«Мы не привыкли работать со смертями»: медсёстры — о том, как ухаживали за COVID-больными

Год назад на всю страну гремела новость о пандемии COVID-19. Медики спасали зараженных инфекцией, рискуя собственными жизнями. Сегодня, 12 мая, в Международный день медицинской сестры, портал UFA1.RU публикует истории трех уфимских медсестер, оказавшихся один на один с COVID-пациентами в «красной» зоне и не только.

Эльвира Файзуллина работает в Республиканской клинической больнице имени Куватова (РКБ) операционной медицинской сестрой. Пришла она туда в 2014 году сразу после медколледжа в Уфе, который окончила на отлично.

— Медицину я считаю одной из самых благородных профессий, поскольку каждый медик творит чудо: кто-то спасает, кто-то долечивает, а кто-то, например, как акушеры, — жизнь дарит, — сказала Эльвира при встрече.

В доковидные времена Эльвира работала в хирургическом отделении № 3, где пациентам пересаживали органы и переливали кровь. Новость о пандемии она встретила со страхом.

— Я сама за 28 лет никогда не видела пандемию. Когда учила в школе историю, где упоминались разные ограничения из-за распространения болезней, большого значения этому не придавала. Я думала, что с нами никогда этого не случится, что это что-то зарубежное, не наше, — сказала она.

К маю, когда, по словам Эльвиры, многие медики РКБ уже болели ковидом и сотрудников на новых пациентов не хватало, ей предложили «зайти в госпиталь». Она согласилась, поскольку посчитала этот шаг, по своим же словам, долгом. Сам госпиталь развернули в соседнем девятиэтажном терапевтическом корпусе, где разместились три инфекционных отделения со своими заведующими, реанимацией и COVID-пациентами.

Среди медиков была и Эльвира.

— Меня попросили зайти в госпиталь часа в четыре, и уже на следующий день в 7 утра я пришла с вещами и результатами медосмотра. Мы работали как процедурно-медицинские сёстры. Две следующие недели жили в условиях ковид-госпиталя. То есть мы работали, но домой не уходили, оставались здесь круглосуточно, — рассказала она.

Рабочий день Эльвиры, как и у других медсестер, начинался с приема дежурства. То есть ей докладывали, что было сделано дежурным ночью и что остается сделать, кому из пациентов стало хуже, а кого перевели в другое отделение. Потом, уже заступив на смену, у Эльвиры, по ее словам, начиналась рутинная работа — проводить обходы поэтажно, где больным делали инъекции, перевязывали раны, измеряли уровень сахара, давление, пульс, и выполнять прочие врачебные назначения. Также медсёстры получали медикаменты и расходные материалы и вели документацию.

Чтобы минимизировать риски заражения, COVID-пациентам, по словам Эльвиры, запретили покидать палаты без надобности — даже буфетчики больным еду развозили сами. Медики тем временем ухаживали за пациентами в СИЗах (в противочумных костюмах, перчатках и очках) и работали в них, не снимая, по восемь часов.

— Антиковидные посты проверяли нас перед работой: следили, чтобы не было открытых частей тела, и записывали соответствующую информацию в специальный журнал. Проработав в «грязной» зоне, мы выходили из нее, и нас обрабатывали хлоросодержащими растворами. Потом нужно было 15 минут выдержать экспозицию, то есть всё это время стояли на месте под кварцем, и напоследок мы поэтапно правильно снимали костюм, — сказала Эльвира.

Для Эльвиры проработать в противочумном костюме по восемь часов, не снимая его, не было проблемой.

— Когда я работала операционной медсестрой, некоторые операции длились и по десять часов. И всё это время я не могла покинуть операционную. Не скажу же врачу: «Извините, мне на обед пора», — сказала она.

По словам Эльвиры, чтобы инфекция не проникла в другие корпуса больницы по центральной вентиляционной шахте, все кондиционеры и вентиляции в отделениях, где лежали пациенты, были перекрыты.

Заразиться ковидом от пациентов или других врачей она не боялась. Для нее самым сложным было иное — «привыкнуть работать со смертями».

— Трудно, когда понимаешь, что не поможешь. Отпускать, кого не хочешь. У нас же РКБ — плановая больница, мы не привыкли работать со смертями. У нас этот показатель всегда был маленький. К нам пациенты приходили за высокотехнологичными операциями, мы не делали такие операции экстренные, от которых жизнь зависела, а тут пациенты все тяжелые, — сказала она.

Если Эльвира не боялась заразиться ковидом, то этого опасались ее родственники.

— Родителей я просто поставила перед фактом, [что пойду в госпиталь]. Услышала в ответ многозначительное молчание, а потом они спросили: «Когда тебе можно будет позвонить?» А я такая: «Я сама позвоню». Первая волна была самой страшной, поскольку ковид был малоизученной инфекцией, вот и переживали. Но если мы не будем лечить пациентов, то кто? Они же тоже нуждаются в помощи, — сказала она.

Однако уберечься от болезни Эльвира не смогла. Вскоре после «вахты» она узнала, что в ее крови нашли антитела к коронавирусу. Самым трудным для нее было принять мысль, что она может быть больна на данный момент.

— Когда узнала об антителах, испугалась, что я больна. Потом сдала мазок, результат пришел, и выяснилось, что я переболела. В скрытой форме. Симптомов у меня не было, — сказала она.

Во второй раз Эльвиру позвали работать в госпиталь во вторую волну пандемии в качестве старшей медсестры.

— В таком виде вторую волну не могли предугадать. Такая быстрая. Скорые машины не успевали привозить пациентов. В первые же сутки около 200 пациентов завезли, — сказала она.

Во вторую волну Эльвира проработала с первого ноября по февраль. И как на «обычной работе», добавила она.

— Утром приходила, домой уходила. Родители успокоились, — сказала Эльвира.

Сейчас Эльвира вернулась к привычной работе операционной медсестры. От инфекции она не вакцинирована из-за наличия в организме антител.

Райса Юлкутлина, 42 года

Райса Юлкутлина работает в РКБ старшей медсестрой в отделении травматологии и ортопедии. Туда она устроилась еще в 2004 году. До этого она проработала в отделении гнойной хирургии шесть лет. Имеет высшее образование по специальности «менеджер сестринского дела».

— Мои родители к медицине отношения не имеют, а у меня душа легла, что называется. Я с детства лечила животных, — сказала Райса при встрече.

В доковидные времена Райса работала в соседнем хирургическом отделении. Она ухаживала за пациентами, обеспечивала отделение лекарствами и расходными материалами, обучала средний и младший персонал. Когда в апреле больницу охватила пандемия и сотрудников жестко стало не хватать, Райса самостоятельно вызвалась помочь им в борьбе с угрозой, а вместо себя оставила и. о.

— Сама больница закрылась 6 апреля. И я вместе с ней. Моя 14-летняя дочь, которую я оставила с отцом, спросила: «А ты домой не придешь, что ли?» Помню, мне приходили сообщения с поддержкой, писали даже соседи. Страха перед коронавирусом не было, — сказала она.

В госпитале среди пациентов лежали и медики РКБ, которых не удалось спасти. Сама мысль, что «человек сегодня есть, а завтра его нет», тяжело далась Райсе.

— Тяжело, когда вечером ты уходишь со смены, общаешься, говоришь своим коллегам, что всё будет хорошо, а наутро уже нет человека. А ведь это были светила медицины. Это самое трудное, остальное — работа как работа, — сказала она.

Однако у некоторых медиков, по воспоминаниям Райсы, нервы всё же не выдерживали, и у них случались истерики. Их приходилось успокаивать. Масло в огонь подливала и мысль, что «медики какие-то зачумленные».

— У нас был тихий час, пациенты спали, процедуры в этот момент не проводились, а мы наблюдали такую ситуацию из окна: машины, которые обычно ездили по правой полосе, ближайшей к больнице, объезжали эту полосу с другой стороны. Тут вообще машин не было, — сказала Райса.

Доставщики еды, по воспоминаниям Райсы, также боялись ступить на территорию РКБ и пакеты с продуктами оставляли подальше.

В таком режиме Райса проработала две недели, пока карантин с больницы не сняли. А через неделю она узнала, что больна ковидом.

— Я заболела 24 апреля. Симптомы обычные: температура, сухой кашель, недомогание. Я не думала вначале, что это ковид, и вызвала терапевта. Он приехал по месту жительства и взял мазки, а они пришли положительными, и мне поставили диагноз — ковид. Я лечилась неделю, — сказала она.

Во второй раз Райса отправилась на работу в госпиталь так же во время второй волны, уже на три месяца.

— В этот раз было полегче. Уже знала, что к чему и с чем придется столкнуться, — сказала она.

Райса не прививалась от ковида из-за наличия в организме антител.

Эльвира Хисамова, 52 года

Эльвира Хисамова работает в поликлинике при городской больнице № 17. Пришла туда работать участковой медицинской сестрой незадолго до начала пандемии, в 2019 году. Эльвира окончила местное медучилище № 2, куда она поступила сразу после восьмого класса.

— В школе я ходила на курсы, которые вела наша медсестра. Она рассказывала, как оказывать первую медицинскую помощь: как царапины обеззараживать, бинты накладывать, что делать при переломах. Меня до такой степени это всё увлекло, что я решила связать свою жизнь с медициной, — рассказала Эльвира.

Когда пандемия добралась и до республики, Эльвира в противочумном костюме, перчатках и очках брала мазки на ПЦР у пациентов с соответствующими симптомами.

— Приходили пациенты, рассказывали, что болеют. Некоторые считали, что заразились ОРВИ, другие подозревали у себя ковид. Но у всех нужно было взять мазок, — сказала она.

С предполагаемыми COVID-пациентами Эльвира работала с прошлого марта до февраля. Всё это время заразиться ковидом она не боялась, и зараза обошла ее стороной. Только однажды медсестре пришлось отправиться на самоизоляцию из-за коллеги, у которой подозревали ковид. Однако болезнь не подтвердилась.

Сейчас Эльвира продолжает работать участковой медицинской сестрой.

Она решила не искушать судьбу и привилась от коронавируса.

Ранее мы рассказывали, что в