Анатолий Кролл, джазмен: «Джазовая музыка всегда будет в приоритете!»

Анатолий Ошерович Кролл родился 20 апреля 1943 года в Челябинске. Музыкальную школу и училище закончил в здесь же. С детства музицировал, а именно – в четыре года у Анатолия Кролла появились все виды абсолютных музыкальных слухов: высотный, гармонический и тембровый. Уже в 17 лет Кролл стал профессиональным дирижёром и музыкальным руководителем Государственного эстрадного оркестра Узбекистана. В 1982 году Анатолий Кролл по специальному приглашению кинорежиссёра Карена Шахназарова работал в качестве композитора художественного фильма-мюзикла «Мы из джаза», где самостоятельно исполнял все сольные фортепианные партии музыки. А через 10 лет Анатолий Ошерович создал свой самый знаменитый джаз-оркестр «МКС БигБэнд» и начал гастролировать по Европе.

Талантливому композитору и дирижёру, аранжировщику и пианисту начало 21 века открыло новые перспективы, в его творческих планах – запись лазерного диска с произведениями новой концертной программы. На данный момент Анатолий Кролл работает в Российской академии музыки имени Гнесиных в Москве. В один из свободных дней, выдавшихся у маэстро, нам довелось встретиться и поговорить:

– Анатолий Ошерович, как вы относитесь к тому, что джаз, запрещённый в своё время по политическим мотивам, по сути, для российской молодёжи так и остаётся невостребованным? Концерты попсовых звёзд проходят в любом российском городе чуть ли не каждую неделю, джазовые ансамбли в программах даже профильных, судя по названию, ночных клубов и ресторанов заменил стриптиз и матерные частушки…

– Вы знаете, в Москве существует уже более десятка именно джазовых клубов, где идёт достаточно активная музыкальная жизнь. Практически все молодые московские музыканты имеют возможность работать каждый вечер. В разных составах и на разных площадках. И посетителями этих клубов является прежде всего молодёжь. Явно помолодела аудитория на московских джазовых фестивалях. Хотя, если смотреть в целом на Россию, то определённый и весьма серьёзный дисбаланс существует. Но надо сказать, что джаз на сегодняшний день не является массовым искусством. Да он и не должен быть таким!

Джаз уже упорядочился по всем своим направлениям, он стал уже классическим искусством в определённой степени. Но не пугающе классическим, как многие воспринимают классику в академической музыке. Многое, конечно, зависит от музыкантов. Сейчас идёт социальная перестройка общества. И определённой культурной частью этого нового общества джаз уже востребован. Молодые люди, кстати, представители современного серьёзного бизнеса в Москве, оказывают огромную помощь.

– Бизнесмены молодого поколения занимаются меценатством?

– Да. Хотя, конечно, те, кто привык жить на уровне бизнеса примитивного – тоже богатенькие ребята. Но они воспитаны на том, что принято называть «русский шансон», «блатнятина» всякая и прочее, – они ещё не скоро свой культурный уровень повысят. Да и не надо этого ждать. Надо просто кропотливо, серьёзно собирать эту джазовую аудиторию. И я вас уверяю, если мы этим будем заниматься серьёзно – будут и молодые исполнители, будет и аудитория.

– Как корифей джаза на кого из джазменов наших дней вы бы обратили внимание?

– Я могу, не переводя дыхание (Смеётся.), привести два десятка таких фамилий прямо сейчас. Есть категория замечательных пианистов, которые появились в Москве – это Костя Горбатенко, Володя Нестеренко, Лёша Беккер, Иван Формаковский, Евгений Борец. Это пианисты просто экстра-класса. Экстра! А какие потрясающие саксофонисты со мной работают! Антон Румянцев – просто уникально одарённый мальчик. Ему всего 28 лет, а он играет на уровне мирового класса. Молодёжи очень много. Есть прекрасные саксофонисты и среднего поколения – Денис Швытов, Лёша Круглов.

Это всё ученики профессора Осейчука. Действительно, стоило появиться такому совершенно колоссальному патриоту саксофона и самому блестящему музыканту Саше Осейчуку, как появилась целая когорта саксофонистов. Также Игорь Бриль выпустил из Российской академии музыки имени Гнесиных целую когорту первоклассных пианистов. Кстати, один из выпускников Бриля – Леонид Пташка – живёт в Израиле уже почти 20 лет. Это пианист мирового класса! Он и потрясающий шоумен. Таланты – это не прошедшее явление. Они рождались и будут рождаться. В этом году потрясающая аура у них. Я вижу, с каким грандиозным успехом проходят джазовые фестивали и концерты. И людей туда, извините, не сгоняют. Люди приходят туда по велению души.

– После юбилейной программы в Москве и грандиозного вечера в концертном зале «Россия» вы каким-то особым образом, говорят, провели последние годы? Стало еще больше гастролей и музыкального творчества?

– Последние несколько лет моего творчества ознаменовались юбилейными концертами в ГКЦЗ «Россия», потом были творческие вечера в Доме композиторов и в Центральном доме работников искусств. И так вся моя жизнь... Каждый день – это новая страница, новый перелёт или переезд, новые обстоятельства. Творческая зрелость – это переход в новую, более интересную категорию жизни, в которую нужно вложить весь свой опыт, накопившийся за первые шесть десятков жизни, чтобы пронести дальше и принести максимальную пользу музыке, что я и постараюсь сделать.

Продолжается моя работа в качестве руководителя комиссии эстрадно-джазовой музыки в Союзе композиторов, мы организуем шикарные фестивали «Московская осень». Жизнь музыкальная в Москве сейчас чрезвычайно интенсивная, но я не могу пропустить шикарные концерты с суперменами. Хотя довольно часто не могу себе позволить быть гостем концертов и фестивалей, поскольку сам неоднократно их организую. Один из фестивалей был посвящен 90-летию Олега Лундстрема. Я любил и боготворил этого человека. Он производил на меня огромное впечатление. Его уход из жизни подвиг меня на создание огромного фестиваля, где участвовало более 170 исполнителей.

Я продолжаю работать в кино. С Кареном Шахназаровым мы сделали седьмую кинокартину «Всадник по имени смерть» по книге Бориса Савинкова. Сложный и тяжелый фильм. В главных ролях были заняты Ксения Раппопорт, Дмитрий Дюжев и Андрей Панин. Наш творческий тандем уже давно доказал свою неслучайность. И мне очень приятно, что Карен доверяет мне решение музыкальной части, и это становится уже хорошей традицией. Но, к сожалению, мой друг после этого больше в кино ничего не предпринял. А он же – основной партнер!

Нужно отметить, Карен – очень тонкий локатор в выборе актеров. Начиная с фильма «Мы из джаза», который определил всю человеческую судьбу таких актеров, как Игорь Скляр и Александр Панкратов-Черный . Если бы не было фильма «Мы из джаза», неизвестно, знали бы мы этих актеров. А совместный наш фильм «День полнолуния» был дебютным фильмом для Андрея Панина. Елену Цыплакову тоже узнали после фильма «Мы из джаза», правда в актрисах она была не так долго, перейдя сразу в режиссуру.

– Недавно узнала от ваших московских коллег-музыкантов о концертах, записанных на радио в прямом эфире. Студийная работа отличалась большей самоотдачей? В чем заключалась интрига данной работы?

– На пятой студии, где пишутся симфонические оркестры, я провел четыре концерта в прямом эфире, протяженностью каждый по два часа. Восемь часов прямого эфира только молодых «звезд» на радио «Культура». Студия еще знаменита и тем, что в свое время там базировался оркестр Силантьева. На студии обычно проводятся периодические сорокаминутные концерты. У нас были по два часа. Такого до нас еще никогда не было! Идет прямой эфир – в студии сидят зрители. Концерты имели грандиозный успех. Ведущими концерта были я и музыковед Дмитрий Ухов.

Огромное количество времени я трачу на мой оркестр, езжу по различным гастролям. Ни один оркестр в России не собирал такого количества джазовых фестивалей, как «Академик-Бэнд». Продолжаю деятельность в квартете как дирижер, как пианист, как композитор. Я специально провожу ротацию и меняю состав, чтобы талантливая молодежь, которая появляется, могла себя тоже реализовать. Пришли потрясающие новые ребята! Я хочу, чтобы они также прошли оркестровую школу. Но мы не привлекаем в этот оркестр никого со стороны. Если даже и берем кого-то, то только тех, кто если уже не учится в РАМ имени Гнесиных… это значит, что он учился еще вчера! Бренд Академии в любом случае сохраняется.

– Каким образом вы успеваете сделать такое количество полезных дел?

– Все мои коллеги говорят: «Если не вы, то кто?» Приходится быть в курсе всех событий, в том числе и негативных. Многие удивляются, как это все я умудряюсь совместить. А я могу дирижировать, играть и писать музыку одновременно. Все за счет сна. Грустно. Мой организм уже не верит в то, что я могу спать. Потому что я ложусь спать с больной головой, думаю о завтрашних планах. Если мне удается обмануть себя и немножко поспать, то все равно я очень рано просыпаюсь. И опять в голове вертятся проблемы. Действует разница во времени. Но, по крайней мере, возрастных проявлений нет. У других бывает и возрастная бессонница. А вообще, хороший сон бывает только тогда, когда ты сильно устанешь. То есть, ты заслужил сон.

– Сейчас в Америке людям заводят два паспорта – генетический и биологический. В генетическом делают отметки, насколько на самом деле человек молод и соответствует ли он своему возрасту.

– А для актера особенное значение имеет та энергетическая среда, в которой он обитает; 85% времени занятия музыкой я провожу с молодежью. И было бы странно, если бы я среди них выглядел белой вороной. По крайней мере, что касается моей творческой потенции, я стараюсь им не только не уступать в этом, но и, наоборот, – быть для них лидером и примером.

– Всем поклонникам вашего творчества, полагаю, будет любопытно узнать, насколько хорошо у вас обстоят дела с гастролями?

– Гастроли как были, так и есть, и будут. Очень много планов. Мы с моим новым коллективчиком – квартетом – являемся участниками практически всех крупнейших джазовых фестивалей не только в России, но и зарубежья. В Белоруссии и Израиле потрясающе прошли гастроли. Есть приглашения помимо концертов в Москве, работали на Украине, в Донецке. Был цикл гастролей в Израиле. Состоится поездка на несколько крупнейших фестивалей России. Есть ещё более серьёзные предложения, но я считаю, что о них нужно говорить тогда, когда это уже станет реальностью.

– Насколько неожиданной оказалась для вас награда, полученная из рук Владимира Путина?

– Владимир Путин, когда был еще президентом страны, на самом деле вручил мне высокую правительственную награду. На тот момент я находился в Челябинске, проходил медицинское обследование в больнице. И на больничной койке меня застал звонок из администрации президента. Сразу сел в самолет и полетел. На следующий день я уже получал орден Почета в Георгиевском зале в Кремле. После ордена за заслуги перед отечеством этот Орден – первый по значимости. Но для ордена «За заслуги перед отечеством» еще надо постареть. Так говорят! (Смеется.)

Людей из искусства, в основном, так и награждают. Ларисочка Долина тоже получила такой орден. Когда-то также, в одном указе, мы с ней получили и звания народных артистов России. Вместе концертируем иногда, принимали вместе с ней участие в культурной программе на Всемирном экономическом форуме, проходящем в Санкт-Петербурге. Это первый Давосский форум, который теперь будет проводиться и в России. По значению ничуть не меньше. Мы с ней сотрудничаем тесно и по сей день. Буквально вчера последний раз разговаривали с ней по телефону.

– Кстати, довольно давно столичные журналисты считают, что Ларису Долину на эстраду вывел именно Анатолий Кролл.

– Я себе вообще никогда не позволяю сказать о ней – моя ученица, моя воспитанница. Хотя Лариса Долина всегда говорит именно так. Я более мягко себя определяю. Просто мы вели с ней совместную творческую биографию с ней на протяжении последних семи лет. Вы понимаете, что это не случайное время для творческого общения. Ларисочка пришла ко мне работать в конце 1978 года. В то время она была участницей конкурса всероссийской песни в Сочи, а я был в жюри. Она была совсем юная, давала понять мне, что очень хочет работать. На последнем конкурсе мы встретились с ней на мостике, и я дал согласие, чтобы она приехала именно ко мне работать. И ее становление как джазовой певицы произошло именно в моем коллективе. Это я могу сказать объективно.

До этого Лариса никогда не выступала с цельной, выверенной джазовой программой. Она могла спеть только какую-то одну вещь в середине концерта. Да и места работы у нее были такие… До этого она работала в ресторане «Жемчужина» в Сочи. Но не в этом дело. Не место красит человека. Долина – уникально талантливая исполнительница, и она это доказала своей жизнью. Что бы она не делала, она это делает в превосходной степени. Когда во Дворце съездов был юбилейный концерт, Лариса Долина вживую пела огромную программу сначала с симфоническим оркестром, потом со мной, а потом с оркестром Игоря Бутмана. А второе отделение– со своим коллективом! Представляете силу ее выносливости и таланта? Она – певица в самом масштабном понимании этой профессии. Это не те девочки, которые в студии подают голос, а уже звукорежиссер делает песню. А я всегда с большим желанием взаимодействую с ней на одной сцене.

– Анатолий Ошерович, вы взаимодействуете со многими исполнителями, являясь мэтром на джазовой эстраде. Кто из современных исполнителей способен порадовать вас в творческом плане?

– Меня порадовало общение и знакомство с бардом Олегом Митяевым. Когда-то по предложению и просьбе Олега я выступил в памятном концерте, посвященном Визбору. Наши отношения стали близкими настолько, что мне пришлось такую же работу сделать с песнями Митяева. Во Дворце съездов в прошлом году я выступал в двух концертах уже с песнями Митяева. Кое-что мы записали с ним на диск с моим ансамблем. Очень понравилось. Так что жизнь бьет ключом. И общественная, и композиторская, и исполнительская.

– Вам больше по душе гастролировать именно с музыкантами, которых знаете давно или набирать сессионных?

– На фестиваль, на символическое мероприятие в основном я приглашаю только известных музыкантов, как говорится, «с именем». Если говорить о моей ежедневной работе, то всегда традиционно в моём ансамбле, оркестре, в любом формате моего коллектива играет молодёжь. И молодёжь, как правило, – только подающая надежды. А весь остальной процесс совершенствования мы уже проходим вместе с ними. Для меня это является своеобразной традицией все годы моей творческой биографии.

– Анатолий Ошерович, как вы считаете, чья джазовая школа в России и за рубежом заслуживает высокой оценки?

– Можно я буду скромным? (Смеётся.) В общем, последние годы мне пришлось взять на себя роль лидера жанра в России, пусть это и звучит пафосно. В плане представления жанра вообще в спектре всех видов искусств, в том числе и музыкальных.

– В таком случае можно ли определить джазовые стандарты в России, если они вообще есть?

– Такой зарубочки на стене нет. Предела совершенству – нет и быть не может! Совершенствоваться человек должен всю сознательную жизнь. Если вчера мы хотели быть похожими на музыкантов из Москвы, то сегодня можем ставить перед собой задачу иметь такой же уровень мастерства, как у музыканта из Нью-Йорка. Потому что российский джаз на сегодняшний день уже вышел за пределы местного значения. А наши коллективы и многие индивидуальные солисты с успехом выступают на крупнейших мировых фестивалях. В том числе и ваш покорный слуга.