«В кабинете курили сигареты и ломали парты»: исповедь педагога из Башкирии, которая больше не выносит детей

5 октября педагоги страны отмечают День учителя. В этот день принято задаривать учителей конфетами и цветами, однако есть и обратная сторона таких подарков. Иногда кажется, что преподаватель — это человек-робот, который стойко может выдержать атаку родителей, плохое поведение детей и указы директора, но это только на первый взгляд. Корреспондент UFA1.RU пообщался с бывшей учительницей и узнал, почему она с ужасом вспоминает «школьные годы чудесные».

22 тысячи рублей за максимальную нагрузку

Марина Маслова в 26 лет окончила Башкирский педагогический институт по направлению «Русский язык и литература». Получив заветный диплом, девушка отправилась в город Октябрьский, откуда и была родом. Она хотела нести свет знаний местной ребятне, но попала в чистилище.

— Взяли на работу в школу без проблем, потому что требовались специалисты. У нас в этот год как раз много преподавателей ушло, кто-то на пенсию, кто-то в декрет. Нас пришло 5 молодых специалистов после университета, по итогу осталась работать только одна девушка, — вспоминает Марина.

Вчерашней выпускнице педвуза сразу повезло — ей предложили классное руководство над восьмым классом. Марина не стала отказываться, ведь в тот год президент страны подписал указ о надбавке в пять тысяч рублей для классных руководителей. В дальнейшем девушка очень пожалела о своем решении.

— Я подумала, почему бы и нет, это дополнительные деньги. На тот момент мне сказали, что класс нормальный, хотя на самом деле оказалось не так. Это был самый ужасный класс в жизни. Еще была своя нагрузка по часам приличная — 34 часа. Мне, как молодому педагогу, который в школе ни дня не проработал, было тяжело. Это всё очень сильно давило на меня, особенно бумажная волокита. Вдобавок были проблемы с родителями, и это было хуже, чем с детьми, — вспоминает девушка.

Марина решила вести дополнительные уроки по субботам в надежде увеличить себе зарплату, но за всё это получала совсем небольшие деньги.

— Оклад был 8 тысяч — это за минимальное количество часов — 11 или 12 в неделю. Всё остальное были надбавки за стаж, региональные, муниципальные, за классное руководство. По субботам вела дополнительное обучение, но за это давали деньги по часам, и в целом выходило 22–23 тысячи в месяц. Из моих коллег получали больше те, кто дольше проработал. Им добавляли деньги за классное руководство над 9 и 11 классами и за подготовку к ОГЭ и ЕГЭ. Больше всего выходило у директора и завуча, которые тоже параллельно со своей деятельностью вели уроки. А обычные учителя максимум 27–28 тысяч в месяц получали. Это, по сути, средняя зарплата по Башкирии, — сообщила Марина.

«Ужасный класс»

В шефство Марине достался один из матерых классов в школе. Подростки своим поведением за 8 лет учебы сменили 6 классных руководителей. Девушка оказалась в этом списке седьмой. Найти с учениками общий язык Марине удалось не сразу.

— В моем классе было 18 детей. Адекватных всего 5–6 человек. Хулиганами были не только мальчики, но и девочки. Конечно, их тоже можно понять, переходный возраст. Слава богу, что на учете в полиции никто не стоял, но у соцпедагога почти на каждого ученика в классе была огромная папка. С ними было совершенно бесполезно разговаривать, они не боялись ни сотрудников МВД, ни сотрудников детской комнаты полиции, ни соцпедагога. За тот год, что я работала, некоторые прямо в кабинете курили электронные сигареты, устраивали драки, ломали парты. В период коронавируса за детьми закрепляли отдельный класс и территорию, но они, естественно, выходили за ее пределы и бегали к девчонкам из старших классов. Бывало, что отпрашиваются в туалет, а сами бродят по коридорам, — с ужасом вспоминает Марина.

За выходки своего класса всегда доставалось Марине. Нередко, поймав ученика, его приходилось вести к завучу и соцпедагогу, звонить родителям подростка. Чаще всего подобные инциденты срывали занятия Марины, за это снова доставалось девушке.

Родители, по словам Марины, в основном были адекватные, но тяжелей всего приходилось с теми, у кого были дети-хулиганы. Явка на родительских собраниях тоже оставляла желать лучшего.

— Я понимаю этих родителей, что они устали от того, что чуть ли не каждый день им звонят. Они как-то более-менее реагировали, но по их реакции было понятно, что они хотят сказать: «Мы сделали всё, что могли, отстаньте от нас!» На родительское собрание, которое проходило онлайн, пришли все. И с каждым разом людей присутствовало всё меньше и меньше. К концу года на собрание подключилась всего четверть класса. Родители всё равно не прислушивались к тому, что я говорила или советовала. У них как обычно: моего ребенка не касается эта проблема, мне пофиг, — вспоминает педагог.

«Дети были подлые»

Единственным приятным моментом в работе Марины были праздники: День учителя, Новый год, 8 Марта. Дети все-таки оказывали должное внимание своему классному руководителю.

— На праздники всегда дарили два букета и пару шоколадок. Конечно, цветами не заваливали, все-таки классы были уже старшие. Шоколадки обычно я отдавала младшей племяннице. Дело даже не в подарках, а во внимании от учеников. Было приятно, когда дети поздравили с днем рождения. С учетом того, что я нигде не афишировала дату и она не стоит в соцсетях, ученики всё равно узнали и, когда я вышла с больничного, поздравили с прошедшим праздником и выздоровлением.

Коллеге Марины повезло меньше. Как рассказала девушка, после празднования 8 Марта у учителя вместо подарков осталась обида на детей.

— Эта учительница тоже отработала один учебный год и ушла. У нее в руководстве был 8-й класс, уволилась, потому что ее дети были подлыми. Она говорит, что они не были злыми, а именно подлыми. Они довели ее до слез после 8 Марта. Дети решили объединить 23 Февраля и 8 Марта и устроить небольшую вечеринку в классе. Родители всё согласовали, скинули деньги, но дети вместо празднования просто пришли, поели пиццу и ушли. При этом учитель расписала им программу с конкурсами и вручением подарков, но они просто проигнорировали классного руководителя. Они довели ее этим до слез, — рассказала Марина.

Еще одной головной болью Марины было огромное количество отчетов. Для молодого педагога в конце первой четверти это стало испытанием. Отчетов было огромное количество, на их выполнение учителям отводили очень сжатые сроки.

— Отчеты чаще всего были ежемесячные. Очень короткие сроки давались для проверки ВПР (Всероссийские проверочные работы. — Прим. ред.). Мне нужно было проверить работы у трех классов и у детей на домашнем обучении. Для этого нужно было сходить к ним домой, забрать работы и проверить — на всё отводился один день. Вообще все учителя, которых я знаю, проверяют ВПР всей семьей. Мы с мамой тоже сидели всю ночь, а утром я шла в школу сдавать отчеты, а потом вела уроки у двух смен. За это мы получили вообще копейки. Еще были очень срочные отчеты, к примеру, по отстающим детям или психологические тесты, таких срочных и обязательных всегда было много. Детей в них приходилось нам самим регистрировать и потом как-то заставлять учеников их проходить.

При этом Марина прекрасно понимала, что ни дети, ни родители не горят желанием их проходить, и нужно было всячески выкручиваться из ситуации. В конце года учителя снова испытывали отчетный ужас.

— Это был самый кошмар. Больше всего меня возмутило, что у нас есть электронный журнал, бумажными мы вообще не пользовались, под конец года его надо было немножко корректировать, «закрывать» двойки. Как классный руководитель я должна была просматривать журнал за весь год по каждому предмету и отписываться учителям-предметникам, но это полбеды. Еще этот журнал нужно было распечатывать за весь год. На это уходили большие деньги, так как мне приходилось печатать всё в салоне. Там еще были проблемы с распечаткой. Приходилось в самом файле постранично каждый раз всё перепроверять. Затем нам давали ровно в один назначенный день только два часа, когда все параллели класса сдавали отчетность и распечатанный журнал. Был огромный стресс, нас всё время подгоняли, а на вопрос завучу, зачем распечатывать электронный журнал, она отвечала, что так положено, так всегда делали, — негодует Марина.

Коллеги

О коллегах Марина отзывается с теплом. Девушка рассказывает, что все учителя старались друг другу помочь и даже где-то иногда в тайне от директора подменяли друг друга, чтобы не пропали часы.

— Коллеги старались помогать с отчетами и классным руководством. К примеру, в столовую детям нужно было ходить со своим классным руководителем, но если у меня или коллег в тот день не стояли уроки, то мы просто договаривались и сопровождали другой класс. Уроки тоже подменяли, когда нужно было срочно кому-то отлучиться. Если бы мы говорили директору, то там было бы много проблем, — рассказала Марина.

«Систему образования надо полностью менять»

Терпения Марины хватило ровно на один учебный год. Девушка уволилась из школы и переехала в Москву. Больше она не хочет работать в системе образования. Вместо этого она устроилась в банк.

За тот небольшой промежуток времени, что девушка работала педагогом, у нее сложилось свое мнение, что систему образования надо менять.

— Я старалась заниматься не по классической методике. Я понимала, что классическую литературу любят не все, и в целом кто-то мало читает, кто-то любит книги блогеров и так далее. Я дала им задание заполнить таблицу по произведению «Отцы и дети», но чтобы заинтересовать их, я разрешила сравнивать героев книги с персонажами фильмов, игр или книг, которые они читают. К этому меня сподвиг Дискорд (программа для общения онлайн. — Прим. ред.). Мы учились на дистанте 2 месяца, и в программе у меня был привязан игровой профиль к онлайн-играм. Дети это увидели и очень удивились, затем начали задавать вопросы и обсуждения. Я поняла, что у детей есть свои интересы, и попробовала таким образом соединить их увлечения и классическую литературу. Получилось очень хорошо, по ответам было видно, что они действительно хоть что-то прочитали, смогли провести верные параллели. Даже вышло так, что те, кто постоянно получал двойки и тройки, справились на пять. Таким образом, я старалась помочь детям выбраться из этой пучины. Вообще систему образования надо менять кардинально по всем предметам, — высказалась Марина.

Свое мнение она объясняет тем, что русская литература останется не понятой современными подростками. Марина считает, для того, чтобы ее понимать, нужно иметь за плечами багаж жизненного опыта, который приходит с годами и познаниями в психологии людей.

— 7-й класс, который читает «Тараса Бульбу», они не понимают его, им это тяжело. Те книги, которые сейчас рекомендованы по современному ФГОС (Федеральный образовательный стандарт. — Прим. ред.), составлены ужасно. С одной стороны, вроде хорошо, что дети изучают все эпохи за один год, но читать древнеславянские книги — это даже мне в университете было тяжело и неинтересно, а попробуй их объяснить 7–8-м классам. Бывает, в учебнике попадаются вообще не известные никому авторы и странные стихотворения. У Достоевского тоже странные темы, такими они кажутся в школьные годы. Да, произведения у него хорошие, но чтобы их читать, надо разбираться в психологии, и в целом понимание приходит с возрастом, — раскритиковала Марина.

Кроме того, рабочие образовательные программы, которые пишут учителя каждый год, по словам девушки, ничем новым не отличаются. Там появляются дополнительные слова, которые по факту просто даны для приписки.

— При составлении рабочей программы я видела и понимала, что это совсем какая-то каша, и если я, взрослый человек, не могу в этом разобраться, то как это доносить детям. Система образования в России, мне кажется, осталась на уровне Советского Союза, хотя и то думаю, что тогда преподавали лучше, чем сейчас. Не было дурацких ФГОС, которые загоняли преподавателей в рамки. Я сравниваю с учебной программой в Америке, где 4–5-е классы устраивают опыты по физике и химии. У нас же вообще опыты проводит учитель, и то в лучшем случае, когда есть возможность их проводить. Если рассматривать языки и литературу, то мы не проходим глобальные произведения и заостряемся на том, что было. Конечно, знание своей культуры очень важно, но не в таком объеме, — поделилась опытом девушка.

«Школы соревнуются за гранты, но для чего?»

Еще одна проблема образовательных учреждений — это гранты. В школе, где работала Марина, проходила проверка, по результатам которой учреждению выделили грант на покупку 20 ноутбуков для школы.

— С одной стороны, это хорошо, но с другой — школы соревнуются за гранты для чего? Непонятно, кому эти ноутбуки достанутся — учителям или попадут в классы? К примеру, я в класс приносила свой ноутбук, потому что тогда мы проходили театральные постановки, а старый школьный ноутбук постоянно тормозил. Все компьютеры в школе были такие. Больше половины программного обеспечения просто не открывалось, хоть и было официальное. Я вместе с учителем информатики предложила коллегам поменять на всех компьютерах систему с доступом к бесплатным программам. Все согласились, но когда эта идея была озвучена директору, она сказала, а зачем нам это надо? Я ей пыталась объяснить, что, наконец, ничего не будет виснуть, но ей всё равно. Они сами тоже не хотят меняться. С одной стороны, директора можно понять, мало ли что мы там можем сломать, а техники и так у нас немного. При этом в начале учебного года директор говорила всем, что если у нас есть предложения, то мы можем обращаться с ними. По итогу все наши идеи, с которыми мы приходили, откладывались со словами нам это не надо, — рассказала Марина.

В Министерстве образования Башкирии проблему с дефицитом педагогов подтвердили. В ведомстве бьют тревогу из-за нехватки кадров. По их данным, за прошедший учебный год учителями начальных классов работали 9 976 человек, из них большое количество педагогов в возрасте от 40 до 54 лет с высшим образованием и педагогическим стажем от 15 лет.

Что же касается учителей средних классов, то портрет учителя выглядит так: женщина от 45 до 59 лет, с педагогическим стажем более 20 лет. Больше всего учителей русского языка и литературы, математики и иностранных языков. Меньше всего педагоги выбирают в качестве направления преподавания ОБЖ, ИЗО и музыку.

Общая численность учителей по республике за прошлый учебный год составила 33 620 человек. Среди них также встречались и преподаватели мужчины.

Чаще всего они откликались на вакансии учителей: физкультуры — 1 240 человек, истории, экономики, права и обществознания — 454 человека, физики — 318 и преподавателей ОБЖ — 321 человек.

— В настоящее время в республике проблема нехватки квалифицированных педагогических кадров в образовательных учреждениях является актуальной. Для привлечения в школы молодых педагогов, особенно сельских, с 1 июля 2019 учреждены 100 ежегодных грантов молодым учителям, работающим в сельской местности. Его размер составляет 690 тысяч каждый, всего таких 100. Кроме этого, в настоящее время договоры о целевом обучении со студентами вузов заключили 63 муниципалитета Башкирии, — сообщили в Министерстве образования республики.

Что же касается зарплат у учителей, в ведомстве разъяснили следующее:

— Структура заработной платы определяется с постановлением правительства республики от 2008 года. Согласно ему, уровень зарплаты у учителей включает в себя: оклад в размере 8 817 рублей, обязательные стимулирующие выплаты, обязательная выплата компенсаций и иные выплаты и премии. Согласно статистическим данным, по итогам 1-го полугодия 2021 года средняя зарплата у учителей составила 37 459,20 рубля, — рассказали в Минобре.

Там также пояснили, что, согласно минимальному размеру оплаты труда для жителей республики, учитель не может получать меньше 14 710 рублей в месяц, а дополнительные выплаты не имеют потолка и зависят от уровня педагогического стажа учителя, его квалификации и прочего.

Ранее учитель из Башкирии рассказала о проблемах дистанционного обучения в республике.