«Коронавирус проник в политику и бизнес»: главврач из Башкирии — про закон о QR-кодах

Башкирия готовится ко второму чтению санитарного законопроекта, который регламентирует введение QR-кодов. На первом заседании Курултая у этой инициативы нашлись как сторонники, так и (в немалом количестве) противники. UFA1.RU уже общался с депутатами, которые сомневаются в целесообразности QR-закона. Сегодня, 1 декабря, предоставляем слово их коллеге, который поддерживает законопроект, Салавату Рахматуллину.

Я работаю с ковидными больными, каждый день хожу в красную зону. Я понимаю, что права людей должны соблюдаться — но как в одну сторону [противников QR-кодов], так и в другую. Права одного человека заканчиваются там, где начинаются права другого. Представьте себя на месте человека, который находится в закрытом помещении, и там появляется пациент с открытой формой туберкулеза. Насколько уютно вы будете себя чувствовать? Насколько ущемлены будут ваши права?

В QR-коде ничего страшного нет. Его возвели в какое-то величие. Для меня, как для ученого и врача, это — лишь очередной процедурный элемент, который надо встроить в систему реагирования на ситуации, подобные пандемии. Здесь совпадает видение ученых и медиков, что надо переходить на цифровые форматы. QR-код — лишь сопутствующий инструмент, который должен давать возможность перехода на новые формы работы медиков, цифровизации процессов. Чтобы люди, которые страдают заболеваниями, передающимися воздушно-капельным путем, могли быть выделены.

Мне довелось в свое время работать в лаборатории вирусных препаратов. Эта ужасающая частота возникновения вирусов неизбежна. Люди сравнивают коронавирус с холерой, но то — бактерии, а с бактериями мы справляемся. Вирусы — это иное. Каждый появившийся вирус остается. Нам надо привыкнуть жить в этом состоянии, когда периодически будут появляться вирусы — некоторые крайне тяжелые, с последствиями, похожие на те, что показывают в голливудских фильмах про апокалипсис. В советский период у государства были методы решения, но они устарели и сейчас не работают. Может быть, научная мысль однажды дойдет до того, что и с вирусами мы разберемся, но не в ближайшей перспективе. Не все в этом заинтересованы. Есть фармацевтические компании, которые на этом зарабатывают. Я, конечно, не сторонник конспирологических теорий, но исключать подобных мотивов нельзя. Если бы вы меня спросили лет 20 назад, я бы рассказал, как мы будем бороться с вирусом, а сейчас вирус проник в политику и бизнес.

На начальном этапе формулировки концепции должны стоять ученые и медики, но движущей силой становятся люди, которые склонны к импульсивному принятию решений. Учебное сообщество должно принимать решение, не надо давать такой возможности политикам, которые решают сиюминутные задачи. Когда идет война, мы же вынуждены доверять военным. Они сказали, что надо так, значит — все делаем так. Приказы не обсуждаются. У нас сейчас тоже идет война. Но когда политические процессы начинают доминировать над научной мыслью, тогда всё превращается в войну идеологий и возникают проблемы. Не дают высказаться ученым и сформулировать грамотный механизм действий. [Сначала] ученые должны между собой разобраться, что, как и когда делать, применительно к каким категориям граждан, с каких населенных пунктов начать. Как, допустим, в деревне, где не у всех есть смартфоны, жители будут регистрироваться на «Госуслугах» и получать QR-код?

Технологический прогресс движется семимильными шагами. Программисты и математики должны просчитать, как внедрять эти процессы, законодательные органы должны дать соответствующие полномочия, а органы исполнительной власти должны, сопоставив свои возможности и возможности населения, насколько они готовы (в том числе и с технической точки зрения), принимать решения. Дальше будут новые вирусы, и у нас должна быть модель, чтобы мы могли на такую проблему с первых же дней адекватно и оперативно реагировать. Если у нас такая модель будет, народу сразу будет понятно, что и для чего делается.

Проблема наших чиновников заключаются в том, что они торопятся. Не надо придавать этому процессу [введения QR-кодов] большое значение и торопить его. Все действия должны быть продуманы, последовательны и соразмерны. Поспешность обуславливается и объективными факторами. Инфекция действительно широко распространилась, и ее нужно остановить как можно быстрее. Но если принимать непродуманные решения, это приводит к непониманию и недоверию [населения]. Люди начинают бояться, и тут же обязательно появятся люди, которые начнут «объяснять», что их страх обоснован и что надо бояться. Есть вопрос в доверии [населения к властям]. Большой проблемой является страх, который формируется не из-за самого вируса. Когда в горячие головы попадает, что нужно строгие меры срочно ввести, это пугает, людям не разъясняют, что происходит, и они начинают бояться. Это очень хорошая почва, чтобы выращивать страхи людей, усиливать их. Протестный электорат играет на этом, а сторонники QR-кодов глотают этот крючок, и дискуссия смещается в неконструктивную плоскость.

Любое сообщество будет конфликтовать и бурно реагировать на любое нововведение. Но масштаб конфликта может быть допустимым и нет. Если формат недопустимый, значит надо продумать формат работы более детально. Допустим, депутат, по сути, представляет группу людей, которая ему доверяет. Не учитывать их мнения депутат не может и обязан мониторить. Важно, чтобы соблюдалась секретность личной информации [которая будет содержаться в QR-кодах]. Людей беспокоит, что это будет ограничивать их права, свободы, безопасность, и игнорировать это нельзя. За светлыми идеями не должны прятаться скелеты в шкафу. Люди боятся, что этот инструмент [QR-коды] будет использоваться не по назначению или не только по назначению. Если мы будем, закрыв глаза, бежать к цели, не обращая внимания на опасения людей — это неправильный подход. В конце концов, так мы потеряем всех избирателей, они перестанут нам доверять и выберут других.