Конфликт по халатности: за что Башкультнаследие требует с уфимских врачей 25 миллионов рублей

Уфимцы Гульнур и Финат Нигмановы — семья врачей. Она — лучший онколог 2018 года по версии Минздрава Башкирии (публикация о чествовании есть на официальном сайте ведомства), он — терапевт. Семью Нигмановых можно смело называть знаменитой. Но прославились они отнюдь не на медицинском поприще.

О врачах заговорили после скандала, где главным героем, помимо Гульнур и Фината, стало госучреждение — Башкультнаследие. Чиновники утверждают, что Нигмановы незаконно снесли памятник архитектуры и теперь, уверены в ведомстве, врачи обязаны поплатиться 25 миллионами рублей из семейного бюджета. Что не так в этой истории — разбирался корреспондент UFA1.RU.

Семейное приобретение

Гульнур и Финат Нигмановы живут в частном секторе в Нижегородке, своими силами построили добротный кирпичный дом, тут же поставили теплицу. Как признался Финат, он и его супруга увлекаются садоводством. Но это лишь хобби.

— Я и Финат — врачи высшей категории. Я — онколог, хирург, маммолог. Финат — врач-терапевт и специалист УЗИ. Наш стаж работы на двоих — больше полувека. У нас есть дочь, и в какой-то момент мы задумались о приобретении второго земельного участка — под строительство. Хотели найти что-то поблизости, чтобы и дочь рядом с нами, и внуки прибегали — в общем, искали на перспективу, — рассказывает Гульнур.

Подходящий участок Гульнур и Финат нашли в 2016 году — их знакомые продавали дом с землей на улице Нехаева.

— В доме, вокруг которого сейчас столько разговоров, жила пожилая женщина-инвалид с дочерью и тремя внуками. Им самим этот дом достался много лет назад, предоставили от предприятия, где в то время работала наша знакомая, потом они оформили недвижимость в собственность. Фактически жить в доме было невозможно, он разваливался на глазах, в комнатах круглый год сырость и холод. В конце концов их семья смогла улучшить свои жилищные условия, они переехали, а участок и дом на Нехаева решили продать, — объясняет Гульнур.

Аварийное жилье

По словам Нигмановых, жить в доме было нельзя задолго до того, как они его приобрели:

— Бывшие владельцы согревались от печки. А в стенах щели, по дому сквозняки гуляют. Дошло до того, что им пришлось разбирать потолок — на дрова, — рассказывают Гульнур и Финат.

В каком состоянии был объект культурного наследия, легко понять, разглядывая фотографии. Их Нигмановы сделали перед покупкой для приблизительной оценки стоимости недвижимости.

— Вот посмотрите, видите дерево из стены растет? Я его как-то пытался спилить. Но оказалось, что лучше не трогать: сук ломаешь — кирпичи вываливаются. Будто стена только и держалась за счет корней дерева, — объясняет Финат, пролистывая фотоснимки.

По словам врача-терапевта, который оказался еще и мастером на все руки, — сам дома строит, сам колодцы ремонтирует, сам выращивает растения — восстановить «объект культурного наследия» было просто нереально. Более того, это строение могло стоить кому-нибудь жизни: одна стена грозила обрушиться на тротуар с прохожими, другая — на участок и постройки соседа.

28 августа 2019

«28 августа в Уфе произведен незаконный снос объекта культурного наследия» — публикация с таким заголовком появилась на сайте Башультнаследия в тот же день, в среду, 28 августа 2019 года.

— Управлением [Башкультнаследия] установлен факт уничтожения памятника архитектуры конца XIX — начала XX века постройки, выявленного объекта культурного наследия «Дом жилой с мастерской» <...> Из объяснений собственника выявленного объекта культурного наследия следует, что снос произведен без какого-либо разрешения органов охраны объектов культурного наследия, по его собственной инициативе, — сказано в релизе ведомства.

Чиновники сообщили также, что написали в полицию заявление о возбуждении уголовного дела по статье «Уничтожение или повреждение объектов культурного наследия». Кроме того, в отношении собственника возбудили дело об административном правонарушении по статье «Нарушение требований законодательства об охране выявленных объектов культурного наследия» КоАП РФ.

— Собственник или иной законный владелец выявленного объекта культурного наследия обязан выполнять требования к содержанию и использованию выявленного объекта культурного наследия, — уточнили в публикации ведомства.

Полицейский протокол, объяснения Фината Нигманова

Из объяснений Фината Нигманова для полицейского протокола (копия имеется в распоряжении редакции):

Земельный участок и дом № 110 на улице Нехаева он купил в сентябре 2016 года за 900 тысяч рублей: 700 тысяч — за дом и 200 — за землю. Здание было в аварийном состоянии, для жилья к тому времени использовалась лишь четверть дома, подвальный этаж полностью завален хламом. То, что дом построен очень давно, было очевидно, поэтому Нигманов предусмотрительно поинтересовался у продавца, не обладает ли здание исторической или культурной ценностью. В ответ ему продавец представил справку о сносе, выданную в администрации города (копия документа имеется в распоряжении редакции. — Прим. ред.). В документе указано, что строение находится на территории, которую власти города зарезервировали для муниципальных нужд — это зона реконструкции, предусмотренная генпланом города под будущее строительство. Данный документ убедил Фината, что интересующий его дом не является объектом, охраняемым государством. Уверенность укрепило отсутствие обременений при оформлении сделки в Росреестре.

Как объяснил Финат корреспонденту UFA1.RU, спецмашины к дому пригнали еще вечером накануне, а утром 28 августа они начали снос. Хозяева арендовали технику не меньше чем на три дня, но ветхое строение рухнуло гораздо быстрее. Уже к обеду от него остались полторы стены. В это время и появились люди, которые представились сотрудниками Башкультнаследия. От них Финат Нигманов впервые узнал — только что снесенный дом был памятником архитектуры, выявленным объектом культурного наследия. Представители Башкультнаследия в тот день явились на место происшествия по анонимному звонку и тут же вызвали полицию.

Суды

— С 28 августа мы живем в каком-то кошмаре. До того дня мы даже не знали о существовании такого ведомства — Башкультнаследие. Они утверждают, что объект культурного наследия был выявлен еще до 2002 года (в 2002 году в России приняли закон «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры)». И у меня вопрос ко всем этим чиновникам, что должны оберегать нашу историческую архитектуру: где они были все это время? — возмущается жена Фината Гульнур. — Единственные, кто в нашей ситуации поступил правильно, — это полицейские, которые занимались заявлением на нас. Они не просто отказали в возбуждении уголовного дела, но отправили документы в следком — проверить халатность Башкультнаследия.

В управлении следкома России по Башкирии корреспонденту UFA1.RU подтвердили, что по факту предполагаемой халатности чиновников проводится доследственная проверка. А судя по документам, имеющимся в распоряжении редакции, материалы следователям передали еще в октябре (странно только, что 1 ноября в самом Башкультнаследии об этом еще не знали и продолжали угрожать уголовным делом против Фината Нигманова).

Но если угроза уголовным наказанием миновала, то осталось дело об административном правонарушении и гражданский иск Башкультнаследия к Финату Нигманову. И тут все обернулось против хозяев спорного объекта.

Сначала Фината Нигманова признали виновным в административном правонарушении в суде Ленинского района Уфы, решение вынесли 31 октября. Причем на том заседании ни сам ответчик, ни его законный представитель-адвокат присутствовать не смогли, а судья переносить рассмотрение дела отказался. Решение первой инстанции опротестовали в Верховном суде, заседание назначили на 16 декабря.

— Нас обвинили в том, что мы нарушили требования по охране выявленного объекта культурного наследия. Смешно! Ведь никто нам этих требований не предъявлял, пока мы их не нарушили, — комментирует решение суда Гульнур. — А в Верховном суде представитель Башкультнаследия заявил, что с их стороны не требовалось никакого оформления охранных обязательств, и коллегия Верховного суда оставила в силе решение суда первой инстанции — штраф 40 тысяч рублей.

25 028 550 рублей

В тот же день, когда в Верховном суде рассматривали административное правонарушение, в Ленинском райсуде было заседание по гражданскому иску. Решение вынесли в пользу истца и в отсутствие ответчика.

— Судья вынес решение заочно, поскольку стороны на заседание не явились, ходатайства о переносе заседания на другую дату стороны или их законные представители не представили. Оснований откладывать рассмотрение дела у судьи не было, — объяснил сотрудник пресс-службы суда Вадим Хабиров.

Сами Нигмановы говорят, что не пошли в районный суд, потому что были в это время в Верховном. И теперь об этом жалеют, потому что лишились возможности защитить свои интересы.

Судья Ленинского района в отсутствие ответчика согласился с письменными требованиями истца и обязал Фината выплатить 1 099 445 рублей за разработку научно-проектной документации по восстановлению выявленного объекта культурного наследия и еще 23 929 105 рублей — непосредственно за восстановительные работы. В сумме это 25 028 550 рублей. На «возмещение ущерба» Нигмановым дали полгода.

Правда, это решение в законную силу еще не вступило, у ответчика есть возможность его опротестовать. Как, впрочем, и обжаловать решение Верховного суда по административному делу в кассационную инстанцию.

Что-то когда-то пошло не так

Летом этого года UFA1.RU рассказывал похожую историю. Только в том случае оппонентом Башкультнаследия выступал не гражданин, а крупный уфимский застройщик. Речь о конфликте по поводу «Дома Шепелевых».

Как объяснил тогда представитель строительной фирмы Иван Зорин, они несколько лет занималась выкупом земли в начале улицы Бехтерева в Уфе и расселением людей из ветхих домов, в том числе и из «Дома Шепелевых». В тот момент застройщик еще не знал, что приобретает объект культурного наследия.

— Об этом не знал никто. В том числе и Росреестр, когда оформлял договоры купли-продажи квартир в этом доме — ведь нигде в документах не было никаких отметок <...> Самое интересное, что подключается Башкультнаследие всегда в тот момент, когда уже получено разрешение на строительство, когда застройщик уже купил землю, сделал все подготовительные работы, вложил сотни миллионов в проект и уже никак не может уйти с участка.

Иван Зорин согласен, что в конфликте вокруг «Дома с жилой мастерской» на улице Нехаева и «Дома Шепелевых» на улице Бехтерева суть одна:

— С учетом нашего негативного опыта взаимодействия с контролирующим органом [Башкультнаследие] в рамках работы по реставрации и реконструкции объектов культурного наследия мы считаем, что в любой работе по сохранению таких объектов самое важное — это прозрачность и понятность действий всех сторон. В этом процессе важны все: люди, которые в нем проживают, город, инвестор (если он есть) и надзорный орган. Только вследствие диалога возможно учесть интересы всех сторон и избежать различных конфликтов, которые, как правило, возникают на пустом месте. Пока этого диалога нет. И мы видим множество примеров негативных последствий как для людей, так и для города и самих объектов.

Комментарий Росреестра

— До настоящего времени в реестре недвижимости отсутствует отметка об отнесении жилого дома № 110 по улице Нехаева в Уфе к выявленным объектам культурного наследия. Сведения об отнесении объекта недвижимости к выявленным объектам культурного наследия вносятся в реестр недвижимости на основании документов, поступивших в порядке межведомственного информационного взаимодействия от уполномоченных органов, в частности, от органов охраны объектов культурного наследия, — прокомментировали в ведомстве 27 декабря.

«Дома с жилой мастерской» уже не существует, и никакие миллионы его не вернут. Даже если найдутся умельцы, способные возвести точную копию строения, — это будет лишь копия, новодел, не имеющий никакой реальной исторической ценности.

Можно ли было избежать потерю памятника архитектуры, кто об этом должен был позаботиться и какие меры необходимо было предпринять — на эти вопросы ответила адвокат Замбиля Курмакаева. Она специализируется на гражданском праве, в том числе на жилищных спорах.

— Во-первых, отмечу, что, если существуют обременения недвижимости, отметка об этом должна быть в первую очередь в Росреестре.

Башкультнаследие в данном случае выступает заинтересованным органом, и именно они должны были обеспечить все меры по государственной охране объекта. Вместе с тем любой гражданин в силу своей заинтересованности в чистоте сделки предпринимает все возможные меры предосторожности и выясняет отсутствие какого-либо обременения. И в нашем случае Финат Нигманов до приобретения у бывшего собственника выяснял, нет ли охранного статуса у здания, на что получил отрицательный ответ.

При этом бывшая владелица предоставила справку о сносе. В документе, выданном администрацией города, сказано, что земельный участок расположен на «красной линии» и зарезервирован для муниципальных нужд.

— Ситуация, в которой оказался Финат Нигманов, не должна была возникнуть, при условии надлежащего исполнения своих функций управлением Башкультнаследия. Согласно закону «Об объектах культурного наследия (памятников истории и культуры) народов РФ», контролирующий орган — в нашем случае Башкультнаследие — обязаны были письменно уведомить собственников об охранном статусе объекта. Помимо прочего, в уведомлении должен быть указан регистрационный номер объекта. А самое главное, на объект должен быть составлен паспорт. Но судя по всему, ни паспорта, ни экспертной оценки никогда не было, а официальное уведомление об охранном статусе объекта появилось лишь после того, как его не снесли.

По мнению адвоката, вина Башкультнаследия в утрате памятника архитектуры очевидна:

— Конфликт между семьей Нигмановых и управлением Башкультнаследия возник ввиду халатности со стороны уполномоченного государственного органа и ненадлежащего исполнения требований Федерального закона «Об объектах культурного наследия (памятников истории и культуры) народов РФ» от 25.06.2002 г., что привело к потере уникального памятника культуры. Я бы рекомендовала Нигмановым обжаловать состоявшиеся по делу решения и акцентировать внимание вышестоящих судебных инстанций на наличие прямой вины Башкультнаследия в потере объекта культурного наследия.

UFA1.RU направил запрос в Башкультнаследие в надежде узнать, сколько еще выявленных объектов находятся под угрозой уничтожения лишь по той причине, что они выявлены до принятия закона РФ 2002 года об охране памятников культурного наследия и на них не оформлялось никаких охранных документов. Как только мы получим ответ, обязательно опубликуем.