Пациентка, закрытая в РКБ на карантин: «У нас заканчиваются жизненно необходимые лекарства»

Рамиля Анянова находится в ревматологическом отделении РКБ им. Г. Куватова с болезнью, поражающей почти все органы. Каждый день ей, как и другим пациентам, требуются лекарственные препараты и хорошее питание. Однако, по словам девушки, этого в запертой больнице нет. В условиях карантина пациентам запретили передачи от родственников, в то время как у них заканчиваются медикаменты и нет еды.

В прямом эфире Рамиля рассказала UFA1.RU о ситуации в клинике.

«Из палаты выходить не разрешают»

— Как обстоят дела в отделении, вообще — во всей больнице? Как вы себя чувствуете, в первую очередь?

— В палате у нас такая жесткая, стрессовая ситуация, выходить из нее не разрешают. Только до туалета и обратно. На счет самочувствия — и температура, и плохо, и головокружение, и паника, и все что угодно. На счет еды, питания… Это у нас большой минус, что плохо кормят и задержки с едой. Я буду говорить только о себе. Вчера, например, покормили нас ужасно, я так и не поела и осталась голодная. Сегодня нам принесли вчерашнюю еду, ее опять никто не ел.

«Лекарств нет»

— Рамиля, у вас довольно тяжелый диагноз. Вы, наверное, нуждаетесь в жизненно важных лекарствах, которые вам предоставить сейчас не могут, потому что в больнице ввели карантин?

— Да, у меня системная красная волчанка. Она поражает все органы, в том числе суставы, кровь. Для лечения моего заболевания мне дают только пока гормоны. Тех препаратов, которые были до карантина, в отделении нет. Медики говорят, что аптеке якобы их не могут достать.

— А ваше общее состояние как-то ухудшается на фоне этой обстановки?

— Да, конечно.

— У вас всех взяли анализ на коронавирусную инфекцию. Скажите, а в отделении есть те пациенты, кто чувствует себя очень плохо? С пневмонией, с характерной симптоматикой для данной инфекции?

— В нашей палате с такими симптомами нет таких, но в отделении — есть люди с температурой и с пневмонией.

«Передачи запрещены»

— В Минздраве заявили (8 апреля. — Прим. ред.) о том, что пациентам можно приносить передачи — еду, средства гигиены, какие-то личные вещи. Вы со своими родственниками связались, чтобы элементарно еду принесли, которую вы не можете получить?

— Да, они приехали ко мне в больницу, хотели зайти, передать, стучались во все двери, но им никто так и не открыл. Они уехали обратно.

— Ну, элементарно сходить в дамскую комнату возможно?

— В туалет мы можем выйти, но мыться нам нельзя.

— А медики что говорят? Как-то объясняют ситуацию?

— Ничего они не говорят, нам ничего не рассказывают, мы в неведении находимся.

— Насколько ухудшается состояние здоровья у других пациентов из вашей палаты в связи с нехваткой препаратов?

— У всех боли начинаются, у кого-то и жар. Покашливания от того, что воздуха нет, душно. Мы проветриваем комнату, стараемся чаще это делать, так как пять человек в палате, и никто не выходит.

«Нам раздали по 0,5 литра воды 3 дня назад»

— У нас в палате у всех свои диагнозы. И воды нет до сих пор. Нам раздали по 0,5 литра воды, это было 3 дня назад. И мы дальше сидим без воды.

— И как вы держитесь?

— У нас есть чайник, мы отстаиваем воду из-под крана и наливаем в чайник.

«… и по пять пакетиков чая»

— А вы знаете, что волонтеры, бизнесмены оказывают благотворительную помощь вашей больнице. И до вас должны были дойти продукты, вода целыми фурами.

— Не знаю. Нам говорят, что передают — все отдают. Сегодня вот дали по 5 пакетиков чая. Не знаю, может на день, может нет.

— Вы как-то жалуетесь заведующей отделения, говорите: «Мы же есть хотим»?

— Говорим. Но они тоже не могут выйти, тоже не могут ничего сказать. Тоже на звонках сидят и уточняют.

«Если бы еда была съедобной…»

— То есть фактически медики идут вам навстречу?

— Да, идут.

— Это хорошо. Потому что складывается такое ощущение, что вы там отделены от всего мира и сами, как хотите, так и справляетесь.

— Ну, так и получается. Если бы эта еда была съедобной… Нам сегодня принесли суп, который, оказывается, не достался многим пациентам. Мы потом узнали. Принесли суп — щи, но мы не стали его есть, потому что там вода. На второе был «плов». Это была вчерашняя еда. Рис был недоваренный, сухой, в зубах прямо хрустел. И мясо было, но оно как будто резинка. Мы его сразу убрали, потому что вчера уже пробовали, а сегодня не стали. Попили кисель.

— Вас послушаешь, конечно, очень тяжелая обстановка у вас там.

— Очень. Со слабым иммунитетом, с нашим больными органами… Здоровый человек не выдерживает эти вирусы, а мы хронически больные люди. Это вдвойне большой удар для нас. И тем более у нас серьезные препараты, и с ними нужно хорошо есть. Потому что если не будем хорошо есть, то опять это дает все по органам.

— Вы там сколько находитесь? Как отличается ваше лечение до карантина и во время?

— 8 дней. В обычные дни мы сами ходим на процедуры, покупаем еду, дышим воздухом на улице и идем обратно. А сейчас мы с кровати не встаем.

— А как ваше питание отличается до карантина и сейчас?

— Раньше тоже такая еда была, но я просто не ела ее. Всегда были жалобы на еду. Но тут и родственники приезжали, и куча еды было, поэтому не до больничной.

На своей странице в инстаграме девушка оставила крик души:

— Мы пациенты РКБ имени Куватова. Заперты на жёсткий карантин. У нас взяли повторный анализ на COVID-19. Мы даже не знаем первый, и, ничего толком не объясняя, держат здесь.

У нас заканчиваются наши лекарства жизненно необходимые, мы все аутоиммунники. Нет лечения. Нас плохо кормят. Мы голодные! Когда наладят канал передачи от родственников?

И отметила главу Республики Радия Хабирова и президента России Владимира Путина.

Накануне, 14 апреля, от Рамили пришло радостное известие: принимать передачи от родственников им разрешили.

Все новости по теме вспышки коронавируса в РКБ можно прочитать тут. Публикации о пандемии коронавируса в Башкирии мы собираем по ссылке.