«Несколько раз брали анализы, но они потерялись»: уфимский врач — о том, как переболел COVID-19

О том, что медработники в Башкирии в связи с эпидемией коронавируса находятся в зоне риска, отмечалось уже неоднократно. Количество заболевших в республике уже перевалило за тысячу, ряд больниц закрылись на карантин. Одной из самых обсуждаемых новостей апреля была вспышка COVID-19 в главной больнице республики — тогда в числе заболевших оказались как пациенты, так и медики.

Врач урологического отделения больницы №8 Дмитрий Шемагонов уверен, что и он подхватил коронавирус на работе. Дмитрий рассказал корреспонденту UFA1.RU о том, как заразился и как боролся с болезнью.

— 7 апреля я работал в приемном покое, была доставлена больная, сотрудница РКБ имени Куватова, — рассказал он. — Доставлена по терапевтической части, в последующем у нее был выявлен COVID-19.

Спустя два дня Дмитрий заметил у себя первые симптомы болезни, 10-го числа у него стала подниматься температура.

— 10-го числа были взяты мазки на COVID-19 ввиду того, что я был контактным с этой больной, впоследствии ее перевели в инфекционную больницу, — рассказал он. — Результаты шли очень долго.

Температура у Дмитрия, по его словам, продолжала подниматься и в последующие дни — 14 апреля она достигала 39,3 градуса. Не помогали ни жаропонижающие, ни готовые интерфероны — Дмитрий перестал чувствовать запахи и вкусы.

— Начало падать давление, резкая слабость развилась, одышка, — рассказал он. — Я вызвал скорую помощь. Доставили в 8-ю больницу, при которой вот этот ковид-госпиталь был открыт. Там сразу же сделали КТ, подтвердили двустороннее поражение 21 процента легких, начали проводить терапию.

В больнице Шемагонову назначили два антибиотика и препарат «Калетра», который используется при лечении ВИЧ-инфекции.

— На третьи сутки на фоне приема «Калетры» развился панкреатит — тошнота, рвота, жидкий стул, — сказал медик. — Препарат отменили, перевели на препарат «Плаквенил».

Как рассказал Дмитрий, на четвертый день ему сделали контрольную компьютерную томографию: исследования показали, что площадь поражения в легких увеличилась до 27 процентов.

— Температура сохранялась суммарно с момента заболевания 11 дней, — рассказал медик. — Все это время также отсутствовало обоняние, слабость нарастала, показатель оксигенации (насыщения кислородом. — Прим. ред.) крови снизился ниже 90 процентов, поэтому на восьмые сутки меня перевели на кислородную маску.

После этого Дмитрия еще несколько раз подключали к кислороду из-за сильной одышки.

— Пока находился в больнице, несколько раз брали анализы, но они потерялись, — рассказал Шемагонов. — То есть их результата я так и не увидел. Когда температура нормализовалась, уже после 24-го числа, взяли еще раз мазок, и еще один 28-го числа — у них уже были отрицательные результаты. Их делали уже в нашей инфекционной больнице, поэтому результат буквально через сутки-двое был готов. Положительного результата так и не было, два анализа, которые у меня брали, — они просто потерялись.

30 апреля Дмитрия выписали домой на двухнедельный карантин. При этом он до сих пор не чувствует себя полностью здоровым.

— Одышка сохраняется, слабость, давление выше 110 не поднимается, выполнять какую-либо физическую нагрузку очень тяжело, — рассказал он. — Сейчас я дома, провожу симптоматическую терапию, то есть муколитики (АЦЦ), витаминотерапию. Сам себе прописал кумысолечение.

Дмитрий рассказал о том, что риск заражения в больнице №8, когда он там работал, был очень высоким.

— Мы прошли дистанционное обучение, сдали на сертификаты, но беда в том, что стандартных СИЗов, которые предоставляет больница, недостаточно для защиты от коронавируса, — объяснил он. — В больнице нет масок, выдали марлю — шейте маски сами, отсутствовали изолирующие очки. Даже восьмислойная маска не дает результатов защиты выше 20 процентов. Обычный костюм и халат также не предоставляют защиты. На момент моего заражения в больнице ни одного костюма изолирующего не было.

Вместе с Шемагоновым заболел еще один врач из его отделения, они лежали в одной палате.

— У него все проходило в более легкой форме, без такой высокой температуры и с поражением легких в 8 процентов, — рассказал Дмитрий Валентинович.

Дмитрий обратил внимание на то, как пациентка, от которой он предположительно и заразился, попала в больницу №8.

— Эту женщину с подозрением на COVID-19 доставили в инфекционную больницу, где подозрение каким-то образом сняли, ее «развернули», и по месту жительства она была доставлена в нашу больницу, — рассказал он. — Впоследствии она была направлена обратно в инфекционную больницу после того, как коронавирус подтвердился, и по данным КТ подтвердилось двустороннее поражение легких.

Корреспондент UFA1.RU обратился к заместителю главврача РКБ №8 Мурату Галину, чтобы узнать, действительно ли 7 апреля, когда Дмитрий контактировал с пациенткой из РКБ имени Куватова, в больнице не хватало СИЗов.

— 10-го мы только открыли ковид-госпиталь, ваша информация недостоверна, — сказал Мурат Галин.

О том, что из РКБ имени Куватова в Уфе госпитализировали с подозрением на коронавирусную инфекцию пятерых врачей, стало известно 6 апреля. На следующий день главврач медучреждения Эльза Сыртланова сообщила о том, что результаты анализов у двух врачей РКБ оказались отрицательными. Вскоре выяснилось, что еще 5 апреля в больнице скончалась женщина с подтвержденным коронавирусом, РКБ закрыли на двухнедельный карантин. О том, что привело к вспышке COVID-19 в главной больнице республики, читайте в нашем расследовании.