«Вы, пожалуйста, до 8 сентября не пишите об этом»: как в башкирской глубинке умирает сельская школа

В деревне Пятилетка Иглинского района умерла школа. Жизнь в селении, которое осталось без моста, еще теплится, а учебное заведение пришлось закрыть — школьников перевели в интернат в соседний поселок Ауструм.

Корреспонденты UFA1.RU прогулялись по гулким коридорам и запечатлели все, что осталось от цитадели образования в Пятилетке.

Увиденное в разрушенной сельской школе в деревне Пятилетка трудно поддается описанию. Если сказать коротко о чувствах, которые мы испытали, то это негодование и возмущение. Словно по школе промчались варвары-разрушители, которые снесли все, что им попалось на пути. На полу оказались портреты знаменитых российских ученых — Ломоносова и Лобачевского, на их лицах отпечатались следы чьих-то башмаков. На полочке сиротливо мерз Павлик Морозов. В компании с пионером-героем на стене скучали классики башкирской литературы — Зайнаб Биишева, Мажит Гафури, Мустай Карим… Всеми забытые и никому не нужные. Доска болталась на одном гвозде и покосилась. В кабинете биологии — разбитые колбы. В школьной столовой стены любовно расписаны каким-то самодеятельным художником… А на столе раздачи — пустая чекушка из-под водки.

— Картины на стенах моя жена рисовала! — раздается вдруг чей-то голос.

Из недр расхристанного здания вынырнул мужчина:

— Моя Зента Васильевна мимо школы не может пройти спокойно. Всегда плачет! Она работала здесь учительницей начальных классов. Столько авторитетных и известных в республике людей у нее училось в этих стенах. А теперь вот что здесь творится!

Мужчина развел руками и представился — Михаил Дудчик, тоже учился в этой школе с первого класса. Работал бульдозеристом на лесозаготовительном пункте. Заработал пенсию — аж 13 тысяч рублей.

Михаил Семенович показал нам школьную библиотеку. Зрелище тут ничуть не лучше: пол усыпан художественными книгами вперемешку с учебниками. Шекспир, Тургенев, Аркадий Гайдар, новенькие учебники по культуре Башкортостана и роскошные издания по живописи — никого не пощадил пронесшийся по школе последователь Мамая.

Осталось только собрать всю эту роскошь и сжечь, как это делали фашиствующие молодчики при установлении Третьего Рейха в Германии. Почему-то именно такая ассоциация всплыла в сознании при виде этого бесценного богатства, валяющегося на полу и обреченного на гибель.

— Приехали из администрации сельского совета Ауструма, все компьютеры из класса информатики вырвали с корнем и увезли, — продолжает горестную экскурсию дядя Миша. — Власти выставили это здание на продажу, хотят за пять миллионов продать.

Горько и печально было бродить по разрушенной и разоренной школе, где эхом еще звучат детские голоса и детский смех.

Теперь 1 сентября в Пятилетке раздается лишь детский плач: учеников разлучают с родителями и увозят на целую неделю в школу-интернат в Ауструм. Да и школьников-то здесь сегодня почти не осталось — чуть больше десятка набирается. Как правило, если разрушают школу, то вслед за ней гибнет и вся деревня. Пресловутая экономическая целесообразность, поставленная ныне во главу угла всей нашей жизни, заставляет забыть о гуманности и человечности. Забыть о конкретном индивидуальном человеке и его нуждах. Навсегда?

И все-таки власть-то еще какая-то существует, даже и на селе. Мы обратились к главе ауструмского сельского совета Людмиле Михайловой за комментарием:

— Сами жители Пятилетки, а никакие не оккупанты, привели школу в такое состояние, — возмущенно отреагировала на наш звонок Людмила Васильевна. — Сторожа мы там держали. Двери заколачивали, ввинчивали саморезы. Сама лично приходила туда и заколачивала библиотеку. Все оторвали, залезли, растащили. Я и милицию вызывала, чтобы спасти хоть что-то, и по домам мы ходили, искали расхитителей. Сохранить что-то сегодня очень сложно, когда целые заводы растаскивают. Все ценные книги мы собрали и складировали на почте.

— А что, разве Шекспир, Тургенев и Аркадий Гайдар, книги которых валялись на полу, и новенькие учебники по культуре Башкортостана, уже потеряли свою ценность?

— Это, видимо, уже списанные книги,– ответила глава поселковой администрации.

— Но вы же знаете, чем кончается история, когда книги начинают выбрасывать на помойку или сжигать? Мы испытали просто культурный шок, увидев все это. Может, кликнем клич, чтобы приехали волонтеры, вывезли эти книги и раздали по детским домам или по школам-интернатам.

— Лучше там ничего не трогать. Пусть все остается, как есть. Потом местные жители вас же и обвинят в том, что вы разорили библиотеку! Это боль моя! Я тоже родом из Пятилетки, окончила ту самую школу, была там председателем совета дружины… Кому только не предлагали забрать это здание: и под экологический туризм или еще подо что-то. Никто не откликнулся. Слишком дорого его содержать. Да и электричество мы уже отрубили от школы… Ни на какие торги здание мы не выставляли, — опровергла нашу информацию Михайлова. — Его тронь пальцем, и оно упадет… Вы, пожалуйста, до 8 сентября не пишите об этом…

Но мы все же решили рассказать о том, что увидели в разоренной школе до выборов. Ведь после региональных выборов писать об этом будет, наверное, абсолютно бесполезно.

Школа в Пятилетке — лишь вершинка айсберга. В начале этого года, весной, по сообщению сайта Министерства образования, на «Образовательном часе» и. о. министра образования Башкирии Айбулат Хажин доложил: «За последние девять лет в Башкортостане сократилось 356 образовательных учреждений на селе, при том что контингент обучающихся вырос почти на 48 тысяч человек».

По данным Росстата, в России при правлении Ельцина закрыли 1600 школ, при Путине в 15 раз больше — 24 000 школ. Из них 19 300 (80%) — на селе.