«Продали деревню на кирпичи»: как живет Шаймуратово — родина любимого генерала главы Башкирии

Глава Башкирии Радий Хабиров не устает вспоминать о генерале Минигали Шаймуратове — советском военачальнике и Герое Великой Отечественной войны. Еще в 2018 году, только придя к власти, он предложил установить большой памятник национальному герою на Советской площади в Уфе. Под эти цели выделили сотни миллионов рублей, в День Победы в основание будущего монумента заложили гильзу с землей, собранной из разных районов Башкирии.

В то же время в родном селе генерала, Шаймуратово, власти рассчитывают на помощь инвестора, чтобы решить наболевшие вопросы. Этого самого инвестора некоторые из местных называют не иначе как баем. Рассказывают, что он скупает земли у пайщиков, чтобы потом перепродать их для строительства дорогих дач, а на насущные дела вроде благоустройства кладбища жители скидываются сами. Корреспонденты UFA1.RU съездили на родину прославленного генерала, чтобы посмотреть, чем дышит село сегодня и какие вопросы тревожат местных.

Село Шаймуратово расположено примерно в 50 километрах от Уфы в самом сердце Кармаскалинского района. Не доезжая до райцентра, у фигуры белого коня поворачиваем на разбитую, покрытую заплатками дорогу, по ней около четырех километров вперед — и мы на месте. Здесь спокойно, людей почти нет. Гостей встречает мусульманское кладбище, около которого пасется черный конь.

Рядом ржавеет старая машина — судя по всему, пожарная. Через дорогу возле простенького, но явно недавно отстроенного дома припаркована уже вполне современная коричневая Hyundai ix35 местного главы сельсовета — машина бросается в глаза на фоне более типичных для Шаймуратово старых «Жигулей». Рядом возвышается добротная мечеть, входы в которую заперты на несколько замков.

— Ходить туда некому, она работает только по пятницам, — объясняет пожилой мужчина, красящий кладбищенский забор, на котором, как он объяснил, «написали гадость».

Мы продолжаем свой путь между рядами простеньких домов на улице Шаймуратова. Наконец останавливаемся недалеко от пруда, возле типичного советского сельпо. Через дорогу от него расположилось большое кирпичное здание с разбитыми окнами. По левую сторону от заколоченного входа — ржавая стела, на которой, прищурившись, можно разобрать надпись о том, что колхоз имени Шаймуратова награжден памятным знаменем ЦК КПСС. По правую сторону — памятник Ленину в густых зарослях. За спиной вождя народов расположились мусорные контейнеры.

— Раньше здесь была почта, банк, потом магазин был, — вспоминает местная жительница, выбрасывая мусор. — На втором этаже — там доярки, свекольщики зарплату получать ходили, сельсовет там был. [Здание в таком состоянии] уже много лет, уж молодежь всё перебила, все окна.

— Когда колхоз был, это было колхозное здание, — подсказывает другой местный, с любопытством подошедший посмотреть на людей с камерами.

Когда мы спрашиваем у него, есть ли в селе какие-то проблемы, на которые стоило бы обратить внимание, мужчина тушуется: нет, мол, всё нормально, «всё цветет, мусорки чистые».

— Хабиров здесь бывал, в этом году нет, инде, а в каком году был — когда памятник открывали, — рассказывает он. — [Видел ли он это здание], я не знаю.

Закончив осматривать заброшенное здание местной администрации, мы направляемся в магазин. Прямо в его дверях сталкиваемся с представительным усачом с галстуком и в кожанке. Как выяснилось, это глава Шаймуратовского сельсовета Ильвир Муратшин. Несмотря на то что чиновник явно спешит по делам, он находит минутку, чтобы рассыпаться перед нами в обещаниях.

— Наш инвестор интересуется этим объектом, — кивает он на развалины здания, которое мы только что осмотрели. — Здесь будет производственное предприятие. А вон там, на холме, там здания — памятники архитектуры, их планируется отреставрировать.

На холме за прудом действительно виднеются еще какие-то руины. Пока мы на них смотрим, Ильвир Мидхатович советует посетить Парк имени Шаймуратова, расположенный чуть дальше этих развалин. Ориентир — черный забор с красными звездами.

— А тут рядом еще есть музей, — рассказывает он. — Он за школой, можете туда сходить. И в школу приходите, там в одиннадцать — последний звонок для девятых классов. Я там тоже буду.

Договорив, чиновник садится в свой коричневый Hyundai, чтобы скрыться из виду за поворотом. Перед тем как сходить в парк, мы заходим в сельпо. Скучающая продавщица смотрит на нас с нескрываемым неодобрением, общаться не хочет — на все вопросы лишь кивает головой, так и не проронив ни слова.

По словам местного жителя, которого мы встречаем по пути в парк, инвестор, о котором рассказывал Муратшин, — это «местный бай». Зовут бизнесмена Артур, фамилию вспомнить не может, но что-то на «Н». Видимо, он говорит про бывшего кармаскалинского депутата Артура Нургалиева, который прославился тем, что в 2010 году, будучи директором местного сельхозпредприятия «Шаймуратово», стал выдавать зарплату «шаймуратиками» вместо рублей — тогда прокуратура посчитала это нарушением закона.

— Местных народу уже мало осталось, все приезжие, — сетует наш собеседник. — Продали деревню-то, здесь большинство — дачники. Раньше был колхоз-миллионер, сейчас всё распалось. Всё на кирпичи [распродали], понастроили коттеджи, особняки. Один тут человек, который в Китае работал, закупил несколько участков, другой — какой-то нефтяник, тоже тут построил дом для родителей. А у местных дома шифером закрыты.

Мужчина не верит обещаниям власть имущих: считает, что был бы руководитель «стоящий человек», то уже давно бы поднял землю, где росли национальные герои, а не «делал всё так, чтобы это было выгодно одному человеку».

— У нас каждый свой карман забивает. Я не придумываю, есть факты. Вот такие вот звездочки из хорошего чугуна, — в этот момент наш собеседник указывает на забор, из нескольких секторов которого вырезано фигурное литье. — Кто-то ведь их снимает. Куда смотрит администрация, разве этому нельзя противостоять? Ну они красиво говорят, инде. А хорошего руководителя нет. Здесь вот сейчас закупили все земли, две посадки, очень крутые машины приезжают, в дальнейшем, видимо, стройка будет какая-то. Разрушает этот инвестор всё для своего обогащения, так население считает. Я ему и самому даже говорил это. Вот он же мог бы спросить: «Ребята, что вам нужно, скажите, я вам куплю»? Ну ладно, Бог всё видит.

Впрочем, глава сельсовета позднее сообщит UFA1.RU, что инвестор, о котором он рассказывал, это не Нургалиев. От последнего, по словам чиновника, «помощи за год совсем нет». Правда, имя новой надежды Шаймуратово глава не называет.

Выслушав тираду местного жителя, мы отправляемся искать черный забор с красными звездами. Проходим мимо пустыря: там бежит маленький ручей, вдалеке пасется одинокая коровка. Через высохший камыш переброшен дощатый мостик. Чуть поодаль расположено небольшое строение с надписью «Родник Шаймуратово» — там можно набрать воды из ручья, если вас не смутит ряска, плавающая вокруг.

А вот и те самые руины на холме. С фасада одна из полуразрушенных построек обклеена выцветшими плакатами с изображением генерала Шаймуратова. Сам этот комплекс зданий, как рассказали местные, раньше был школой. Постройки 1912 года еще держатся, хотя по стенам уже идут трещины. Один из жителей Шаймуратово не без гордости рассказывает нам о том, что школа сложена из особого кирпича, который разрушается гораздо медленнее современного.

— Говорят, тогда в раствор для кладки добавляли куриное яйцо, потому такой кирпич очень долговечный, не разлагается и не разрушается, — объясняет он. — У нас в районе были XVIII века кирпичи — когда больницу разложили, их аж самолетом Ил-76 увезли, такой ценный антиквариат.

У зданий красивые фасады, но внутри царит запустение: на стенах — граффити, кругом — мусор и испражнения. Территория бывшей школы заросла репьем и другими сорняками. Кроме нас, это место решило навестить стадо овец: завидев людей, животные с громким блеянием разбегаются. Расхваленный главой сельсовета Парк имени Шаймуратова здесь совсем рядом, всем своим видом контрастирует с окружением.

Высокий забор, монументальная фигура героя войны на пьедестале в окружении скамеек — всё это выглядит чужеродно в окружении развалин и старых домиков. Лужайка вокруг памятника густо поросла одуванчиками — это, пожалуй, единственное, что делает пафос данного места чуть приземленнее. Фигура генерала окружена почти мифическим ореолом, однако для местных жителей Минигали Шаймуратов — не просто персонаж из высокопарных речей Хабирова или учебников по истории.

— Благодаря генералу Шаймуратову дорогу построили, — кивает один из них на свежий асфальт главной улицы. — Автобус [ходит]. Нам приятно, что такой вот маленький мужичок, метр пятьдесят, [прославил село]. Родители рассказывали о нём только хорошее, они одногодки были.

То же самое говорит и 86-летняя Фаима, указывая на дом, где в прошлом жил прославленный генерал, которого она называет бабаем. Бойкая пенсионерка говорит с нами по-татарски, камеры стесняется, рядом с ней — подруга Ганира, переехавшая жить в Шаймуратово из Баку.

— Стариков мало осталось, умерли все, скучно мне, поговорить не с кем, — признается Фаима. — Про детей войны забыли, один раз говорили, а потом забыли. Зачем нас забыли? Но хорошо, сейчас пенсия есть, газ, вода, свет есть, парк построили, памятник красивый. По-деревенски живем, хозяйство свое, сеем, скота есть немного. Я сорок лет здесь в колхозе дояркой проработала, с 16 лет начала доить. И здоровье у меня отличное, Бог мне дал. Только скучно [без других стариков].

Ганира показывает нам свое хозяйство: вот посадки картошки, вот курицы, корова ушла пастись. Женщина общается на причудливой смеси из татарского, русского и азербайджанского, иногда мы никак не можем понять, что она говорит, но ее приветливая и дружелюбная манера успокаивает и настраивает на позитивный лад. Фаима подкалывает Ганиру — мол, сорок лет уже тут живешь, а до сих пор не можешь язык выучить. Та в ответ лишь смеется.

Поговорив с местными, мы решили все-таки сходить на выпускную линейку. У забора школы (действующей, а не лежащей в руинах) мы увидели автобус, уже знакомый нам Hyundai главы, несколько других машин и множество велосипедов. Учащиеся — дети из Шаймуратово и соседней деревни. Большинство их родителей ездят на заработки либо в город, либо на вахту, но жилье у них тут — так выходит дешевле.

— Счастье работать дома? Нету у нас такого, — сетует один из местных, также работающий на Севере. — Вчера только ездили в Тимашево хоронить молодого человека — все говорят: работать негде, работать негде. В 42 года у него сердце не выдержало — всё равно же нестабильность как-то отдается, где денег заработать, куда ехать.

На территории школы выстроились ученики, педагоги, чиновники. Поздравить детей приехал представитель районной администрации — вот он вручает памятные награды учительнице истории, руководителю музея памяти Шаймуратова Валентине Муратшиной. Ее муж, глава сельсовета, стоит чуть в стороне и улыбается. Далее чиновники по очереди произносят пламенные речи о том, что «в наших силах сделать что угодно», о важности жизненных выборов, оба заканчивают свои выступления пожеланиями мирного неба над головой. На всё это из дальнего угла школьного двора взирает бюст генерала Шаймуратова.

Не став дожидаться конца церемонии, мы отправляемся в музей. Это покрытое желтым сайдингом некрасивое здание за черным забором с белыми литыми звездами. На территории музея — детская площадка и еще один бюст Шаймуратова, постамент, на котором он стоит, потрескался. Отсюда в начале мая в Уфу увозили горсть земли, чтобы заложить гильзу с ней в основание памятника генералу уже в башкирской столице.

В самом музее, совмещенном с библиотекой, актовым залом, детскими кружками и сельсоветом, ни души. Постояв на пропускном пункте и так никого и не дождавшись, мы проходим внутрь. Тут много исторических фотографий, кругом лежат старые и новые газеты, висят портреты героев войны. Среди неожиданных находок — бильярдный стол (в селе есть специализированный кружок для любителей этой игры). Немного побродив по помещению, мы уходим, так и не встретив ни одного человека.

Перед тем как уехать, мы решаем еще раз зайти в сельпо — купить перекусить в дорогу. Здесь уже другая продавщица — такая же мрачная. Пытаясь завязать с ней диалог, отмечаем, что Шаймуратово — очень милое место. На это она внезапно взрывается возмущением.

— Ага, как же, и с развалинами посреди села! — говорит она. — Вот вам и милое место. Никому тут ничего не надо.

Мы забираем свои покупки и уезжаем из Шаймуратово, наша машина трясется на убитой дороге.

Ранее мы рассказывали о том, как выглядит улица Генерала Шаймуратова в Уфе: там тоже всё не так хорошо, как хотелось бы.