Начальник криминальной милиции Башкирии — о том, как держал в кулаке воров в законе в лихие 90-е

90-е годы прошлого столетия вся страна запомнила как расцвет разбоя, криминальных авторитетов и воров в законе. Сдерживать натиск этих личностей призваны были бывшие советские оперативники, хотя бывших не бывает. Они-то и оберегали покой обычных граждан. О том, как обстояли дела с криминалом в Башкирии в то время, корреспонденту UFA1.RU рассказал бывший заместитель криминальной милиции республики Гайнулла Гиззатуллин.

«В Башкирии криминальных авторитетов не было»

«В связи с участившимися разбойными нападениями рекомендуем на дороге не останавливаться». Это текст реальных плакатов, которые висели вдоль трасс в Волгоградской области. Местные оперативники пытались обезопасить водителей-дальнобойщиков хотя бы так. А они гнали из этой области в Башкирию, так как знали, что на дорогах республики гораздо безопаснее.

— Это связано с бессилием милиции той области, — говорит Гайнулла Гиззатуллин. — Мы в Башкирии были готовы к этому, плакаты не вешали, а проводили по-настоящему профилактические и оперативно-разыскные мероприятия. Хотя мы и ругаем гаишников, но в то время они оберегали границы республики и делали это хорошо. У нас было два полка — республиканский и городской. На въездах в Башкирию стояли КПМ, а на них должным образом экипированные и вооружённые сотрудники Госавтоинспекции. Они-то и удерживали обстановку на дорогах.

И так разгул преступности сдерживали по всему региону — Гайнулла Самигуллович сам держал руку на пульсе. По инициативе УВД Уфы на улицах появились так называемые в народе «стаканы» с патрульно-постовыми милиционерами, которые следили за порядком на улице. Сейчас их уже нет, а служившие некогда оплотом спокойствия будки снесли.

— Мы старались контролировать ситуацию, и у нас это получалось, — рассказывает полковник. — В 90-е милиция Башкирии вошла подготовленной. И в этом большая заслуга бывшего министра внутренних дел Файрузова. Он создал команду, которая умела, хотела и работала хорошо. В Башкирии как таковых криминальных авторитетов не было. Были смотрящие районов и один вор в законе, который ими управлял.

25 миллионов долларов на «раскачку» башкирских тюрем

Башкирские исправительно-трудовые учреждения называли махровыми или красными, поскольку обстановку там контролировала администрация учреждений. В этой связи другие регионы России, где внутри зон властвовали криминальные авторитеты, старались направлять своих неисправимых авторитетов в республику. Тут им приходилось соблюдать установленный в исправительных учреждениях порядок.

— В своё время жулики выделили 25 миллионов долларов, чтобы «раскачать» обстановку в исправительных учреждениях Башкирии и хоть как-то ослабить хватку милиции. Но это им тогда не удалось, — рассказывает Гайнулла Гиззатуллин.

По словам полковника, и среди воров встречаются люди своего слова.

«Вот вам раскладка по нераскрытым преступлениям»

Однажды башкирские опера получили информацию, что из Москвы в Уфу летит вор в законе одной из кавказских диаспор. Оперативники знали, зачем он едет, — делить Затонский рынок. Его задержали, хотя и знали, что надолго удержать в СИЗО этого человека не удастся. Но на тот момент оперативники сработали правильно — своих людей он не встретил, в разборках не участвовал.

— Мы знали, что все равно он выкрутится. Так и получилось. Местные представители диаспоры наладили с ним связь. Членов местной диаспоры я знал хорошо. Поэтому они обратились ко мне с просьбой: «Он хочет с вами встретиться». Каждый уважающий себя опер от такой встречи не должен отказываться, какой бы ни был результат встречи. Я прекрасно понимал, что это нужно, однако надо согласовать с министром. Если вдруг о нашей встрече станет кому-то известно, сразу спросят, на каком основании руководитель криминальной милиции встречается с вором в законе? Доложил об этом Диваеву, он дал добро, так как он сам был опытным сыщиком.

Встреча опера и вора в законе состоялась, представитель преступной элиты обозначил милиционеру просьбы, которые, по его мнению, нужно решить. Рассказать об этом подробнее, даже спустя столько лет, Гайнулла Самигуллович не может — тайна следствия.

— Я послушал и сразу сказал, что какие-то решу, а о каких-то даже просить не стоит. Слово я своё сдержал. Когда он освободился, у меня сразу раздался звонок: «Вас этот человек ждёт возле универмага "Уфа". Я приехал, сел в машину, он отправил водителя, и мы остались вдвоём. Он говорит: «Вы хороший мент, настоящий, что обещали, то выполнили. Я не стукач, но вы по-человечески со мной поступили. Вот вам раскладка по нераскрытым преступлениям — кто совершил, где орудие преступления. Мы с вами больше никогда не увидимся, но вам большое спасибо, а это моя благодарность».

Он уехал, а башкирские оперативники после этого раскрыли много преступлений по его наводке.

Нормальный, вменяемый жулик

Вор в законе по кличке Егор, который управлял Башкирией до недавнего времени, умер совсем недавно. Гайнулла Гиззатуллин характеризует его как адекватного, разбирающегося в обстановке жулика.

— Раньше у воров в законе были свои традиции, какая-то порядочность была. По большому счёту за самим Егором и его окружением постоянно велась оперативная работа, прослеживали каждое движение. Например, получаем оперативные данные о том, что в Благовещенске назревает какой-то конфликт, точнее, разборка между группировками. Нельзя допустить того, чтобы конфликтная ситуация развилась, иначе все может дойти до стрельбы или поножовщины. И могут быть жертвы не только среди членов группировок, но и среди невинных людей, случайно оказавшихся в гуще событий. Для предотвращения этого необходимо было работать на опережение. Вызываем или назначаем встречу с Егором: в ходе беседы даём понять, что мы располагаем информацией о назревшей конфликтной ситуации, что там участвует его люди. Он не дурак и прекрасно понимает: если что-то такое случиться, то он первый попадёт под «пресс». В итоге разборка предотвращена, свои вопросы они разрешили в ресторане. Так и жили, — вспоминает Гайнулла Самигуллович.

Кроме самого Егора, который отвечал в криминальном мире за Башкирию, были смотрящие каждого города.

— У нас не случилось, как в Туркменистане, когда туркмен-паша собрал всех своих воров в законе, расстрелял и сказал: «Я один здесь вор в законе». В Грузии то же самое было, все грузинские воры в законе у нас живут, там никого нет, — смеётся полковник.

«Сынок, ты кушал?»

Раскрывали дела с помощью разных инструментов. Например, в крупных группировках работали опера под прикрытием.

— Один до майора дослужился, второй — до капитана. Их личные дела под другой фамилией лежали в кадрах. Почему под другой? Потому что там тоже предателей хватало. А настоящие лежали у меня в сейфе, — вспоминает Гайнулла Самигуллович. — Я все знал, что происходит в этих группировках. Так было много дел раскрыто. Но никогда их не подставлял, иначе их могли убить.

В то время 99% оперов работали на энтузиазме. Они хотели помочь стране и простым людям избавиться от преступности.

— Приятнее всего на душе, когда видишь радость в глазах какого-нибудь пацана, которому вернул велосипед, купленный родителями на последние деньги, — вспоминает полковник. — Мне больше всего запомнилось, как я раскрывал грабёж шапки у обычной бабушки во времена, когда ещё был молодым лейтенантом. Шапку сорвали с её головы, а она даже толком грабителей не может описать, зацепок мало. В то время в ходе оперативно-разыскных мероприятий у задержанных по подозрению в совершении каких-либо преступлений обнаруживали много различных шапок. Я их в пакет кладу и иду после работы к ней. Разложу на столе: «Бабушка, выбирай». А время позднее — 10-11 часов вечера. Раз пришел, два пришел, на третий она меня спрашивает: «Сынок, ты кушал?» И накормила меня. В следующий раз также. А потом говорит: «Да брось ты эти шапки, не мучайся». После этого случая она ещё ни раз угощала меня своим вкусными пирожками.