему поддерживаем друг друга на расстоянии.

Анна операции не боялась. Всё происходило под общим наркозом, нужно было только уснуть и проснуться.

— Сначала было немного больно и подташнивало от наркоза. Несколько дней было сложно встать, не опираясь на руки. Сбоку торчала трубочка, через которую сливалась жидкость в специальную помпу. Шов ровный, горизонтальный, его почти не видно, ничего вокруг не чувствует, — вспоминает Анна.

А еще, по ее словам, ничего не чувствовала левая рука. Это частое явление после таких операций и удаления молочных желез с лимфоузлами.

— Самое главное — как можно раньше начать разрабатывать конечность. В больнице плакаты висели, как это делать, гимнастику проводили волонтеры. В любом случае можно лучше самой прочитать, как делать это правильно. Пока лежала в стационаре, медсёстры постоянно ходили и кричали: «Сливаться!», а я не понимала, зачем они кричат, если в палатах громкоговорители. Я еще и шланги случайно выдернула во сне, поэтому мне сливали жидкость, протыкая иголкой кожу. Нервные окончания перерезали, кожа уже ничего не чувствует: как будто онемение, как когда отсидела ногу. Не больно, но страшненько, — делится женщина.

Анна регулярно делала упражнения, чтобы разработать левую руку. Она признается: было сложно и хотелось всё сделать правой. Но возвращать все функции нужно было сразу.

— Я это поняла и старательно разрабатывала, делала поглаживания, пальчиками шагала по стене, чтобы медленно рука научилась подниматься, — вспоминает Анна процесс лечения.

После операции ей выдали пару бюстгальтеров и протезы. По словам женщины, в таком белье даже не заметно, что одной груди нет. Очередная проблема, которая настигла Анну, — лимфоузлы.

— Мне пришлось удалить лимфоузлы. Да, сначала говорили, что я молодец и рано пришла, судя по УЗИ, до первой химии всё было неплохо. Однако мы загубили первый курс терапии и мою печень. Поэтому глюкоза вырастила опухоль уже в лимфоузлах. После удаления лимфатических узлов в руке остался лимфостаз — отек, теперь ее нельзя царапать, обжигать, бить, а то прибегают лимфоциты лечить, а обратно не убегают, лимфоузлов-то нет. Нельзя делать уколы и измерять давление. Я и с этим смирилась, рука работает, а это главное, — делится Анна.

Через год после операции Анну позвали на реконструкцию груди. Проводили ее в два этапа с разрывом в полгода.

— Сначала мне установили эспандер, тогда я ощутила настоящую боль. К мышце под кожей пришили мешочек с водой и клапаном, снова в мою жизнь вошли трубочки из бока. Рука левая не поднималась вообще. Пару раз в неделю мне в эспандер закачивали жидкость, пока не дошли до нужного размера. Какое-то время внутри меня он обрастал тканями, а через полгода вместо эспандера поставили имплант, — вспоминает женщина. — Но у меня без но не бывает.

У Анны начались рецидивы, а за неделю до третьей по счету операции нашли новые очаги болезни. Во время реконструкции их тоже убрали, но спустя пару недель женщина вновь почувствовала уплотнение.

— Как только сошел отек, я ощутила новую шишечку. На том же месте, что и первая опухоль, только уже поверх силикона. Меня снова начали направлять на обследования, обнаружили метастазы в легком и подвздошной области, опять предстояла химия, а дальше — таргетная терапия (процедура, при которой препараты действуют целенаправленно, только на клетки опухоли. — Прим. ред.). На этот раз помогло лучше, «Кадсила» как никогда затормозила процесс роста опухоли, а метастазы исчезли совсем, но курс не доделали, — рассказывает Анна.

Параллельно Анна ездила делать уколы в поликлинику, и однажды в ее выписке оказалась совершенно чужая история болезни. Из-за этого, приехав на очередной курс, Анна узнала, что ей сменили лечение.

— Новая таблетированная химия была жуткой, с кучей побочных реакций. Опухали пальцы рук и ног, оголялись нервы, был панариций, из-за которого невозможно было ничего делать от боли, но я терпела. Оказалось, зря, — описывает Анна ощущения от химиотерапии.

После этого Анне предстояла четвертая операция. Ей вырезали опухоль, появившуюся после реконструкции груди.

— Через месяц я сделала ПЭТ КТ, и оно показало, что ровно в том же месте, но уже под силиконом, опять появилась опухоль! Мне снова назначили таргетную терапию, а врач говорит: «Какая таргетная? Давайте химию!» Мне надоело играть в ромашки, я отказалась от лечения и поехала в Санкт-Петербург, в НИИ Петрова. Консилиум был в шоке, что в моей истории столько ошибок и перемен на ровном месте, но всё же отправил дальше лечиться в Уфу, — вспоминает Анна.

После возвращения Анне все-таки назначили химиотерапию снова, осложнения нарастали, но в этот раз она успела воспользоваться моментом.

— Я успела побыть красивой невестой, с волосами и прической, у меня были шикарные кудри на своей долгожданной свадьбе. Так важно было чувствовать себя счастливой и исполнять свои мечты, а иначе нет смысла жить, — расплывается в улыбке Анна.

Уже через неделю был новый курс химиотерапии, а через три — снова выпали волосы. Женщина продолжает лечение и по сей день. Но ей не приходится проходить через это одной — на протяжении всего пути рядом с ней находятся люди, которые ее поддерживают. Это не только родные, но и пользователи интернета.

Еще в самом начале лечения Анна Коваленко почувствовала некоторую усталость от общения с людьми. Ей всё тяжелее было в ответ на вопрос «как дела?» пересказывать одну и ту же историю.

— Я создала группу «ВКонтакте» и назвала ее «Дневник онковыздоравливающей», чтобы те, кто хочет знать, как у меня дела, могли сами окунуться в мою жизнь. Я никогда не говорю слово «онкобольная». Больные же могут умирать, а я так не хочу, — с оптимизмом рассказывает Анна Коваленко.

Появилась страница в феврале 2019 года. Тогда женщина страдала от неопределенности диагноза и огромного стресса, который в будущем только нарастал. Даже сейчас это что-то вроде личного дневника.

По мере лечения Анны открывалась и группа, изначально предназначенная только для друзей. Теперь за ее жизнью может наблюдать любой человек. Анна делится своими эмоциями, подробностями процедур, а также публикует полезные заметки о пугающем недуге. Также она ведет чат для поддержки онкопациентов.

Ведение блога для Анны — это возможность рассказать людям о своем опыте, чтобы дать им мотивацию и надежду на лучшее. Сами подписчики, по словам женщины, отвечают ей тем же.

— Читатели меня серьезно поддерживают. Не только добрым словом или полезной информацией, но иногда и деньгами, которых порой не хватало даже на еду. Они меня периодически выводят из депрессии и словом, и делом, я поражаюсь тому, сколько прекрасных и добрых людей в этом жестоком мире есть на самом деле, — отзывается о подписчиках Анна.

В своих постах Анна рассказывает о своей повседневной жизни, походах в больницу, динамике лечения. Делится с подписчиками как достижениями, так и неудачами. И Анна, и ее аудитория не позволяют друг другу унывать. Женщина старается донести, что даже в такой, казалось бы, безвыходной ситуации, как рак, нужно уметь взвешивать решения.

— Да, в этом деле нужно торопиться, а вот спешить не надо. Нужно взвешивать возможности, составлять график и спокойно ему следовать. Конечно, по незнанию, из-за отсутствия информации или тех, кто может подсказать, можно потратить очень много денег в никуда. И я не исключение, — рассказывает женщина. — А в своей группе я рассказывала и буду рассказывать, что жизнь продолжается, несмотря на диагноз.

В своем же блоге Анна поделилась одним из недавних случаев. Еще в декабре 2022-го ей выдали направление на госпитализацию в Уфе в начале января. Однако нужных препаратов в больнице просто не оказалось.

— У меня в группе каждый 21 день проскакивает нецензурная брань. Именно такой промежуток между моими процедурами. Сейчас я принимаю два препарата: «Трастузумаб» и «Пертузумаб». Анализы перед госпитализацией у меня не брали, потому что были праздники. Мало того, результаты мне могли отдать только после 9 января. А я ложилась 6-го. Ладно, сделала их платно. Госпитализировали меня, а в наличии нет «Пертузумаба». Врач сказал: «Ничего страшного, если в этот раз сделают только один препарат». А мне страшно! Мы этот препарат уже использовали, но он не работал, как и многие другие препараты. Почему раньше не сказали, что нужного лекарства нет, не понимаю, — делится Анна.

Этот случай не просто испортил ей настроение, но и заставил испугаться. Анна рассказывает: в больнице ей ответили, что жаловаться на эту проблему бесполезно. Ей лишь пообещали, что нужный препарат появится только 12-го числа.

— Сказали, что в этот раз сделают так, а на следующий курс снова будут оба препарата вместе. Но я не уверена, что так в принципе можно делать. Иначе почему еще такой курс называют двойной блокадой? — возмущается Анна.

Женщина рассказала, что ни одно посещение РКОД в Уфе не обходится без слёз. Причина тому — постоянная смена врачей и курсов лечения. Сейчас она сожалеет, что прежде закрывала глаза, по ее словам, на многие ошибки медиков.

— Все-таки для меня сейчас главное — моя жизнь и здоровье. Я всегда после ошибки просто меняла врача и лечилась дальше, потому что нет желания им за что-то отомстить. Доверять с каждым разом сложнее, приходится постоянно быть начеку, всегда перепроверять свои анализы и лекарства, которые мне вводят. Стоит упустить — и вот тебе везут совершенно не то, что назначили, или назначили не то, что прописано комиссией, — рассказывает Анна.

Нужный ей препарат все-таки успел доехать до больницы в срок. Но, ожидая его, Анна всё равно успела поволноваться.

— Когда я спросила в больнице, куда бежать близким, если я умру, кому жаловаться и где искать виновных, мне ответили: «Надейтесь на лучшее и не опускайте руки». Можно подумать, что я хоть раз опустила их... Я и занимаюсь этим потому, что не собираюсь вешать нос! Я именно поэтому им звоню, что хочу жить, а не просто на мозги покапать... А еще мне рекомендовали, чтобы я все-таки уезжала из Уфы, если есть такая возможность. Видимо, таких «проблемных», как я, тут лечить не рады. Так и будет, я уеду, — рассказывает Анна.

Сейчас в Уфе у Анны есть семья — родители и муж Алексей, который целый год ждал ее в Москве, но перед пандемией коронавируса всё же перебрался в столицу Башкирии к ней. К тому же всегда на связи дочь из Санкт-Петербурга. В те времена женщина прошла курсы шоколатье — теперь у нее на одно увлечение больше. Это дело Анна планирует развивать и в Москве.

— В какой-то мере я даже рада, что остановилась во всей этой московской суете и приехала в Уфу, у меня было много свободного времени, его нужно было занять. Я научилась делать шоколад, конфеты, зефир и многое другое. Я создала собственный сладкий мир и полюбила это занятие, будто искала его всю жизнь, — рассказывает Анна.

Анна решила: после следующего курса таргетной терапии они с мужем переезжают назад, в Москву. По ее словам, толчком к этому послужило как отсутствие близких друзей, которые давно потерялись, так и качество медицинского обслуживания.

— Уфа мне не дает нужного результата, здесь меня всё время передают по рукам. Я так и не встретила своего врача в Уфе, здесь их будто просто нет для меня. Система работает так, что никто ни за кого не отвечает, а врач может как взять тебя, так и отказаться. Лекарства то есть, то их нет. Обследование может состояться в срок, а может закончиться квота на рак молочной железы или сломаться аппарат, — делится впечатлениями Анна.

Женщина уверена: жалеть о том, что жизнь изменилась, бессмысленно. Даже если в ней теперь не так много путешествий и людей, как прежде.

— У меня были люди, которых я считала близкими. Но они ушли из моей жизни и сказали: «Не хочу видеть, как ты умираешь». Но я умирать не планирую, и вместо них вернулись многие старые друзья, с которыми я уже очень давно не виделась, появились и новые знакомства. В целом я считаю себя счастливым человеком — я же не виновата, что какая-то клетка в моем организме сошла с ума и начала бесконтрольно делиться, — рассказывает Анна.

Она с нетерпением ждет переезда в Москву еще и потому, что тогда она будет ближе к дочке. Женщина подчеркивает: если бы не любимый муж, семья, друзья и подписчики в группе, она бы давно сдалась и перестала бороться за здоровье, и такая поддержка по-прежнему помогает ей видеть жизнь в ярких красках.