Уфимский модельер, потерявший ателье: «Стресс такой был, будто мой ребенок умер»

Еще недавно уфимские модницы гонялись за костюмами и нарядами модельера Гульшат Шакировой. Дорогу в ее ателье на улице Российской знали бизнес-леди и видные директрисы, ее платья с легкостью каждый год собирали Гран-при на столичных показах мод.

И вдруг на месте ателье открылся магазин оружия, а Гульшат и ее знаменитые наряды исчезли.

Мы встретились с Гульшат Шакировой и узнали, как она ворвалась в мир «от-кутюр», почему так стремительно исчезла и кого удивляет модными нарядами сейчас.

Уфимская Скарлетт О' Хара

В середине 90-х швейное ателье женского делового костюма Гульшат Шакировой находилось в доме возле проспекта Октября. В те времена выбор качественной, тем более деловой женской одежды был невелик. Там, на стене полуподвала, красовался небольшой плакатик со знаменитой цитатой из романа «Унесенные ветром» Скарлетт О' Хара: «Об этом я подумаю завтра…». Да и сама Гульшат походила на своего кумира: предприимчивая, жизнестойкая, способная держать удар.

Швейные изделия от Гульшат Шакировой отличались высоким качеством ткани и пошива, оригинальностью и индивидуальностью моделей — в пику китайско-вьетнамскому ширпотребу, который тогда начал завоевывать уфимские рынки. Лет через 10, году этак в 2004-м, Гульшат перебралась на «красную линию»: открыла свой магазин-салон «Деловой костюм» на улице Российской. Это был уже шикарный магазин, где шились и выставлялись на продажу роскошные деловые костюмы для бизнес-леди. Наряды Гульшат считались «директорским» уровнем, уфимские модницы носили их с огромным удовольствием.

Начало нулевых — время шансов и возможностей. И многие тогда попытались схватить бога за бороду. Да не всем удалось. Барахтаясь в свободном плавании, как слепые котята, создавая бизнес на чистом энтузиазме, без капиталов, без поддержки государства, без банковского обеспечения, новоиспеченные предприниматели разорялись.

Гульшат Щакировой удалось подняться благодаря своей неиссякаемой энергии, вере в свою звезду, энтузиазму и, конечно, таланту модельера, заложенному в ней с детства на генетическом уровне и полученного по наследству от деда.

Днем — железнодорожник, ночью — кутюрье

Дед Гульшат по фамилии Ямгуров был выходцем из дворянской семьи. Во время Гражданской войны остался с маленькой сестрой без родителей. Сироты оказались в Киеве, и оттуда почти год девятилетний мальчик со своей пятилетней сестренкой добирался до Башкирии. Здесь в Уфе и осел на всю жизнь.

— Жили они с бабушкой на улице Проломной, — вспоминает Гульшат. — Дед днем работал на железной дороге, а по ночам шил наряды звездам, актерам из местных уфимских театров. Среди них, кстати, была и широко известная башкирская актриса Гюлли Мубарякова. Дед ей сшил норковое манто. В благодарность знаменитости помогли ему провести воду в дом, даже соседи ею пользовались. Но кто-то позавидовал, написал донос на незаконное предпринимательство. Время тогда было суровое — деду едва удалось избежать тюрьмы.

В войну дед и бабушка Гульшат шили фуфайки для красноармейцев.

Нецелесообразные стиль и красота

Что ни год Гульшат брала новую награду. Премия «Серебряная нить», премия «Силуэт», Гран-при в первом форуме моды «ЕвроUfaАзия», премия «Кутюрье года» — казалось, что так будет всегда.

В умении делать мир моды необычным и оригинальным Гульшат соревновалась с лучшим кутюрье России Вячеславом Зайцевым, сотрудничала с Алиной Асси. Причем за одну готовую вещь она получала от Алины по 750–800 рублей, а та в Москве продавала их за тысячу долларов. Конечно, шили в ателье Гульшат и прозодежду на заказ — творчества в этом ноль, но ведь и зарплату людям платить было надо.

И вдруг после победы в пяти республиканских конкурсах моды и пяти Гран-при подряд Гульшат от участия в форумах отказалась.

— Надо уступить дорогу молодым, — решила она.

И тут произошло событие, в корне перевернувшее всю дальнейшую жизнь модельера. Место на «красной линии» приглянулось другому предпринимателю, видимо, имеющему властных покровителей. Генеральному директору общества «Деловой стиль» пришло письмо от уфимских властей, где в открытую говорилось — далее содержать в данном помещении ателье нецелесообразно. Вдруг на магазин обрушился шквал проверок. Еще какое-то время связи помогали предпринимательнице держаться на плаву, но это была уже агония…

Хорошо хоть приставы за два дня предупредили:

— Срочно вывози все, что можешь, из магазина, иначе останешься голая и на улице.

Теперь вместо палантинов, пальто и платьев на витрине бывшего ателье выставлено оружие.

«Была как в тумане — костюмы на миллион рублей раздала»

Вот как Гульшат вспоминает эти трагические для себя дни:

— Я была будто в тумане. Стресс такой был, будто мой ребенок умер. Потом коллеги мне рассказывали — я вытащила из запасников все костюмы, их тогда в магазине было на миллион рублей, и стала раздавать окружающим. В норковой шубе пилила батарею и кричала: «Ничего здесь не оставлю!» Костюмами закрыли «хвосты» по кредитам. А швейные машинки потом украли из «Газели»… Одна, правда, осталась.

Для Гульшат это был сильнейший удар и шок.

— В голове крутилась лишь одна мысль: «Подальше отсюда, от людей, куда-нибудь в глушь, в Саратов…», — признается модельер.

Сгоряча Гульшат продала недостроенный коттедж и укатила в село Нимислярово Нуримановского района. Там вдвоем с мужем, перенесшим два инфаркта, они купили ферму и занялись сельским хозяйством.

— Теперь я стала баронессой башкирских полей, — шутит Гульшат, дабы скрыть некоторое смущение. — У меня в собственности 60 гектаров, 60 элитных голландских баранов — прекосов. Это порода, лежащая в основе наших советских мериносов. Было, правда, 240...

Гульшат управляется с фермой в одиночку — муж не выдержал, уехал в Уфу, теперь занимается мебелью, дети тоже живут отдельно. Как это возможно — не укладывается в голове. Разве что вспомнишь Некрасовское: «Да, есть женщины в русских селеньях!»

Живности всякой на подворье Гульшат — успевай отскакивать: и козы, и черные вьетнамские поросята, свора собак, два забавных щенка, с десяток котят разной породы.

— Пусть живут! Тем более собаки меня охраняют, а недавно спасли от ограбления: кто-то ночью спилил ворота в надежде угнать мою отару овец, — признается «баронесса». — Но собаки вовремя почуяли и прогнали со двора разбойников.

Сельское хозяйство — крайне рискованное предприятие. В прошлом году, например, у «баронессы» вдруг начался падеж баранов и гусей. Из 500 птиц в живых осталось только 200.

— Каждый день по 15–16 зарывали в землю, —повествует экс-модельер. — И барашки ни с того ни с сего вдруг падали и умирали… Три своих машины мы здесь «съели». И сейчас техники нет никакой. На чужих машинах и с наемными работниками землю обрабатывать совсем невыгодно. С шерстью тоже не очень получается. Сейчас, конечно, вновь пошла мода на натуральные материалы, в том числе и на шерсть — мы создали предприятие по переработке. Но закупщики предпочитают ездить в Казахстан: там овцы на стойловом содержании, и шерсть у них чистая…

В 2013 году, когда Шакировы купили ферму, они получили грант на ее развитие. Но когда писали заявку на грант, доллар стоил 30 рублей, а когда получили деньги, он подскочил до 70. И денег на серьезную сельхозтехнику просто не хватило.

Вот и получается пока, куда ни кинь — всюду клин.

Любимый стиль Гульшат — бохо, или по-простому — я тебя слепила из того, что было, то, что получилось, то и полюбила. Повинуясь импульсу, «баронесса» вдруг идет к шкафу, достает из своих запасников какие-то тряпочки, набрасывает их на манекен и... получается классный наряд. Потом набрасывает норковую жилетку и шапочку на корреспондента, обвивает ярким палехским платком… И хоть прямо сейчас на подиум выходи в изумительном наряде. Талант ничем не убьешь!

Гульшат до сих пор приглашают на показы на фестивали моды в Уфе. В декабре прошлого года ее на свое мероприятие позвала директор модельного агентства Елена Лукманова. И это очень вдохновило владелицу фермы.

— У меня есть давняя мечта — создать на уникальном озере Упкан, в которое упирается мое поле, этнодеревню. Когда я работала на фирме башкирских художественных промыслов «Агидель», мы создали утепленные юрты. Их можно было бы поставить на берегу озера и приглашать на лето стариков и детей…

О своем любимом деле — моделировании одежды — Гульшат вспоминает до сих пор:

— Помню, в школе отрезала ползанавески и сшила себе юбку. И мама тогда меня отлупила…

Но растить плеяду модельеров в Нимислярово художница пока не решается.

— Предлагали мне открыть здесь школу по моделированию одежды. Кому это нужно здесь, в глуши? — вздыхает «баронесса»-художница. — Не нужна сейчас никому красота и мода…