Трудное-трудное детство: как живут пацаны в закрытой спецшколе Башкирии

В этой школе в Туймазинском районе Башкирии не больше четырех десятков ребят. Здесь живут и учатся не самые простые ученики — мальчишки от 11 до 18 лет, которых принято называть трудными. И Серафимовская спецшкола закрытого типа, единственная в регионе, может стать для них своеобразным Рубиконом. Пацаны должны принять решение: поменять свою жизнь или продолжить скитаться по спецучреждениям разной степени закрытости. Сюда за совсем не детские шалости отправляют не больше чем на три года — видимо, достаточный срок, чтобы определиться, по каким законам им жить в будущем. Тут решается, будет их дальше опекать преподаватель или муштровать гражданин начальник.

Типичная история здешнего обитателя: мать пьет, отец бьет. Или сидит, а чаще всего — непонятно где. Школа идет побоку, а мелкие хулиганства перерастают в преступления.

Грабежи, кражи, угоны — в спецшколу ребята попадают уже по решению суда. В делах воспитанников редко, но встречаются и изнасилования или убийства.

После решения суда юные преступники ждут направления в спецшколу в центре временной изоляции для несовершеннолетних правонарушителей.

Грязных, вшивых новобранцев преподавателям нередко приходится учить чистить зубы и заправлять за собой постель.

Со свободой многие добровольно расставаться не хотят — сбегают в первые три месяца, это самые сложные месяцы, по словам учителей.

Похожая спецшкола есть и в Ишимбае — для девочек.

Перевоспитывают здесь спортом, творчеством, трудом и жесткой дисциплиной: встают в семь, ложатся в девять, выдраивают школу и прибираются в спальнях.

Кормят их здесь пять раз в день строго по часам: 20 минут отводится на то, чтобы поесть.

Уроки — как в обычной школе. Правда, некоторым и в 11 лет приходится наверстывать программу начальных классов, например учиться грамоте или зубрить таблицу умножения. Беспризорная жизнь на воле дает о себе знать.

В классе — всего несколько ребят, прямо как в элитной школе. Только здесь по пять человек на уроке, чтобы совладать с шебутными учениками было легче.

В мастерских спецшколы мальчишек учат не только слесарному или токарному делу, но даже вязать. Те, кто помладше, решаются взять в руки спицы и зимой носят результаты своего труда — носки или варежки.

В свободное вечернее время и в выходные спецшкольников награждают киносеансом или хоккейной трансляцией: поболеть за любимую команду здесь особенно любят. Ради матча разрешают даже нарушить распорядок дня и лечь попозже.

На ночь воспитателей сменяют охранники, которые следят за палатами.

Тем не менее порядки здесь жесткие: бунтовщиков против системы отправляют в изолятор.

Директор школы Рашит Аднагулов говорит, что «предугадать всё невозможно». Из его кабинета можно наблюдать за тем, что происходит во всём заведении. И тревожная кнопка всегда под рукой. «Эти пацаны прожили жизнь босячью и хитрее нас», — со знанием дела замечает он.

Некоторые родители вообще не приезжают к своим чадам в спецшколу. Другие предпочитают лишь созваниваться. Беседуют по громкой связи: матери у ребят не самые ответственные, поэтому все разговоры приходится прослушивать преподавателям.

Многие — процентов 30 ребят — после спецшколы всё равно возвращаются к прежней жизни. Дома — безразличная к их судьбе пьянствующая мать. И им приходится как-то выживать.

После спецшколы ребятам должны помогать не скатиться соцслужбы, но они малоэффективны. Если пацана не поддержать в первые полгода, то, как здесь говорят, «Маугли вновь превратится в первобытного».