Наиль Зарипов, заместитель начальника Управления Федеральной службы РФ по контролю за оборотом наркотиков по Республике Башкортостан, полковник полиции: «Пока на наркотики есть спрос, будет и предложение»

Ежегодно 26 июня по всему миру отмечается Международный день борьбы с наркоманией. Но понятно, что с этим злом ведется война не один день в году. О непростой службе рассказывает заместитель начальника Управления Федеральной службы РФ по контролю за оборотом наркотиков по РБ, полковник полиции Наиль Зарипов.

– Наиль Залилович, с какими результатами Управление наркоконтроля встретило эту дату?

– В целом показатели хорошие. За пять месяцев этого года в суд направлено 213 дел по 1293 эпизодам преступной деятельности. В качестве обвиняемых к уголовной ответственности привлечены более 300 человек. По сравнению с прошлым годом изъято наркотиков в семь раз больше. Количество наркотиков составляет более 400 тысяч разовых доз ориентировочной стоимостью около 57 миллионов рублей.

– Расскажите о громких делах, которые вы расследовали?

– Таковых на самом деле было немало. Например, в суд направлено дело в отношении троих наркодельцов – жителей Уфы, Таджикистана и Челябинской области. Они доставили в Уфу свыше 20 кг афганского героина, более шести кг гашиша и полкилограмма марихуаны. Все это у них было изъято в результате спланированной операции. Пока дело находится в стадии судебного разбирательства. Для Уфы изъятие такого количества героина, я считаю, достаточно большим объемом.

Сейчас мы также расследуем уголовное дело в отношении группы, поставлявшей марихуану в Уфу. У членов данной группы изъято свыше 120 кг наркотиков.

А буквально неделю назад оперативной службой УФСКН России по РБ было проведено достаточно серьезное мероприятие, в ходе которого удалось задержать пять представителей цыганской диаспоры.

Интересный случай – жители республики вступили в сговор с узбеками. Уроженцы Средней Азии привозили героин в Уфу и Туймазы на поезде в различных скрытых местах – ботинках, в сумках с двойным дном. За один раз четверо узбеков привезли около 11 кг наркотиков. Вместе с ними были задержаны жители Туймазов, Салавата, Стерлитамака. По национальности – цыгане, русские, татары. Так что преступность действительно не имеет определенной национальности. Мы смогли доказать два факта контрабанды и легализацию денежных средств.

Что касается деятельности следственных подразделений в городах республики, хочется отметить хороший уровень работы следователей в Октябрьском, Туймазах, Стерлитамаке, Бирске.

– Какие наркотики, так скажем, больше всего сбывают в республике?

– Если по большей части в Уфе сбывают героин, то в ряде городов республики более популярен относительно дешевый в изготовлении наркотик – дезоморфин. Но последствия от него гораздо хуже чем от героина. Человек буквально за год разваливается и умирает. Закупориваются сосуды, отнимаются ноги и руки. «Героинщики» держатся не намного дольше – год-два.

Популярны и таблетки – экстази, амфетамин. Совсем недавно направили в суд уголовное дело в отношении шестерых молодых людей по 26 эпизодам сбыта наркотиков в ночных клубах Уфы.

– Не считаете ли, что суды порой выносят слишком мягкое наказание людям, торгующим смертью?

– Иногда суды слишком гуманно относятся к наркосбытчикам. К примеру, недавнее задержание цыгана, который за последние несколько лет неоднократно привлекался к уголовной ответственности именно за сбыт наркотиков. В первый раз получил условное наказание. Когда вскоре снова попался на сбыте, то получил минимальное наказание в виде лишения свободы. Ему удалось условно-досрочно освободиться. И вот сейчас опять попался на подобном преступлении. Такие люди выводов не делают. Они отсидят, выходят на свободу – им надо чем-то заниматься. А так как ничего другого не умеют, то занимаются сбытом наркотиков.

Если бы он изначально получил в суде наказание, соизмеримое с тяжестью совершенного преступления, то вряд ли пошел на это снова. Я не говорю, чтобы всех сажали на 20 лет. Бывают разные случаи. Кто-то сбывает пять граммов, а кто-то килограммами. Нужно к каждому случаю подходить индивидуально. Но не надо забывать, что за сбыт наркотиков при отягчающих обстоятельствах можно получить лишение свободы сроком до 20 лет.

Некоторые решения суда вызывают, мягко говоря, недоумение. Но оценку деятельности судов мы давать не можем. Бывают случаи, когда мы и прокуратура реагируем в связи с мягкостью вынесенных приговоров. И бывает, что Верховный суд республики пересматривает приговоры.

Например, был случай по Иглинскому району, когда цыгане из Челябинска и Уфы поставляли в столицу республики наркотики. При доставке было изъято свыше 500 граммов героина. Иглинский суд приговорил одного из них – неоднократно судимого цыгана – к излишне мягкой мере наказания, и прокуратура вмешалась.

Главное в борьбе с наркобизнесом – неотвратимость наказания. Чтобы лицо, совершившее преступление, не избежало уголовной ответственности. И чтобы суд каждому воздал по его заслугам. Этого хотелось бы в идеале. Возможно, тогда люди задумались бы, стоит ли заниматься наркотиками. Я понимаю, что пока есть потребители наркотиков, будут и сбытчики. Будет спрос – будет и предложение.

– Перенимаете ли опыт у коллег из-за рубежа?

– Я не могу сказать, как там ведется борьба с наркотиками. В принципе она везде одинаковая. Все зависит от менталитета страны. В Голландии, например, разрешено потребление марихуаны. В Италии создали центры, куда наркоманы могут приходить и получать бесплатные шприцы, а затем там же под присмотром врачей потреблять наркотики. Это делается якобы для исключения заражения различными болезнями и поставить, таким образом под контроль потребление так называемых легких наркотиков. В России и в республике я не думаю, что это допустимо.

Легких наркотиков не бывает. Если он один раз покурит «травку», может, и не станет наркоманом. Но за этой сигаретой последуют и вторая, и третья. А потом захочется в компании и чего-то другого попробовать.

Получается, что в Италии создали центры, где можно прийти, взять шприц и уколоться, которые стали настоящим притоном под эгидой государства. На территории нашей страны это неприемлемо, и я отношусь к этому крайне отрицательно.

Методы борьбы с наркоторговцами везде одинаковые. Основной упор, для чего была создана служба наркополиции – борьба не с потребителями наркотиков, а со сбытчиками. Наша задача – изобличать и выявлять организованные формы наркопреступности.

А потребители – это больные люди, которых надо лечить. Да, я понимаю, что большинство из них нигде не работают и ради дозы они идут на различные общеуголовные преступления – от мелких краж до убийств.

Конечно, им, как больным людям, можно выразить сочувствие, но все они являются правонарушителями. В Кодексе об административных правонарушениях есть статья за немедицинское потребление наркотиков. А Уголовным кодексом предусмотрена ответственность за незаконное приобретение и хранения наркотиков без цели сбыта. То есть, к примеру, для собственного потребления.

– Вы сказали, что большинство наркоманов – это больные люди. Существует такое мнение, что бывших наркоманов не бывает. Согласны ли с этим и реально можно излечиться от этой болезни?

– Есть у нас специальные медицинские учреждения, которые занимаются лечением. Кто-то из наркозависимых находит в себе силы и выводит себя из наркотической зависимости. Но большинство все-таки после лечения все равно возвращаются на прежний путь. Есть такие, которые бросают. Поэтому высказывание, на мой взгляд, немного неверно.

Пока эффективность лечебной системы, видимо, не так высока. Как в России, так и в мире наиболее действенные методики лечения помогают лишь в 30% случаев достичь ремиссии больных сроком более двух лет. То есть только каждый третий, прошедший лечение, не потребляет наркотики более двух лет.

– Помимо медицинских учреждений, существуют и различные организации, обещающие навсегда излечить от наркомании. Родители, находящиеся в отчаянии, отдают любые деньги лишь бы помочь своему чаду...

– Всего в республике действует несколько десятков некоммерческих организаций, деятельность которых связана с профилактикой наркомании и реабилитации наркозависимых. Несмотря на положительный опыт, некоторые организации и частные лица, декларирующие своей целью реабилитацию наркозависимых, преследуют иные цели, несовместимые с моралью, а нередко и с законом.

Отдельные реабилитационные программы, реализуемые нетрадиционными религиозными объединениями, связаны с деструктивным воздействием на сознание участвующих в них лиц (в первую очередь, подростков и молодежи), наносят ущерб их психическому и физическому здоровью.

Так, в апреле 2009 года решением Октябрьского районного суда г. Уфы ликвидировано некоммерческое партнерство «Нарконон-Уфа», которое использовало в своей деятельности запрещенные в медицине и сфере образования саентологические технологии.

Я бы рекомендовал обращаться за помощью прежде всего к профессионалам, специалистам наркологической службы Башкортостана.

– Сейчас в плане открытости информации о наркотиках – полная свобода. В Интернете, например, множество сайтов, посвященным наркотикам. Кто за этим следит?

– Это, действительно, проблема, потому что компьютер есть сейчас практически в каждом доме. Но пока, видимо, силы и возможности все это охватить у государства нет. В Интернете чего только нет. Считаю, что какой-то орган и цензура все-таки должны быть. Но, посудите сами, о чем те же самые художественные фильмы, которые показывают по телевидению, в кинотеатрах. Они зачастую проповедуют культ насилия, жестокость. В свое время отменили цензуру и это, конечно, сказалось.

– А как вы оказались в наркоконтроле? Кем хотели быть в детстве?

– С детства я мечтал быть милиционером. И моя мечта сбылась. В 1986 году окончил Башкирский государственный университет. Более 20 лет прослужил в органах внутренних дел. Прошел путь от следователя ОВД Калининского района Уфы до начальника отдела по расследованию организованной преступной деятельности в сфере незаконного оборота наркотиков, оружия и против личности главного следственного управления при МВД по Республике Башкортостан.

В Управлении ФСКН России по Республике Башкортостан прохожу службу с сентября 2007 года.

– Какими главными качествами должен обладать следователь?

– Следователь в первую очередь работает с людьми. У него в основном сидячая работа. Поэтому основные качества — это усидчивость, грамотность и умение найти общий язык с любым человеком – будь то потерпевший или свидетель, подозреваемый или обвиняемый. Он должен уметь установить контакт с любым человеком. Немаловажное качество – трудолюбие.

– Какие учебные заведения готовят кадры для наркоконтроля?

– Именно для наркоконтроля специальных высших учебных заведений нет. У нас работают те, кто заканчивает Институт права БГУ, Уфимский юридический институт МВД РФ, ВЭГУ. Наша служба создана всего шесть лет назад. Работа следователя в милиции, прокуратуре или наркоконтроле за исключением некоторых нюансов в целом одна и та же. При этом в каждом уголовном деле есть своя специфика.

– Ощущаете ли нехватку кадров?

– У нас есть некоторая текучка кадров. Кто-то не выдерживает нагрузки, кто-то однотонности. В основном к нам на работу приходят из милиции, имеющие определенный стаж работы. Сам штат нашей следственной службы небольшой. По республике следователей управления значится несколько десятков человек – как в Уфе, так и на территории в 11 межрайонных отделах. Есть как женщины, так и мужчины. Средний возраст сотрудников – чуть более 30 лет.

– Финансовый кризис как-то сказался на работе наркоконтроля?

– Мы как работали, так и работаем. А для наркоманов и наркоторговцев кризиса нет. Как сбывали, так и сбывают. Даже цены, по-моему, на наркотики прежними остались.