Елена Воробей (Лебенбаум), пародистка, актриса, певица: «На сцене я смешная девчонка, но в душе все-таки надеюсь, что и секс-символ тоже»

Ее история – это история золушки от шоу-бизнеса. К примеру, она хотела стать певицей, но ни покровителя, ни продюсера для своей раскрутки не нашла. Тогда героиня взяла псевдоним и ушла в юмористы. И уже несколько лет Елена Воробей, вопреки всем прогнозам недоброжелателей, успешно выступает на сцене. Она заявила о себе впервые еще в 1991 году на конкурсе актерской песни им. Андрея Миронова. Тогда она была простой студенткой и не имела ни своего репертуара, ни даже понимания того, что она будет делать на сцене. Тогда она нацепила клоунскую шляпу, взяла старенький потертый саквояж, натолкала туда разноцветных боа из мочалок и... вышла под музыку из фильма «Кабаре». Она и не думала подражать Лайзе Минелли, а спела песню совсем по-своему! Публика восприняла Лену «на ура», и жюри просто нечего было делать, кроме как отдать ей приз зрительских симпатий.

Сейчас мало кто с успехом занимается пародией. И Лена Воробей ярко выделяется на фоне остальных наверное и потому, что она не только блистательно владеет внешней стороной жанра – костюмной и манероподражательной, но еще и тем, что она – великолепная пересмешница. В отличие от неунывающей улыбки на сцене, в жизни ее улыбка скорее философская. Да и настроение, впрочем, тоже.

– Лена, а это правда, что вас заставили взять псевдоним Воробей, ссылаясь на то, что настоящая фамилия будет раздражать многих?

– Скажем так, объяснили, что из-за моей настоящей фамилии могут возникнуть проблемы. Хотя я и сама прекрасно понимала, что еврейская фамилия Лебенбаум будет раздражать. Решила, стану Воробей. Кстати, с легкой руки Владимира Винокура. Воробей – очень подходит моему характеру и отношению к жизни. Да и в детстве меня во дворе часто звали «воробышком».

– Елена, основа вашего пародийного репертуара – звезды, которые по нескольку десятков лет на сцене: Пугачева, Ротару, Распутина… А из числа молодых исполнителей не предвидится пополнения?

– Молодых брать очень сложно. Я делала пародию на Жанну Фриске и буквально после третьего показа номера поняла, что рано… Хотя, казалось бы...

– Вы когда-нибудь меняли свои тексты, следуя пожеланиям героев, которые наверняка были?

– Я как только начинаю жить с оглядкой, у меня все валится из рук. Поэтому потом все равно возвращаюсь к себе. На заказ я не работаю.

– Вам никогда не было обидно, что над вами смеются, пусть даже над образом? Обычно женщинам это не нравится?

– Если зрители надо мной смеются, значит я свою работу делаю профессионально. Ну, не вышло из меня героини-любовницы, героини в драматическом театре! Вышла клоунесса. Да, на сцене я смешная девчонка, но в душе все-таки надеюсь, что и секс-символ тоже. Оставаться женщиной нужно всегда, даже если ты клоунесса. Несмотря на то, что смех в чем-то враг сексапильности, смешной я быть не боюсь. Мне не нравятся «официальные» красавицы. В нас, смешных девчонках, куда больше магнита.

– Первые роли, первые аплодисменты, первые цветы были в Питере. Как перебрались в Москву?

– Судьбоносным стал звонок из Москвы от Владимира Винокура. Он искал актрису в свой Театр пародий. А у меня к тому моменту личная жизнь разрушилась полностью. Я понимала, что будет тяжело. Но рискнула! Хотя уезжать из Питера, где я уже хорошо обосновалась, было не очень легко.

– Почему, ведь вам предложили выгодный контракт?

– К тому времени у меня в Питере уже была квартира, муж, с которым мы прожили десять лет, какая-никакая стабильная работа наконец.

– Муж тоже из театральной среды?

– Да, мы с Андреем вместе играли в театре «БУФФ». Вскоре после переезда в столицу мы расстались.

– Причина развода, наверное, зависть, как обычно бывает в актерских семьях?

– Возможно. Я на собственной шкуре испытала, что один из самых трудных браков – актерский. Актеры – люди эгоцентричные, часто зацикленные на себе, своих творческих проблемах. И потом, чтобы супруги были долгое время интересны друг другу, они должны постоянно развиваться, как-то менять свои привычки, у них должна быть внутренняя потребность к обновлению. Потому что самая ужасная вещь в браке – привычка. Единственное, о чем жалею, что мы с Андреем не остались друзьями. Ведь между нами было много хорошего, со временем весь негатив стирается.

– Знаю, что у вас не совсем женские увлечения…

– Да, мне интересны мужские увлечения. Играю в бильярд. Ловлю рыбу. Хочу как-нибудь съездить на охоту. Не потому, что я кровожадная, а просто мне интересно. Мне нравится стрельба в тире. Даже выигрываю призы. В 90 процентах случаев меня узнают. Но если еще не успевают идентифицировать, говорят: «О, девушка! Вы так метко стреляете, наверное, снайпер?» Я говорю: «Да, прошла войну... на личном фронте». При этом я, как и все девушки, иногда спасаю себя шопинг-терапией.

– Лена, что делаете, когда у вас плохое настроение, а надо выходить на сцену и веселить публику?

– На душе – осень, на лице – маска. (Смеется.) Марк Захаров в одном интервью сказал, что раньше был деспотичен к актерам. Нормально воспринимал, если мать теряла ребенка и выходила работать на сцену. Это естественная жертва профессии... Я тоже через это прошла. Хорошо помню, как расставалась со своим молодым человеком. Это был безумно сложный разговор по телефону. Я понимала: все, крах, мы больше никогда не увидимся. Казалось, больнее мне в жизни никто не делал. Как теперь жить? И при этом я стою и жду выхода на сцену, где мне два часа веселиться и веселить. Можете себе представить, каково? Но чувствуешь ответственность: ведь сидит полный зал людей, которые пришли к тебе забыть о своих проблемах.

– Лена, а каким должен быть ваш идеальный мужчина?

– Вы удивитесь, но в первую очередь, не идеальным. Иначе мне, человеку, у которого полным-полно недостатков, вряд ли будет с ним интересно. Приятно, когда тебя встречают в аэропорту, а ты об этом не знаешь. Когда к тебе прилетают на гастроли. Внезапно. И выносят на сцену цветы. Когда тебя носят на руках. Вот такие наши женские глупости. Материальная обеспеченность, тугой кошелек, море бизнеса и каких-то заводов – это совершенно для меня какие-то заоблачные дали. Я должна верить, доверять. Быть уверенной, что он меня ждет. Хочу переписываться, созваниваться, думать каждую свободную минутку. И верить в то, что это надолго. И еще важно, чтобы мой человек чувствовал, что я – живой организм, которому бывает плохо. Умилялся, если вдруг я как маленькая сопливая девочка буду жаловаться, что мне нахамили в магазине. Хочется обрести состояние уюта. Знаете, такого обычного бабского счастья.

– Лена, у вас с Андреем не было детей, а как же ваша дочь Соня?

– Соню я родила уже после развода, от другого человека. Он мне не муж. Отец Сони – женатый человек. И мне бы не хотелось говорить на эту тему и причинять боль ему и его близким. Я счастлива, что у меня есть дочь, хотя материнство и далось мне слезами. У Сони есть отец, мы общаемся.

– Вы говорите, что материнство далось вам нелегко, почему?

– Врачи ставили мне диагноз, не обещающий ничего хорошего. Говорили, что я вряд ли когда-либо забеременею, а если это и произойдет по счастливой случайности, то в лучшем случае я все девять месяцев должна буду пролежать в кровати. Мы столько лет прожили с Андреем, и я не беременела. Можно сказать, уже смирилась с диагнозом. Нет, конечно, я пыталась что-то делать, лечилась. Но все безуспешно. И вдруг…Первое время я ходила как во сне, даже не верила, не понимала, что делать. Главное было – не лечь в больницу: концерты, выступления, моя карьера только-только начала набирать темп. Хотя, конечно, и в больницу готова была лечь. В итоге беременность прошла гораздо легче, чем я предполагала, в больнице я пробыла совсем недолго. Но все же определенные проблемы были: Соня родилась семимесячной. И все из-за моей работы – я до последнего не отказывалась от концертов: то один «Огонек», то второй – еще голубее!

– Елена, на ваш взгляд, материнство – это обязательная программа для женщины?

– Думаю, да. Женщина без материнства не состоится как женщина. Если она этого лишена, в ее жизни недостает чего-то очень важного, настоящего, глубинного. Мои слова звучат жестко по отношению ко многим, я знаю. Сама через это прошла.

– Лена, на сцене вы всегда производили впечатление человека бесшабашного, рискового, но в «Жестоких играх» на «Первом канале» отказались участвовать. Почему?

– Я бы пошла, но боюсь покалечиться. Что говорить, если я умудрилась на безобидных «Танцах со звездами» сломать себе два ребра? В ледовом шоу я, наверное, себя бы по частям собирала. А у меня дочь, родители, сестра, у которой двое детей, а ее муж умер. Я не имею права собой рисковать. Меня звали и в «Жестокие игры». Посмотрела проект по телевизору и подумала: правильно, что не поехала. Травмоопасно!

– Елена, правда ли, что вы все-таки решились и вновь выйдете замуж?

– Да, мы уже начали активную подготовку к свадьбе, которая запланирована на эту весну. В связи с этим событием я даже села на диету, уже занялась подбором свадебного наряда и украшений.

– Кто он, ваш избранник?

– Это мой продюсер, зовут его Кирилл. Он прежде всего хороший человек. Для меня это главное. Чего только про меня ни писали. Что лесбиянка, водила в номера девушек. Писали, что с Гальцевым плотная семья, увожу Юру из семьи. Потом за австралийца – это громкая история, когда нас поженили раньше времени. Поэтому я решила: буду тихим воробьем вить гнездо.

– Лена, скажите честно, какая вы в отношениях с любимым мужчиной?

– Я стараюсь быть максимально женственной и делать вид, что я беззащитная и мне нужно сильное плечо. Хотя я сама могу постоять за своего мужчину, если надо.

– Вы снялись в сериале на Рен-ТВ. Что вы в этом скетчкоме делаете такого, чего на сцене еще не испытали?

– Когда на площадке собираются эстрадные, театральные и киноактеры, это само по себе прецедент. Для меня «Солдаты. И офицеры» – новый опыт с точки зрения жанра, которого я никогда не касалась. Мне очень понятны мои театральная и эстрадная биографии. А моя кинобиография, пожалуй, только складывается.

– Как попали на этот проект?

– Я участвовала в кастинге на общих основаниях. Хотя перед этим сама себе сказала, что больше не пойду. Одно дело, когда ты только начинаешь и, как слепой котенок, ползешь на ощупь, всему веришь – и в честность, и в эти кастинги, которые зачастую просто фикция… Если продюсеру, режиссеру надо для чего-то протащить звезду, которая не имеет к кино никакого отношения, он это сделает, как бы паршиво она ни показалась на кастинге. Я не Дон Кихот, чтобы бороться с ветряными мельницами, но мне противно. Поэтому, когда шла пробоваться в «Солдаты. И офицеры», заранее внутренне призывала себя не настраиваться на то, что меня возьмут. И была очень удивлена, когда позвонили и сказали, что меня ждут на площадке. Думала, это розыгрыш.

– Лена, вам уже когда-то приходилось изображать солдата – то была одна из первых ваших пародий…

– Это была не пародия, а эстрадная миниатюра. После того как я заняла свое место в пародийном жанре, решила выйти за рамки этого довольно тесного формата и сделала номер с эпатажным солдатом. Своей дерзостью он и запомнился зрителям. И мне приятно, что нынешний телепроект пересекается с тем моим образом… Ничего случайного ведь не бывает.

– На мой взгляд, вы давно выросли из эстрадных «штанишек» и можно было бы уже начать свою отдельную музыкальную карьеру. Как вам такая перспектива?

– Мне очень приятно, что сейчас одна очень достойная эфира песня «Замечталась» в моем исполнении зазвучала на российских радиостанциях. Думаю, можно меня поздравить с премьерой после долгого молчания. Я наконец-то позволила себе опять заняться любимым делом – пением. Хотя и не очень верю в то, что у меня получится серьезный карьерный рост как у эстрадной певицы…