Уфа 1910 года: нечищеный снег, лужи на дорогах и цены, как в Питере

В эту субботу, 23 марта, Башкирия отмечает вековой юбилей. Мы решили выяснить, как в то время выглядела Башкирия? Мы нашли удивительную книгу русского писателя Сергея Минцлова «Дебри жизни», которую он издал 100 лет назад (год выпуска точно не известен) в Берлине. Книга эта — прелюбопытнейший дневник воспоминаний: в 1910–1911 гг. Сергей Рудольфович служил земским начальником в Уфимской губернии, и этот период также отображен в книге.

Предлагаем вашему вниманию подборку наиболее интересных фрагментов.

Цены вполне петербургские

2 апреля 1910 г.

Вчера около полуночи приехал в Уфу; извозчик-татарин долго вез на своих разбитых дрожках-таратайке; город расположен на высокой горе… Остановился в гостинице «Россия», цены в ней на все вполне Петербургския.

Отметим, что это совсем не та гостиница «Россия» (ныне «Азимут»), так как построена она была в 1967 году.

Далее Минцлов описывает свой визит к губернатору.

Приемная увешана кругом портретами губернаторов; что-то не держались они подолгу здесь в Уфе: самое большое житие их длилось шесть лет. Между ними отыскал Богдановича; лицо самое умное из всех. Под ним подпись — «погиб от руки злодеев такого-то числа».

Речь здесь идет о Николае Богдановиче, занимавшем пост уфимского губернатора с 1896 по 1903 гг. Он был убит 6 мая 1903 года в Ушаковском парке Уфы членом Боевой организации эсеров за причастность к расстрелу демонстрантов в Златоусте. Не будем углубляться в это — при желании в интернете можно найти нужную информацию. Скажем лишь, что сегодня Ушаковский парк — это парк им. Матросова.

Смотреть в Уфе нечего

Бродил по Уфе; осматривать в ней, собственно говоря, нечего; дома в большинстве, т. е. вернее — за редкими исключениями, сплошь деревянные. Зелени в городе мало, но есть парк; грязь в изобилии; снег с улиц, конечно, не счищают, и потому одна сторона их до сих пор покрыта грязным слоем толстаго льда в весьма исковырянном виде, а другая — солнечная — суха и пылит во всю ивановскую. Особенно изумительно грязна Губернаторская улица — она залита жидкою грязью и перейти через нее нечего и думать.

Знакомая картина, не правда ли? Пройдите по Губернаторской улице сегодня (сейчас она зовется Советской) или по какой другой, и вы практически переместитесь в 1910 год.

Большая часть улиц еще ждет мостовых; во дворах горы навоза и мусора; из каждых ворот текут болота, так что даже по солнечной стороне приходится то и дело перебираться через лужи. Город дорогой — цены на все выше Питерских, по причине отсутствия местных производств.

Жители — невообразимая смесь: и киргизы, и башкиры, и татары, и мордва, и чуваши, и русские.

Грязный музей, ледоход и диво-пароход

4 апреля

Заходил в местный музей; здание грязное и престарое. Там и остатки мамонтов, и близнецы в банке, и портрет коменданта, повешанного Пугачевым, и дрянной альбомчишко с марками, бабочки на булавках — словом, ерунда невообразимая. Самое интересное — это стоящия у лестницы три старинныя пушки, отбитыя у Пугачева…

5 апреля

Белая тронулась! Сейчас вернулся с берега, смотрел на ледоход. Поразительно красивый вид с обрыва горы за собором — даль развертывается необъятная!

И снова прямая связь с настоящим. Уфимцы по-прежнему смотрят ледоход, и, похоже, через 100 лет это будет главным весенним зрелищем.

7 апреля

Автор рассказывает о визите к губернатору Александру Ключареву.

Здесь же заходит речь об идее губернатора построить Аксаковский народный дом.

Требуется ему на это дело 500 000 р., а он собрал пока в Уфе только 200 000 и остальныя надеется дополучить с России.

Надо сказать, что часть дома была достроена в 1914 году — в ней разместили библиотеку, а полностью здание было достроено только в 1920 году. Здание существует и по сей день — с 1938 года — это театр оперы и балета.

11 апреля

Звал меня губернатор на торжественное открытие школы его имени на какой-то станции, но я поблагодарил и отказался…

Дни стоят знойные, а зелени все еще нигде нет как нет. Уток на Белой гибель: то и дело взлетают около парохода. Деревни по ней сплошь татарския; на берег встречать пароход высыпают целые толпы баб и девчонок в желтых, красных и синих платках и платьях; мальчишки имеют очень смешной вид в своих тюбетейках. Как только пароход дает свисток, вся толпа шарахается назад и целыя кучи девчонок и мальчишек валятся на землю; шарахаются даже взрослые. Совсем дикая страна!

Хуже Стерлитамака места нет

Впечатления от Стерлитамака — хоть святых вон выноси. Надо было просто отложить визит до наших дней. Если помните, этот город несколько раз признавался самым благоустроенным (как в Башкирии, так и в России). Но вернемся в 1910 г.

16 апреля

Мостовых нет и в помине; колдобины и грязища страшныя; где просохло, там седой тучею висит пыль. Городишка деревянный, но около центра, вокруг торговой площади, довольно много каменных домов; площадь вся застроена рядами деревенских лавчонок, в которых продается все — начиная от конского мяса и кончая ведрами и галантереей. Вокруг площади широкая канава, вся заросшая вонючею грязью; ни улицы, ни площадь не метутся… О грязных бумагах и говорить нечего — их ветер взметает, как листья в осень; дохлыя мыши, крысы, словом, всякая мерзость и дрянь — все вываливается на улицы.

Давить и не дозволять

И еще одно любопытное наблюдение, уж очень напоминает современных чиновников.

Интересны отношения у местного земства с инспектором школ Мин. Нар. Пр.: он заведует земскими школами, а на земство, на все их просьбы и заявления не только не обращает внимания, но даже не считает нужным отвечать на них. Земство для него не существует, и принцип его — давить и не дозволять. И это делает универсант, человек 28 лет, стало быть, очень недавно еще оставивший школьную скамью.