Дочь ссыльного, бежавшего с Колымы: «Людей не кормили, они умирали, и их выбрасывали в ров»

Муслима Исламова родилась в Башкирии, в деревушке Аси-Ялань под Стерлитамаком уже в мирное время. Но судьба ее предков оказалась менее счастливой: страшную историю Муслимы о том, как они выживали в ссылках после раскулачивания, с чем столкнулись на каторге, записал корреспондент UFA1.RU. Муслима — герой книги-справочника о ГУЛАГе в Башкирии, котрую написала Тамара Федорова.

С тремя детьми пошла в ссылку за мужем

Сабир Кагиров был зажиточным человеком — держал несколько голов скотины и сотню ульев, доставшихся от родителей жены Фаткии. Когда в 1934 году (официально в 1936-м) семью Кагировых раскулачили и стали отбирать хозяйство, одну лошадь Сабир спрятал. Однако афера не удалась: обман раскрылся, мужчину поймали и направили в ГУЛАГ Аси-Ялани.

— Условия в колонии были тяжелые, они работали, лес валили, в Стерлитамак сплавляли по реке, а там бревна уже вылавливали для своих нужд, — рассказывает Муслима корреспонденту UFA1.RU.

Вслед за Сабиром отправилась в Аси-Ялань и его жена:

— Бабушка вслед за ним пошла с тремя детьми, одна из них моя мама. Бабушка поселилась там, чтобы помочь ему как-то. Быть рядом, — говорит Муслима.

«Тех, кто дышит, прятали в погребах»

Многие в колонии гибли от голода — условия труда были жуткими, а нормы — непосильными. Бабушка Муслимы поселилась на хуторе Веселый в семи километрах от колонии и два раза в неделю ходила в Аси-Ялань, чтобы передать мужу продукты:

— Бабушка с охранниками дружила и всегда лепешки пекла, прятала под юбку и подкармливала дедушку.

Фаткию деревенские звали «святой» за ее доброту и жизнелюбие. Как выяснилось, помогала она не только мужу:

— Не родители нам это, конечно, рассказывали, а чужие говорили, что там была группа такая, они спасали людей из колонии, а бабушка была одной из них. Туда [в Аси-Ялань] привозили даже детьми, женщин везли, привозили семьями и бросали в бараки. Их там не расстреливали — просто не кормили. Они там умирали, сознание теряли и их выбрасывали в ров, — говорит Муслима.

Группа, в рядах которой была Фаткия, узнавала через охранников о родственниках репрессированных, брошенных в яму, и потом вывозила их из Аси-Ялани, пряча в сене или в мешках:

— Среди охранников не все идиотами были, тоже помогали, говорили, когда их будут выбрасывать, — вспоминает внучка отважной Фаткии. — Пока полностью не накроется яма, людей землей не засыпали. Они [группа спасения] в эту яму ночью шли, и тех, кто дышит, вытаскивали, откармливали и прятали — в погребах, в лесу, в землянках где-нибудь.

«Не простила, и всю жизнь прожила одна»

Несмотря на жестокость условий и тиранию, по словам Муслимы, многие сумели остаться людьми:

— Всех национальностей люди жили: татары, русские, чуваши, немцы и даже семья поляков. Помогали друг другу.

Когда Сабира, деда Муслимы, освободили, он остался в Аси-Ялани. Вскоре началась война, и, так как у него была судимость, его направили на трудфронт.

— Он жил там с одной женщиной, Марусей ее звали. В Аси-Ялань он вернулся с ней. Бабушка, конечно, была в шоке. Они где-то устроились, жили, а потом он ее проводил и вернулся опять к бабушке. Но Фаткия его не приняла — не простила его, и всю жизнь прожила одна.

«Одна только около ста родов приняла»

Сабир снова женился и уехал в другую деревню, а Фаткия осталась в Аси-Ялани — она, по словам Муслимы, была местной повитухой:

— Бабушка одна только около ста родов приняла, ни один ребенок не умер. Помню случай: она уже старая была, и тут в деревню приехала женщина, и у нее преждевременные роды начались. Побежали к врачу, он стал роды принимать, а ребенок пошел не так, и ничего не получалось. Врач на мотоцикле приехал, и упал на колени перед бабушкой: «Пойдем, прими, помоги». Она говорит: «Нет, я старая, ты что, а ты врач, иди». Он не сдается: «Ну прошу! Пошли, пойдем, помоги! Не получается, мы не довезем ее до города». Она пошла, ребенок выжил, и роженица жива осталась. Бабушке тогда под 90 лет было. Умерла она в 94 года: не мучилась, не болела, 12 минут в агонии была всего.

«Распотрошили семью…»

Отец Муслимы Мухаматнур Камалов родом из села Сандугач Янаульского района. Когда ему было 16 лет, их семью раскулачили, а его самого отправили на рудники в Сибирь:

— Он сын бая был, у его отца было три жены и восемнадцать детей. Бай был очень богат, держал около 300 голов скота. Вся деревня на него работала. Когда раскулачивали, у них все отобрали, из дома выгнали, бая вместе с женами и детьми бросили в яму в Янауле, дом забрали под управление и клуб и скотину присвоили.

Из ямы почти всю семью освободили, только бай столкнулся с большей жестокостью, чем остальные, рассказывает Муслима:

— Дед пять лет просидел в яме, был выносливый значит. Потом уже его освободили, но он уже был немощный, немножко пожил и умер.

Как говорит Муслима, Мухаматнура и его братьев отправили в ссылки:

— Разослали кого куда. Говорят, старшие братья погибли на рудниках, Гани — младший брат, он моего отца, Мухаматнура, нашел на пасеке. Я там была, бегала, а они сидели и плакали. Они не виделись 40 с чем-то лет. Распотрошили семью…

«Дорога вся кровавая была»

Мухаматнур пытался бежать с рудников дважды, но обе попытки были провальными — так его и отправили на Колыму.

— В ноябре снег выпал, холодно уже было, подморозило. Отец рассказывал, — вспоминает Муслима, — гнали этап, и после них дорога вся кровавая была — ноги кровоточили. Сапоги у них снимали, на босую ногу что намотают — в том и шли.

Колыма стала для Мухаматнура ключевой — именно отсюда ему удалось сбежать:

— Их там наказывали, били и за ноги подвешивали. Это третий побег был, несколько человек бежали. Через тайгу бежали, он к Уралу всегда стремился. После этого побега он сменил имя, раньше не было же паспортов, справки были, кто умер, кто что, и он справку где-то нашел с именем «Исламов Рахим Рахимович». По этой справке и мы живем сейчас.

Под именем Рахима Исламова Мухаматнура во время войны отправили на трудфронт в прифронтовую зону:

— Так бы его расстреляли после Колымы, — уверена Муслима. — Уже после второго побега никого в живых не оставляли. Когда война закончилась, он вернулся в Башкирию.

«Как выпьет, всегда плакал»

После войны Мухаматнур приехал в Уфу и здесь познакомился со своей будущей женой. В семье родились десять детей. Муслима объяснила, что, когда они были маленькими, родители старательно ограждали их от прошлого:

— Они [родители] громко не говорили, они всегда шептались тихо, пока мы спали. Боялись навредить: «Дети-дети, язык длинный». Папа, как выпьет, всегда плакал. Не при нас, но я же видела, что плачет. Испытаний им хватило на несколько жизней.