«Синий кит» опять всплыл? В России за неделю случилась вспышка детских суицидов

За последнюю неделю в России произошло сразу несколько случаев подростковых суицидов и попыток уйти из жизни. 4 февраля в Ростове-на-Дону покончила с собой 13-летняя гимнастка. Тело нашли в спортинтернате, где девочка училась с прошлого года. По словам знакомого, она «была веселой и доброй, в прошлой школе у нее было много друзей». Однако мама одной из бывших учениц рассказала, что в школе была «нездоровая атмосфера», из-за которой женщина в свое время забрала ребенка оттуда.

8 февраля в Магнитогорске тело десятиклассницы нашли под окнами дома, в этот же день в Челябинске покончил с собой 16-летний школьник.

9 февраля трагедия произошла в Самаре, тела 12-летних школьниц нашли у подъезда многоэтажки. Случившееся шокировало город — девочки дружили, обе были на хорошем счету, отлично учились в школе, воспитывались в обеспеченных семьях. Одна занималась гимнастикой, вторая была фотомоделью.

— На всех съемках я думала, что, если бы у меня была дочка такая, это было бы идеально, — вспоминала потом фотограф Алла Костомарова, которая работала с погибшей школьницей. — Она была идеальной девочкой. Красивая, с прекрасными светлыми волосами и сама душой очень светлая. Она была солнечным ангелом. Всегда помогала, делилась с ребятами угощеньями, которые ей заботливо складывала в контейнер мама на показы, съемки и кастинги. Терпеливая была, не капризная.

10 февраля при неизвестных обстоятельствах в Минусинске с 7-го этажа выпала 15-летняя школьница. Она находится в коме, врачи ищут кровь для нее. 11 февраля в Москве три школьницы пытались покончить с собой, их удалось спасти. Трагедия в этот же день случилась в Красноярском крае: 9-летнего мальчика нашли дома с признаками асфиксии, одна из версий следствия — суицид. Когда всё случилось, дома была мама мальчика и еще двое детей. Пока мама была занята младшими, старший был в своей комнате. Спустя какое-то время, забеспокоившись о ребенке, мама зашла в комнату и обнаружила бездыханное тело старшего сына.

Достоверного подтверждения о том, что эти случаи как-то связаны, нет. Мы обратились к психологам и юристам, которые работают с этой проблемой, они не сошлись в оценках.

— Не исключаю, что эти случаи могут быть связаны, общее неблагополучие нашей молодежи длится давно. Дети 12–14 лет — самые уязвимые, им трудно ориентироваться в социальной ситуации, — говорит психолог Елена Морозова. — Это дети, у которых еще низкий уровень рефлексии — способности осознавать, что с ними происходит, и находить выход. Общая наша обстановка не помогает, а скорее усложняет их состояние.

— Объединять все эти случаи какой-то одной причиной ни в коем случае нельзя, — объясняет адвокат по гражданским и уголовным делам Андрей Конышев. — Раньше, когда интернета как такового не было, суициды у школьников случались из-за личных трагедий. Проблема подростковой агрессии у нас в стране только растет, и ко всему этому стали прибавляться новые причины — наркотики и так называемые «группы смерти» в соцсетях.

Проблема подросткового суицида в России — одна из самых старых: в конце девяностых страна была среди лидеров в мире, средний показатель самоубийств несовершеннолетних в России больше чем в три раза превышал средние цифры на планете.

— Если брать общую суицидальную тему, от начала нулевых до 2015 года у нас шло сильное снижение суицидов. В стране что-то менялось, люди чувствовали перспективы, но с 2014–2015 годов пошли в рост именно детско-подростковые суициды, — приводит данные Леонид Армер, психолог и координатор проекта «Молодежная служба безопасности». — Причины подростковых суицидов разные, начиная от психических расстройств, которые родителями игнорировались, а сами дети о них молчали, и до острых ситуативных переживаний, которые подростковая психика не способна переработать. Добавьте к этому сильную нагрузку в школе, проблемы со сверстниками, страх перед ЕГЭ.

С 2016 года заговорили о «Синем ките». Информация о группах, в которых кураторы зомбируют подростков, просят их выполнять самоповреждения или опасные задания, а если те не справляются — приказывают наказать себя еще более изощренно, и всё это на пути к последнему заданию — суициду, вирусом пошла по всем семьям. В школах устраивали экстренные собрания, на которых рассказывали и предупреждали о «группах смерти», Госдума тут же ввела наказание за создание суицидальных сообществ. В 2017 году громко освещался суд над Филиппом Будейкиным — администратором нескольких групп смерти, действовавших в разных регионах страны. Паника, казалось, пошла на спад. На деле же «синие киты» во многом затихли, когда от них «устали» сами дети.

— Ту самую первую волну в 2016 году по большому счету удалось загасить к концу 2018 — началу 2019 года — это стало «немодно», дети больше прикалывались над этим, одиозных кураторов пересажали, — рассказывает Леонид Армер. — Процентов 80 кураторов были сами подростки от 13 до 18 лет, они обошлись спецшколами, лечением в психоневрологических диспансерах, постановкой на учет, условными сроками. В 2019–2020 годах было всё относительно спокойно, но с началом коронавируса мы зафиксировали резкий рост среди подростков, желающих стать... кураторами в суицидальных играх. Как только учебный год закончился — спад, к концу лета понемногу интерес начал расти. Как только пошла вся эта коронавирусная история с самоизоляцией и прочим, состояние у народа ухудшилось. Тревожность возросла, плюс дети «считывают» состояние взрослых. Наблюдая за общением ребят в чатах, мы замечаем, что произошло «размытие понятного будущего». Народ не совсем понимает: а что будет дальше? Объединять все случаи попыток суицида ни в коем случае нельзя.

С онлайн-сообществами многие связывают гибель самарских школьниц — якобы они состояли в группе, где им выдавались задания, смотрели запрещенное аниме. У школьниц, пострадавших в Москве, следователи нашли в ноутбуках запрещенную «Тетрадь смерти».

— Есть много исследований, говорящих о том, что к суициду невозможно склонить здорового ребенка. Те дети, которые идут в суицидальные игры, группы, чаты или просто говорят на такие темы, — они все приходят с фоновыми психологическими расстройствами, — убежден Армер на основании практических наблюдений. — То есть проблема не в интернете как таковом, а в жизненных ситуациях ребенка, которые заставляют его воспринимать реальность как безвыходную. А вот уже в чатах, даже без всякого куратора, такие дети дают друг другу негативное подкрепление, что способно ухудшить состояние и спровоцировать попытку суицида. Мало того, у многих из тех самых кураторов — организаторов игр наблюдаются всё те же суицидальные мысли, нарушение восприятия реальности, пограничные расстройства личности (ПРЛ), параноидная шизофрения и иные заболевания; иной раз куратор в мгновенье ока может превратиться из объекта ловли в объект экстренной помощи, собравшись совершить суицид еще до своих игроков.

Помогать детям должны в первую очередь родители: больше проводить время вместе, стараться, чтобы отношения были доверительными, обсуждать самые серьезные вопросы. Но у родителей нет времени. И даже семьи, где родители уверены, что отношения хорошие, — они тоже не застрахованы. Потому что у детей и подростков в процессе взросления часто бывает странный набор переживаний, и они импульсивно на всё реагируют.

Каждый раз, когда истории о трудных подростках взрывают новостную повестку, взрослые хватаются за голову и начинают искать виноватых. Второй крайней после интернета нередко оказывается школа — куда, мол, смотрят учителя, когда такие трагедии случаются. Но как бороться с шутингами (нападениями учеников на школу. — Прим. ред.) Минпросвещения еще не придумало — методичка для педагогов должна появиться только в этом году. Однако с прошлого года по школам стала ходить другая методичка для педагогов. В ней рассказывается, как бороться с суицидальными настроениями у подростков. Составители — учреждение, которое разрабатывает материалы для Минпросвещения. Работать школам по ним не обязательно, но желательно. Если кратко, то эта методичка предлагает считать асоциальными и деструктивными несколько групп:

• радикальные группы подростков, отвергающие общепринятые правила и нормы и стремящиеся к тотальному изменению существующих порядков;

• анархонигилистические (панки, экстремисты);

• нонконформные (протестные) группы;

• криминальные группировки (гопники) и традиционные соседские группы подростков (дворовые компании).

Но психологи говорят, что этот список — не больше, чем привет из 90-х. Для сегодняшних подростков он уже неактуален.

— Это такой привет из 90-х, когда соседские группы были криминализированы. На самом деле в нашей реальности практически нет соседских групп подростков, — полагает Полина Зелексон. — Это свидетельствует, что взрослые, которые составляли эту методичку, отстают от современной культуры. Дворовых компаний не существует, панки тоже ушли в прошлое.

Школа может стать проблемой в раскрытии причин суицидов, уверен адвокат Андрей Конышев. В попытке сохранить репутацию руководство образовательных учреждений умалчивает о конфликтах, которые могли повлиять на трагедию.

— В 90% случаев они пытаются скрыть травлю в школах, чтобы не прославить себя в негативном плане, ведь это грозит увольнением и позором для руководителей и ответственных учителей, никуда потом не устроиться, — говорит адвокат. — Правоохранителям приходится разве что опрашивать родителей, которые раньше забирали своих детей из этих школ и переводили в другие, — тем уж точно бессмысленно скрывать правду.

Отдельно методичка предлагает следить за социальными сетями — опять же отсылка к истории с «Синим китом». Психологи же считают, что контроль допустим, но не со стороны педагогов, а со стороны родителей. Причем это нельзя делать насильно, заставляя подростка. Нужен высокий уровень доверия с ребенком — чтобы он не боялся показывать свои соцсети, добавлять родителей в друзья.

К чему реально советуют приглядеться психологи — так это к обстановке дома. Попытки сбежать от родителей — первый звоночек о том, что ребенок не справляется с эмоциями и давлением и в прямом смысле не знает, куда бежать.

— Поводы для суицида могут быть внешне очень разными. Есть много исследований, связанных с анализом неудачных попыток и предсмертных записок. Все они говорят, что поводом были поверхностные истории, но реальной причиной было то, что ребенок чувствовал нарушение социальных связей внутри семьи. Подросток должен чувствовать себя любимым, каким бы он ни был: не сдавшим ЕГЭ, пришедшим пьяным. Его поругают, но его всё равно любят. Если этого нет — тут и правда велик риск суицида, — убеждена Зелексон.

То есть ответственность за социальные связи не надо перекладывать на школу и товарищей — близкие отношения должны быть в первую очередь в семье.

— Будьте друзьями своим детям, говорите с ними, не нравоучайте, а слушайте, что они думают и чувствуют, — обращается к родителям психолог Елена Морозова. — И если дети уже знают об этих вспышках суицида, то необходимо с ними это обсуждать. Если эта информация волнует вас и вы хотите предупредить ребенка, можете начать на эти темы говорить: как бы он поступил, у кого бы спросил совета, вообще что такое жизнь и ее ценности. О том, что самоубийство — не выход. Обо всём этом с 12–13-летним ребенком уже можно и нужно говорить.