«Когда не хватает дыхания»: провели три часа в «красной» зоне COVID-госпиталя Уфы

В Уфе вовсю бушует третья волна коронавируса. Пока местные власти раздумывают об ужесточении антиковидных мер, госпитали работают на износ. Спасают ситуацию перепрофилированные больницы, куда стекаются инфицированные со всего города. В одной из них побывали сотрудники UFA1.RU: корреспондент Венера Хисамова и фотограф Тимур Шарипкулов.

О том, как спасать пациентов, которым это не надо, — в нашем репортаже.

COVID-госпиталь, куда пришли корреспонденты, располагается в бывшем лор-отделении больницы № 13 в Черниковке. В двухэтажном здании зеленого цвета лежат как тяжелые больные, так и «легкие». Около 95 человек. Попасть в сам госпиталь возможно в специальной экипировке в виде противочумного костюма, респиратора, защитных очков, двух пар перчаток и бахил.

— Пациентов стало больше. Почти каждый десятый — тяжелый. И никто из них не привит, — при входе корреспондентов встречает начальница госпиталя Эльвира Галинурова. Ей 32 года, и по специальности она пульмонолог. — Наша больница открылась 25 июня, и уже 28 [июня] мы перестали принимать пациентов, потому что койки были заняты. За пару дней они все заполнились. Вот мы вчера, к примеру, выписали 13 человек, и за день примерно столько же поступило. Нет такого, чтобы мы выписали кого-то и его койка пустовала.

В прошлом году больница № 13 уже работала как COVID-госпиталь с ноября по март. Когда речь о перепрофилировании зашла вновь в июне, Эльвира немного растерялась.

— Я вначале удивилась, потом появилось нежелание работать. Не в том смысле, что не хочется на работу идти. Идет же рост заболеваемости, и я не понимала, как теперь будем лечить. Будет ли нынешнее течение коронавируса отличаться от того, что было в ноябре? Изменится ли тактика лечения? — вспоминает она.

Сейчас в госпитале лечатся пациенты, у которых развилась пневмония, или те, у кого проблемы с дыханием. Им помогают по-старому: таблетками, капельницами, подачей кислорода. Как добавляет Эльвира, «важно сделать всё, чтобы пациент не угодил в реанимацию».

Пациенты госпиталя лежат на двух этажах: на первом — тяжелые, там же располагается и реанимация, на втором — те, кому получше. Спасают им жизни 79 медиков, которые по 6 часов работают посменно.

— В сутки выходят четыре бригады врачей и медсестер. Первые заступают 08:00, и так до 14:00, потом они в чистой зоне занимаются документацией, — говорит Эльвира.

По воспоминаниям другого медика, медсестры Анастасии Гузеевой, в первое время работы только что открывшегося госпиталя его сотрудники худели на глазах. Из-за стресса.

— Они же работали в обычном отделении. А тут в СИЗах попади в вену, когда ты в перчатках и в очках, а иногда у тебя еще очки (имеются в виду те, у кого плохое зрение. — Прим. ред.), — отмечает Анастасия.

— Я даже боюсь представить, как им тяжело, когда не хватает дыхания. Вот они же не все лежат один-два дня с одышкой — некоторые неделю или две в этих кислородных масках проводят. Кое-какие пациенты прям поражали тягой к жизни. Вот приходишь к ним на обход, а говорить они не могут, только палец свой [большой] показывают вверх, — рассказывает начальница госпиталя Эльвира Галинурова и провожает корреспондентов на второй этаж.

По ее словам, некоторые пациенты поступают нехотя и лечиться явно не желают.

— Говорят, мол, ничего не надо, не подходите. Не трогайте меня, мне дышать нечем. Мы их и гладим и за руку берем. Успокаиваем. Кого-то подбадриваем, а кого-то и подпинываем, то есть пытаемся взбодрить, чтобы появилась вера в выздоровление. Они волнуются, понимаем. Но что бы мы ни делали, некоторые из них всё равно умирают, — говорит Эльвира.

За месяц работы в госпитале скончались 11 человек. Всем им было 55–60 лет. Имели они и хронические заболевания: диабет и проблемы с сердцем. Процент поражения легких, с которым больные прибывали в больницу, был высок: 60–70%.

— В медицину я пришла из-за мечты спасать людей. Со временем [это чувство] чуть-чуть притупилось. Стараешься, работаешь, но уже не видишь всё это в розовом свете. Понимаю, что не спасу всех пациентов, есть безнадежные случаи, — рассказывает Эльвира. — Когда в январе прошлого года я смотрела новости об этой инфекции из Китая, думала... а где Китай? Он далеко. А потом инфекция пошла в Европу, Италию и докатилась до нас. Никогда не думала, что придется работать в пандемию.

По ее словам, средний возраст заболевших уменьшается и достигает 50 лет. Вакцинированные, добавляет она, легче переносят заражение, чем непривитые.

— У вакцинированных температура быстрее снижается, и их организм в целом лучше борется, — отмечает медик.

Сама Эльвира вакцинирована. Тем не менее страх заразиться инфекцией ее не покидает.

— Учитывая, что ты тут работаешь и видишь, нет 100% гарантии, что не заболеешь. Всё равно какая-то толика страха присутствует. И я даже не за себя переживаю. Как бы мы тут ни защищались, в принципе, мы можем переносить инфекцию, хотя мы регулярно сдаем мазки, поэтому и нужно носить маски. Люди расслабились. Как итог — большое количество заболевших, — говорит она.

На втором этаже, как и на первом, пациенты лежат в обычных палатах: где по два человека, где по три, а где-то и группой. Над каждой кроватью висит информация о больном с указанием его Ф. И. О., даты рождения и даты поступления. Одна из таких пациенток, 50-летняя Фируза, соглашается пообщаться с корреспондентами. В госпитале она уже неделю.

— Я болела дома, мне поставили пневмонию. Когда КТ показала поражение легких, меня отправили сюда. После капельницы стало сразу легче. Хотя перед тем как приехать, я очень переживала. Расплакалась. Не хотела сюда ехать. Думала, может, дома долечиться. А мои [близкие] сказали, мол, ты что, с лечением нельзя затягивать, — говорит Фируза.

Женщина добавляет, что настроена на долгую борьбу с последствиями ковида:

— Поражение легких остается еще. Это же долгий процесс лечения.

Накануне мы рассказывали о вакцинации от ковида нашего корреспондента. Читайте ее репортаж из самого продвинутого, по уверению властей, пункта вакцинации Башкирии.