Житель Башкирии полтора года дожидается суда над виновником ДТП, в котором погиб его сын

Весёлая поездка с друзьями на Нугуш в одночасье обернулась трагедией для семьи 23-летнего жителя Мелеуза Марса Ибрагимова. Молодой человек находился на заднем сиденье машины своего друга, которая столкнулась с попутным автомобилем. От удара Марс перелетел через весь салон, пробил собой лобовое стекло и упал на асфальт. Две недели за его жизнь боролись врачи, но полученные травмы оказались смертельными.

Следователи завели уголовное дело по статье «Нарушение Правил дорожного движения, повлекшее смерть». Но и спустя полтора года материалы в суд так и не передали. Мало того, дело несколько раз отправляли на доследование. Адвокат потерпевшей стороны считает, что следствию препятствуют влиятельные люди района, один из которых и спровоцировал смертельное ДТП.

В ситуации разбирался корреспондент Ufa1.

В тот жаркий летний вечер летом 2016 года трое друзей отправились на водохранилище. За рулем был 24-летний Ринат Каримов, справа на пассажирском сиденье сидел 22-летний Линир Мусин, 23-летний Марс устроился сзади.

От Мелеуза до Нугуша рукой подать — всего около 35 километров. По этой дороге Ринат ездил с 18 лет, как только получил права. Сначала водил отцовскую машину — вазовскую легковушку, потом купил KIA Rio. К машине, говорит Ринат, всегда относился бережно, за все шесть лет стажа ни разу не попадал даже в мелкое ДТП.

— Кроме того раза, — с горечью добавляет молодой человек.

— С Марсом мы дружили с пятого класса. Всегда добрым, отзывчивым был. Готов примчаться хоть среди ночи. Настоящий друг! — говорит Ринат. — По характеру спокойный. Спортсмен, борец. Незадолго до аварии устроился вахтовиком на север. Только начинал жить.

В аварии серьезно травмировался и второй пассажир иномарки, Линир. Несмотря на то, что сработали обе подушки безопасности, молодой человек получил тяжелую черепно-мозговую травму. Он выжил, но теперь ему придется всю жизнь проходить с титановой пластиной в голове.

По словам адвоката потерпевшей стороны Рустема Мухаметзянова, автомобиль KIA Rio двигался со скоростью около 90 километров в час, впереди ехала «Лада-Калина». Отечественная легковушка плелась за трактором со скоростью примерно 30–40 километров в час.

— Водитель KIA первым пошел на обгон. Когда он начал маневр и как следует разогнался, водитель «Калины» тоже решился объехать трактор и выскочил прямо перед KIA, — говорит адвокат. — В судебной практике бывали случаи, когда в аналогичной ситуации признавали виновными сразу двух водителей. Но в данном конкретном случае это просто невозможно: водитель «Лады-Калины» начал выполнять маневр, не убедившись в его безопасности, об этом говорится в заключении экспертов.

Как следует из результатов автотехнической экспертизы, которую проводили в Уфе в сентябре прошлого года, между машинами было расстояние в 10–15 метров, и водитель иномарки не располагал возможностью «применить своевременное торможение».

Казалось бы, специалисты разобрали ДТП по полочкам, следователи допросили свидетелей аварии и даже предъявили обвинение водителю отечественной легковушки. Но спустя полтора года дело до суда так и не дошло.

— На протяжении полутора лет уголовное дело расследовали, потом приостанавливали, и так порядка шести–семи раз, — говорит Рустем Мухаметзянов. — Мы несколько раз писали обращения и жаловались, что по непонятным причинам следствие затягивается и до сих пор не направляется в суд, хотя все лица присутствуют. В конечном итоге обвинение было предъявлено водителю «Лады-Калины». По нашему убеждению, это влиятельное лицо Мелеуза, поэтому и хотят всё спустить на тормозах.

Оперативный комментарий второй стороны — водителя «Лады-Калины» — получить не удалось: в приемной «важного» человека никто не брал трубку. Со слов защитника потерпевших, на контакт ни с отцом погибшего парня, ни с его законным представителем он не выходил. Более того, за всё то время, что идет следствие, он так и не подошел к родным погибшего с извинениями.

Свою позицию водитель «Лады-Калины» объяснил дорожным полицейским при составлении протокола. Он объяснил, что когда доехал до начала прерывистой линии разметки, между его машиной и трактором было шесть метров, тогда он включил левый поворотник и начал перестраиваться на встречную полосу для совершения обгона. Он клятвенно заверил, что в безопасности своего маневра убедился. Как следует из его показаний, он посмотрел в зеркало заднего вида и увидел, что транспортные средства, двигавшиеся за ним в попутном направлении по его полосе, находились на расстоянии около одного километра.

На вопрос, почему по уголовному делу до сих пор не утверждено обвинительное заключение, ответили в республиканской прокуратуре.

— Причин этому может быть несколько. Обычно это связано с экспертизами — они могут занять достаточно длительное время, — пояснила помощник прокурора РБ по взаимодействию со СМИ Регина Балалыкина. — Существует четкий регламент сроков рассмотрения уголовного дела — два месяца, но при определенных обстоятельствах, например, обнаружении нарушений они могут продлеваться.

Для более подробного ответа о продвижении дела корреспондент Ufa1 направил официальный запрос в республиканскую прокуратуру.

В республиканском отделе МВД, где расследовалось уголовное дело, пояснили, что материалы не забросили на полку и следствие идет свои чередом.

— В настоящее время следствие по уголовному делу продолжается. По его завершении дело будет направлено в суд, — прокомментировали в МВД республики.

По словам адвоката Романа Петрова, если потерпевшая сторона считает, что дело намеренно затягивают или незаконно отказывают в его возбуждении, есть несколько путей решения.

— В Уголовно-процессуальном кодексе срок, за который должны утвердить обвинительное заключение, закреплен — это два месяца. Если за этот период не пришли к какому-либо решению, срок рассмотрения могут продлевать, и так до полугода. Сначала — местный прокурор, затем — прокурор республики. Если потерпевшие считают, что дело затягивается, могут напрямую обратиться в суд или в Генпрокуратуру, — говорит адвокат. — Есть и другое решение — написать депутату Госдумы с просьбой поставить вопрос на депутатский контроль. В моей практике бывало, что такие обращения сдвигали дела с мертвой точки.