Высыхающие: репортаж из села под Уфой с увядающим озером, где проходят десятки поездов в день

Сёла в Башкирии есть разные: какие-то находятся далеко от крупных дорог, но выглядят прекрасно, а есть те, через которые проходят важные магистрали, — и они с первого взгляда вызывают уныние. Например, село Верхний Изяк удалено от крупной трассы, которая связывает Уфу и Благовещенск, там почти нет привычных дорог. А есть Шингак-Куль, которое находится на железнодорожной линии Уфа — Абдулино. Через него проходит много поездов и электричек, но это не сделало его сильно развитым. Корреспондент UFA1.RU отправился в село Шингак-Куль и рассказывает, что оно из себя представляет.

Шингак-Куль — крупное село в Чишминском районе. Основано оно было в XIX веке в качестве поселка при станции, а название получило по прилегающему водоему Шингак-куль. Когда-то это было озеро, но последние сотни лет оно представляет из себя болото. Само название, «шөңгәк күл», с татарского переводится как «высыхающее озеро», в русском языке часто встречается «увядающее озеро». Еще в советские годы на его территории сделали государственный природный заказник и признали «комплексным памятником природы». На момент основания в селе проживало что-то около 40–50 человек, после прихода коммунистов в 1920-х — почти 600. С окончанием эпохи СССР народу меньше не стало — уже тогда население было в районе 2 тысяч человек.

Что касается настоящего времени, то сейчас в селе живет порядка 3 тысяч человек. Находится оно в 80–85 километрах к юго-западу от Уфы. Районный центр — Чишмы — находится в 25 километрах, на электричке из Уфы ехать полтора часа, из Чишмов — час.

В субботу дневным рейсом в Шингак-Куль едет много студентов уфимских колледжей и вузов — очевидно, домой, к родным. Кто-то не очень радуется, а кто-то прямо-таки и ждет, когда поезд остановится на Шингак-Куле. Наверное, этого особенно ждал молодой человек, который по выходе сел на мотоцикл к другу, вместе они помчались вглубь села. Обоим парням с виду лет 15–17. Есть ли у них права? Сомнительно. А даже если и есть, то оба ехали без шлемов, что уже грубое нарушение правил. Но оставим это сотрудникам ГИБДД и администрации села, ведь невозможно гонять по селу и не быть замеченным, к тому же тут почти все друг друга знают.

Выход со станции ведет на длинную улицу Кооперативную. С нее можно попасть в ту часть села, которая расположена возле региональной трассы, связывающей Чишмы и Давлеканово. В этой части населенный пункт сплошь состоит из частных домов, кирпичные найдутся только в глубинах, но об этом потом. Идешь вдоль улицы — с одной стороны деревянные дома, с другой — особо ничего нет, только заросли травы. Редко встречаются сарайчики, вдали на этой стороне виднеется двухэтажный серый дом, но к нему так не хочется приближаться, потому что страшно выглядит.

Здесь же, если пройти в сторону сельской администрации, стоит кирпичное одноэтажное здание. Время его знатно потрепало. Судя по всему, оно давно не используется, а висящей на нем рекламе медицинского центра — лет примерно столько же, сколько и зданию. Не очень понятно, что здесь раньше было: судя по множеству решеток на окнах, это мог быть и магазин, и почтовое отделение.

А вот здание сельской администрации выглядит, конечно, куда лучше. Цвет, надо отметить, выбрали необычный — бледно-розовый. На клумбе перед зданием аккуратно рассажены цветочки. Рядом, как и полагается в России, стоят несколько елей — их часто ставят возле административных зданий. Считается, что ель — это прообраз советского часового в шинели. Ну с другой стороны, почему бы и нет, дерево вечнозеленое и неприхотливое.

Если пройти дальше здания администрации, встречаешь детскую площадку. Это действительно площадка, где дети могут чем-то себя занять, хочешь — копай рвы в песке, а нет — так есть баскетбольное кольцо, бери мяч да кидай, физрук не свистнет. Есть карусели, которые могут унести в звенящую даль, и простые качели (правда, без спинки, что не очень удобно). А всё это — на фоне огромных хранилищ зерна. Напоминает Новороссийск — там похожие стоят емкости, а на фоне гор они навевают ужас.

Пользуются этой площадкой не очень часто. Многие предпочитают гулять на своих улицах или ограничиваются участком.

Дома, как уже говорилось, в основном все-таки частные, но большинство из них выглядят аккуратными: какие-то просто залакировали, на каких-то повесили сайдинг или листопрокат. Есть, конечно, и обычные, совсем не благоустроенные. Изредка встречаются кирпичные.

По улице то и дело встречаются животные на выгуле. Чаще всего это козы, которые ходят возле домов и щиплют траву — им прекрасно. Звуки проезжающих поездов их не смущают. Кто-то им предпочел кур с петухами. В общем, как и у всех.

Гуляя по селу, завидел трех мужчин, которые что-то цепляли к машине. Это была какая-то железная балка. Один из них сел и поехал, но та балка тут же падает. Он выходит и вместе со вторым поправляет ее положение.

Их компаньон, представившийся Ильдаром, был не в состоянии осуществлять такие процессы. Зато побеседовать — хоть целую вечность. Наш разговор с ним начался с его вопроса о том, кто я такой, — мол, «не знаю тебя», хотя я просто шел по улице. Узнав, что не местный и вообще из Уфы, Ильдар сказал, что претензий не имеет, просто отметил, что не знает встретившегося ему человека.

— Как в селе живется?

— [блин, капец] Бухаем! Я второй день пью, — радостно отвечает Ильдар.

— Зачем?

— А [чёрт] знает. Ну [устал] бухать. Ой, не бухать. Работать!

Ильдару около 45 лет, он много времени проводит на улице — сильно загорел. Работает в селе сварщиком, трактористом, инженером и много кем еще. Получает за смену, по его словам, 1,5 тысячи рублей. Хорошие деньги для села.

Спустя пару минут разговора собеседник возвращается к вопросу установления личности.

— А родня кто? Здесь.

— Здесь — никто. Я так, приехал посмотреть, как село живет.

— А… ну село нормально! Пьем, кушаем, пьем. Нормально всё. Хватает. Работы [много].

Ильдар предложил пройтись с ним по селу. Как потом выяснится, в сторону его дома. Видимо, он увидел во мне потенциального компаньона. Между делом рассказывает, что недавно попал в переделку — подрался на улице.

— На разборки недавно попал… — внезапно начинает Ильдар.

— Что за разборки?

— Ну… по морде получил.

— Хулиганы, что ли, какие?

— Да… Ты здесь аккуратней должен быть. Криминала много.

Даже спрашивать не пришлось — сельчанин сам рассказал, как всё произошло. Он шел по улице, как вдруг на него вылез один, а за ним еще несколько, всего их было то ли трое, то ли пятеро — сам не помнит.

— А чего им надо?

— Чё надо… чё надо… выпить им надо! [Докопаться] надо до кого-нибудь. И всё. Больше ничего не надо. [Дураки] Они не работящие. Я им взял по [морде] дал, они мне тоже. Ну и всё. Одного забрали [в полицию], а [какой] толк, другие-то остались. Вот сейчас вот, не дай бог, кто-нибудь полезет [неразборчиво]. Они меня знают. Я местный потому что. Вот ты сейчас со мной идешь — тебя стопудово никто не тронет.

— То есть, если ходить в одиночку, могут пристать?

— Могут. Они могут спросить: «Ты кто?» А так мы с тобой идем, сейчас, может, с той стороны, а может, они и там сидят пьют, они видят, что мы вдвоем идем, они до тебя не будут [докапываться].

Далее Ильдар рассказал историю, как одному местному порезали ножом шею во время конфликта. Того пришлось везти в Чишмы. Пока мы говорили, мимо проехала машина, мужчина поздоровался с кем-то в ней и начал объяснять, кто это такой, но соединить одно с другим, чтобы получилась понятная картина, не вышло.

— Так это кто? Я просто не понял.

— Ты меня не поймешь, потому что я [фигню] одну говорю. Что есть, то и говорю.

Далее вновь речь пошла о хулиганах. Ильдар говорит, что он бывший спецназовец. На конкретизирующий вопрос он отвечает задумчиво.

— В армии раньше долго служил?

— Ай… я… служил… какой служил… служил. Немножко было. Чечня. Сейчас вот Украина. Позовут — пойду. Куда деваться. Родину буду защищать. Зато ты будешь спокойно спать и другие.

Мы заходим в квартал, который застроен двухэтажными кирпичными домами. Вот это больше уже напоминает село, поселок — здесь что-то по типу городской жизни, уже не чувствуешь себя в деревне. Ильдар здоровается со всеми, кого видит, но они его не понимают и не отвечают. Мы идем дальше — сельчанин начинает рассказывать немного про семью, про дочь от предыдущего брака, с которой они иногда видятся.

Где-то поодаль от нас доносятся звуки мотоцикла. Они всё ближе и ближе. И вот — мимо пролетают те же два парня, что и были возле станции. Сидящий позади орет от страха или что-то вроде того, мотоцикл мчит по кочкам, а управляющий им парниша будто совсем не замечает людей на пути. Он еле уворачивается от того, чтобы не столкнуться с Ильдаром, сидящий сзади юноша почти задевает мужчину локтем. Мужчина кричит им что-то неразборчивое, а пассажир мотоцикла отвечает ему тем же неразборчивым.

— Разобьются ведь, — показываю я Ильдару на мотоцикл.

— Да и [всё равно]! Если [дураки], что поделаешь.

Уже ближе к дому Ильдар спрашивает о моих планах на ближайшее время, узнав, что их особо нет, предлагает куда-то с ним погнать, но толком не понятно, куда именно. Делаю вид, что понимаю его, а у самого дома мы расходимся. Поздоровавшись с детьми, играющими в подъезде, он зашел в него, оставив велосипед на улице. Мужчина считает, что его никто не украдет, потому что все знают, что это его «железный конь».

Исследуя окрестности, удалось выйти к местной школе. Тут уже никого нет, учебный год закончился. Школа — двухэтажное здание из двух корпусов. На нем еще видны строительные леса — учреждение проходит капитальный ремонт. Согласно информации из госзакупок, на эти цели из бюджета района выделили 48,5 миллиона рублей (при стартовой цене 51,3 миллиона). Желающих получить этот контракт было много — почти 10 участников заявились на торги. В основном они предлагали 49–50 миллионов рублей, кто-то согласился и на 47.

В итоге контракт получило ООО «Мир» из Давлеканово, которое занимается строительством зданий. Гендиректором и единственным владельцем, согласно «Контур.Фокусу», является Алла Пискунова, которая ранее вела бизнес как ИП с видом деятельности в области рыболовства. На этом посту она сменила Ларису Морозову, которая в других бизнес-связях не замечена. За последние 12 месяцев ООО заключило 10 контрактов на капремонт школ в Давлеканово, Караидельском районе, а также Домов культуры в Давлекановском районе. Выручка на конец 2022 года составляла 61,5 миллиона рублей, а чистая прибыль — 1,1 миллиона.

В ходе ремонта заменят окна, обновят входную группу, утеплят само здание и обнесут его сайдингом. На окнах заметны еще не отклеенные этикетки. Работы начали в I квартале текущего года и закончат к концу лета.

К школе ведет небольшая пешеходная дорога, она отходит от автомобильной. Прямо — школа, слева — площадка: есть кольцо для баскетбола, тренажеры, турник. Всё выглядит новым. Справа от дороги — поле, заросшее травой, а за ней стоит кирпичная мечеть.

Дороги здесь как таковой нет, сплошной гравий.

Неподалеку от школы стоит деревянная огороженная площадка, как будто для хоккея. По идее, его там вполне можно устраивать зимой — залить водой, дождаться промерзания, ну и всё, поле готово. Летом здесь играют в футбол или что-то вроде него, ребята там просто пинали мячик из стороны в сторону.

Рядом с этой площадкой стоит двухэтажное здание, которое обшито сайдингом. Здесь одновременно уместились сельская библиотека, участковый и сельский Дом культуры.

В Шингак-Куле есть несколько продуктовых магазинов. Это небольшие помещения, в которых помещаются пара-тройка посетителей и продавец с товаром. Магазины здесь такие, где надо разговаривать с продавцом и просить его дать то, что нужно. Цены здесь, конечно, выше, чем в обычном «сетевике».

Есть и те, что продают строительные материалы. В месте, где сплошь стоят частные дома, без этого никак.

Если в самом селе дороги местами еще есть, хоть и потрепанные, то на окраинах нет ничего.

В основном здесь можно встретить коз, кур, изредка коров. Но вот лошадей — почти нигде не доводилось встречать. Хотя целую конюшню видел где-то между Верхним Изяком и Турушлой, но то было где-то посреди трассы, а здесь — вот, прямо в селе.

Большие размеры села, 3,5 квадратного километра (Верхний Изяк, к примеру, всего 1 кв. км), позволяют по нему долго бродить, но, в отличие от города или других хороших сёл, здесь в целом негде провести время. Можно сходить на одну площадку, другую, обойти село то с одной, то с другой стороны. Это можно растянуть на неделю, месяц, но не на 16 лет (возраст, в котором часто бывшие школьники уезжают в города). Развлечений совсем немного.

Отдельно стоит упомянуть местную станцию. Здесь останавливаются электрички, следующие из Уфы в Давлеканово, Абдулино, но очень редко, потому что пассажиропоток низкий. Даже в пределах столицы не так часто ездят поезда, чего уж говорить про село. Но интересно другое.

В 2014 году транспортная прокуратура заинтересовалась станцией, потому что на ней не было оборудованного перехода. То есть, чтобы перейти на другую часть села, нужно ходить по путям. А это не только незаконно, так еще и опасно для жизни. Люди порой не замечают приближающийся поезд и становятся его жертвами. В РЖД в то же время считали, что в мосте нет необходимости.

В 2019 году Госкомитет Башкирии по социально-экономическому развитию нашел подрядчика, который за 8,1 миллиона рублей провел изыскательские работы на строительство моста. На 2023 год его так и нет.

Здесь он действительно не нужен, это принесет большие затраты и доставит много неудобств местным. Это же село, тут живет много пенсионеров, молодых семей, которым с тележками и сумками будет очень тяжело идти. Логичнее было бы оборудовать наземный переход со светофором и ограждениями, так делают в тех местах, где мост действительно не нужен. К тому же это наверняка дешевле.