Ушел даже последний отшельник. Как в Башкирии развалился район горняков, который помог Союзу победить войну

Цвету этого бирюзово-изумрудного озера позавидует даже Новая Зеландия. А водоем этот — самый что ни на есть родной, башкирский, и находится в Белорецком районе. К его созданию приложил руку человек: в XIX веке здесь открыли Зигазино-Комаровское месторождение и добывали железную руду. В годы Великой Отечественной войны руда шла на изготовление дополнительной брони для танков, а после — на проволоку тоньше волоса для пружинок часовых механизмов. 10 деревень вокруг карьера жили автономно: имели свою собственную электростанцию, железную дорогу, школу, больницу и пожарное депо. Да и как иначе, когда до ближайшего города Белорецка отсюда 83 километра гор и непролазной бездорожной тайги.

Всё рухнуло в годы перестройки: домна на Белорецком металлургическом комбинате закрылась, работы на карьере встали, люди потянулись прочь из лесных деревень. Уцелела лишь одна Западная Майгашля, где 15 лет жил отшельником горняк Сергей Шемякин, посвятивший работе на Туйсаганском карьере шесть лет. О том, что стало с рудником, который помог Союзу победить в войну, и почему он никому теперь не нужен, почему сбежал из деревни даже последний отшельник — в репортаже UFA1.RU.

Высокое качество руды

До поселения Тукан, в чьем ведении находится Западная Майгашля, добраться непросто — 274 километра от Уфы, из них 50 — по щебенке. В редакционной машине мы чувствовали себя как на американских горках. Пейзажи менялись моментально: равнины сменяли леса и горы. Когда добрались до места, еще не до конца рассеялся туман, и вдалеке мы разглядели фрагмент Уральских гор с необычным округлым хребтом. Непуганные козы, коровы и овцы окинули нас взглядом с поволокой и, даже не моргнув, вернулись к трапезе.

Отголоски прошлого встретились сразу: детская площадка в деревне коротает дни под бдительным присмотром вождя народов.

Экскурс в историю месторождения нам провела библиотекарь Марина Аверьянова.

Как рассказала Марина, в 1887 году купец Никита Шамов, проезжая по лесам Белорецкого района, обнаружил руду, взял пробу и отвез в Авзяно-Петровск, где был крупный по тем временам металлургический завод. Уже в 1888 году на месторождении начали возводить поселок Тукан и параллельно строить завод в Зигазе — перерабатывать полезные ископаемые с Туканского и Комаровского карьера. Но в 1936 году на Зигазинском чугуноплавильном заводе в домне застыл чугун, и его закрыли.

— В 1899 году Д. И. Менделеев отметил высокое качество железных руд Зигазино-Комаровского района, — подчеркнула Марина. — Впоследствии в 1925 году было решено проложить узкоколейную железную дорогу до Белорецка, чтобы доставлять вагонами руду на Белорецкий металлургический комбинат. Там с 1762 года выплавляли чугун, сталь, делали проволоку, канаты и гвозди.

По словам Марины, до 2002 года руда с Туканского карьера доставлялась по железной дороге. В годы перестройки дорога начала разваливаться, а разработанные карьеры со временем остались открытыми и никому не нужными. Чаши заполнились водой, ее цвет меняется, в зависимости от положения солнца, от бирюзового до изумрудно-зеленого. А когда пасмурно, вода кажется серой.

Из восьми деревень осталось четыре

Как говорит Марина, в Зигазино-Комаровское месторождение входило 19 карьеров, из них разрабатывался Туканский, Тарский, Комаровский, Ермотаевский, Карандильский, Западно-Майгашлинский и Туйсаганский. В Туканском сельском поселении, в который входит 8 деревень: Тукан, Тара, Бзяк, Ахмерово, Майгашля, Комарово, Ермотаево, Западная Майгашля, в 1961 году проживали около 8 тысяч человек. В 2020 году от поселений остались только Тукан — 1323 человека, село Тара — 43 человека, Бзяк и Ахмерово — 83 человека. После закрытия производства на Майгашле в нулевых годах открыли производство по выжигу древесного угля — того самого, который продается в уфимских супермаркетах. Существует оно и по сей день, — только за его счет и кормятся жители поселка Тукан. В основном местные жители живут домашним хозяйством. Большинство из них — пенсионеры.

Помимо руды, на месторождениях есть редкий пигмент — охра. В XIX–XX веках из нее делали краску, и полы во всех деревенских домах были одного цвета — желтого. И сейчас охру используют мелкие производства краски — при ее пережоге можно получить любой оттенок желтого и красного.

«Все начало утухать»

Сергей Шемякин работал на Туйсаганском карьере, который начали разрабатывать еще в 1956 году, чуть позже открылся северный и южный Туйсаган. С 1981 года Сергей побывал сначала горным мастером, потом руководил сменой, затем поднялся до главного инженера.

По словам Сергея, руда с карьеров Зигазино-Комаровского месторождения уникальна высоким содержанием железа: до 73 процентов.

— Когда я был на повышении квалификации в Днепропетровске, горняки удивлялись, мол, вранье, нет такой чистой руды. Я отвечал: есть, у нас в Башкирии, но это военная тайна, — говорит Сергей.

Трудились на добыче руды и женщины. В основном на обогатительной фабрике: вышедшую из-под дробилки вместе с белой и красной глиной руду они вручную выбирали с ленты транспортера.

Когда Туйсаганский карьер начали ликвидировать, Сергея отправили в Тукан начальником карьера. Потом случилась перестройка, и всё развалилось: рабочие руки стали никому не нужны, Сергей ушел работать в гвоздильный цех. Так и закончилась карьера горняка.

— Поначалу на карьере работали около 250 человек, потом всё начало утухать. Многие уезжали в город Рудный в Казахстане, в Учалы на рудный карьер. Потому рук не хватало, и сил тоже, — говорит Шемякин.

Сергей считает, что если вложить в район деньги, то можно запустить небольшую фабрику: летом на промывку руды, зимой — на сухую отбивку железа.

— Когда всё закрылось, из Тагила приезжали и камазами вывозили. Там у них завод по изготовлению танков, — говорит горняк.

Сергей Шемякин родился в 1956 году в Донецкой области в городе Енакиево. Закончил Торецкий горный техникум по специальности «разработка полезных ископаемых». В 1981 году 25-летним парнем он приехал в Башкирию к другу погостить. Так и остался в Западной Майгашле — говорит, что зацепили красоты природы, ведь на его родине одни степи. Даже снег Сергей увидел впервые в 16 лет, да и тот растаял уже через пару часов: на Украине белоснежной зимы совсем не бывает.

— Пришел к директору рудоуправления, показал диплом и сказал: «Хочу работать горным мастером», меня взяли, так и остался в Башкирии. А через полгода и семья появилась, — поделился Сергей.

Когда перестройка коснулась деревни, Сергей вышел на пенсию. Тогда ему было всего 55 лет.

— Жена с детьми уехала в Белорецк, потому что ни школы, ни больницы в деревне не осталось. Так и разошлись. Все начали разъезжаться — так я и остался один среди пустых домов, — рассказал Сергей.

Сергей жил один 15 лет. На предприятии «Уфалес», которое занималось ведением горных работ, работал механиком, горным мастером. В 2019-м сезон поработал в Магнитогорске на переработке отвалов руды.

— Тут работы нет. Была бы — пошел, — говорит Сергей.

Одному Сергею было тяжело и скучно. Сам готовил, ходил за коровой, доил, косил сено. В 2010 году в пруд, где раньше отмывали руду, Сергей запустил рыбу, и привычную рутину отшельника скрасила рыбалка.

Два года назад 15 лет одиночества Сергея закончились: он встретил новую любовь и переехал в Тукан. В свой дом в Западной Майгашле он теперь приезжает как на дачу — сюда его манят звенящая тишина и величавые горы.

По словам Сергея, уникальной руды в Зигазино-Комаровском месторождении хватит еще на 50 лет.

Другой герой нашего материала сознательно не захотел связываться с женщинами и заводить новую семью и прожил в заброшенной деревне 14 лет.

Еще одного одиночку красоты Башкирии заманили аж из Зеленограда — место, где поселился, он видел во снах.