Мать погибшего в Сибае шахтера рассказала, что на самом деле происходило в тлеющем карьере

Забира, мать погибшего в шахте Сибайского карьера 31-летнего Гаяза Иргалина, написала письмо Александру Бастрыкину, председателю следкома России. В своем письме Забира Иргалина просила разобраться в деле о смерти ее сына. Женщина считает, что причина его гибели недостоверна: экспертиза неправильная, свидетели лгут, а руководство Учалинского ГОКа пытается уйти от ответственности. Тем временем вдова шахтера отреклась от родителей мужа и переехала в Уфу. В деталях истории разбирался корреспондент UFA1.RU.

Сына убили не ожоги

ЧП произошло 3 февраля прошлого года. По официальным данным, на месторождении Нижняя Залежь в Сибае без признаков жизни обнаружили машиниста погрузочно-доставочной машины. Тело Гаяза нашел мастер смены. По данному факту Следком Башкирии возбудил уголовное дело.

Мать погибшего парня Забира Иргалина утверждает, что сын умер, надышавшись содержащим серу газом, потому что оказался в шахте в опасный момент.

— За два дня до гибели сына в шахте начались взрывные работы, но они запрещены во время подтопления карьера. По регламенту, там никому нельзя было находиться. Именно в тот момент произошел внезапный прорыв воды в шахту. Газ, который выходил через трещины в карьер, из-за наличия воды пошел обратно, — говорит Забира.

Кто направил туда Гаяза, убитой горем женщине никто из руководства предприятия так и не объяснил.

Забира уверена, что заключение судмедэкспертизы не соответствует действительности. По ее словам, в нем указали, что смерть наступила из-за термического ожога головы горячим паром.

— Пришла экспертиза, она была неверная: сын не мог умереть от ожогов, на его теле и следов-то никаких не было. Его нашли с красными пятнами под глазами и на теле, внутренние органы сгорели, рот и глаза не закрывались, — возмущается Забира Иргалина. — Мне показали фото — следователи утверждали, что у него на лице якобы ожоги. Фото было черно-белым, я говорила, это — грязь, он же в шахте работал. После того как его помыли, все эти «ожоги» исчезли.

Женщина обратилась к главному следователю России, руководителю СК РФ Александру Бастрыкину, и попросила его взять расследование уголовного дела на контроль и наказать виновных в смерти ее сына.

Именно этот шаг и дал толчок началу нового расследования. Почти сразу после обращения Забиры материалы дела передали в Уфу. Как рассказали в следкоме Башкирии, сейчас в Кемеровской области проводят повторную экспертизу по наличию нарушений при производстве работ в Сибайской шахте.

— Уголовное дело передали в первый отдел по расследованию особо важных дел следственного управления республики. В целях установления наличия либо отсутствия нарушений требований охраны труда при производстве добычи полезных ископаемых назначена и проводится горно-техническая судебная экспертиза в экспертном учреждении Кемеровской области, где имеются эксперты, специализирующиеся на производстве данного вида экспертиз, — сообщили в Следкоме Башкирии.

«Теперь ему хорошо»

Забира Иргалина боится не дожить до окончания расследования, гибель сына подорвала ее здоровье, 62-летняя женщина перенесла уже несколько операций. Ее успокаивает лишь одно: сын после смерти, наконец, обрел умиротворение. В разговоре с корреспондентом UFA1.RU мать рассказала, что назвать радужной его жизнь было нельзя: большую часть времени в браке Гаяз прожил на улице.

— Мой сын словно чувствовал, что скоро умрет, и рассказал то, что не решался сделать два года. Он со слезами на глазах объяснял, что жена не дает денег, выгоняет из дома, он вынужден ночевать на улице, не решаясь пойти к нам, — рассказала Забира. — Теперь ему хорошо, наверное, умиротворение, которое он так отчаянно искал в браке со своей женой, получил только после смерти.

По словам Забиры, как Гаяза не стало, его вдова Регина ( имя изменено - прим.ред.) почувствовала свободу: отреклась от семьи мужа, запретила его родителям общаться с дочкой, забрала выплаченные ей деньги (а это более трех миллионов рублей) и уехала в Уфу. В столице она купила «двушку» и напрочь забыла о погибшем муже.

— Часть денег, которые Регина получила после гибели моего сына, она обещала дать нам, — говорит Забира. — Но так этого и не сделала, просто нас заблокировала.

Забира мечтала, чтобы сын «поднялся на землю», а не пропадал сутками под ней. Сейчас ее единственная мечта — увидеть маленькую внучку, последнее, что осталось от ее сына. Как говорит женщина, невестка даже удалила фотографии Гаяза на компьютере. Теперь все, что хранит память о сыне, — только сердце любящей и горюющей матери.