«Что-то подсказывало, что я чувствую свои легкие»: привитый журналист UFA1.RU — о личном опыте вакцинации

Наталья в конце июня сделала прививку от коронавируса и вечером того же дня свалилась с высокой температурой. Жар держался несколько дней, и стало понятно — что-то в вакцинации пошло не так. О первой порции своих злоключений Наталья рассказывала здесь. Теперь пришло время развязки.

День четвертый, 3 июля

Пока гуглила симптомы, выясняя, что со мной, наткнулась на публикацию блогера, который хотел лечить ковид медитацией, а в итоге загремел в больницу с 50 процентами поражения легких. Пришлось прекращать гуглить — с первыми петухами в субботу я пришла в свою родную поликлинику.

— Сделала прививку — пропало обоняние, — утирая со лба испарину, объясняла я дежурному врачу. — Теперь жар, который уже день.

— Вам нужно сдать ПЦР — приходите в понедельник, с 9 утра бокс работает.

— А сейчас что делать? Температура не спадает — 38,4 так и держится.

— Сбивайте «Парацетамолом», — посоветовала симптоматическое лечение участковый, дополнила назначение десенсибилизирующим препаратом, «Арбидолом» с грудным сбором и пригласила меня на прием в среду.

Дойдя до аптеки, купила противовирусное, грудной сбор, плюс взяла прописанное Глебовым лекарство от тромбозов и пошла дожидаться понедельника.

День пятый, 4 июля

Утро пятого дня, это было воскресенье, началось с того, что мне во что бы то ни стало приспичило выяснить, что означает слово «Назрань». Вроде бы слово знакомое, но смысл его от меня ускользал: лежу на правом боку — кажется, что это название улицы. Лежу на левом боку — понимаю, что вроде бы название реки. Помог решить дилемму интернет. Потом что-то в голове щелкнуло, и голос внутри меня сказал: «Ну всё, заболела».

В остальном день ничем не отличался по состоянию от предыдущих — горячка держалась и изводила меня температурой с упорством маньяка. Плюс ко всему стал появляться противный сухой кашель.

День шестой, 5 июля

Какое счастье, что закончилась жара — сдавать ПЦР я пошла в легком пиджаке. Пока ждала своей очереди, задрогла так, словно оказалась зимой на снегу в одном купальнике. Это потом только поняла, что просто меня знобило. Дальше помню всё как в тумане. Была очередь, потом — белый бокс с торца поликлиники, внутри ветер колышет, как паруса, огромные куски полиэтилена, которыми зонировали комнату. Бац — и вот уже медсестра берет мазок у меня из носа, а я даже не чувствую.

— Результат через два дня — в кабинете у врача, — слова медсестры я твердила как мантру, и чтобы не забыть день «Ч», пометила его в календаре в телефоне.

— Ты когда ела последний раз? — в три часа дня меня выдернула из сонного бреда подруга.

— Вроде бы вчера, а может, не вчера — я не помню, не мучай меня, — с ошибками долбила я в мессенджер ответ.

— Может, тебе помощь нужна? Эй, ты где? Что молчишь?

— Пока справляюсь, — ответила я ей в 6 вечера и присвистнула: надо же, я не заметила, как пролетело три часа, а вроде только глаза закрыла.

День седьмой, 6 июля

Дни слились в один кошмарный бред, в котором гадание по Назрани казалось безобидным лепетом. Я спасала народы от гибели, посевы от засухи, города от наводнений, мироздания от войн и еще творила кучу всяких беспрецедентных подвигов, слава о которых, а главное, и воспоминания, развеивались с первыми лучами солнца.

Пришел сын, принес ведерко малины — купил ее по моей просьбе у бабуси на рыночке. Ах да, у меня же сын есть. Взрослый. Елки-палки. Тоже подвиг.

Взбила стакан малины с сахаром и молоком. Проглотила, давясь. Бац, и наступила среда.

День седьмой, 7 июля

Кашель душил так, что стал болеть пресс, в середине спины появилась неприятная тяжесть — не хотелось быть мнительной, но что-то подсказывало, что я чувствую свои легкие. Ждала визита к врачу как праздника, как какого-то откровения. Казалось — вот приду на прием, и всё потом сразу станет хорошо: попрошусь в Зубово, в ковид-госпиталь, мне поставят капельницу от температуры, дадут волшебную таблетку от кашля, и будет мне счастье. Эта мысль казалась самой важной на свете, с нею я и пришла на прием.

— О, да вам хуже стало, — тоном без тени сомнения заявила участковый врач. — ПЦР положительный. Обязательно нужно сдать КТ, и вот — возьмите бесплатный набор лекарств от коронавируса. Сдайте КТ прямо сейчас — там круглосуточно принимают. Результат будет у меня завтра утром, там решим, что делать.

Мечта о Зубовском госпитале была попрана и обесценена новым квестом — сдачей КТ.

Возможно, это малина помогла, но этот день был первым, когда температура не поднималась выше 37,8. Маленькая победа?

День восьмой, 8 июля

Бог услышал мои молитвы, и на КТ накануне вечером я была единственной пациенткой.

В обед написала врач: справа легкое поражено на 15 процентов, слева — на 25. Ни шока, ни удивления — это было очевидно.

— Вам нужно кого-то прислать за новым набором лекарств в поликлинику, — сообщила «вотсапом» врач.

— Мне некого отправить — я сама приду.

— Вам нельзя — у вас самоизоляция две недели! — врач была непреклонна.

Малина, или Сам Господь Бог, работала прекрасно, явно добавляя ясности уму, и я даже сумела сложить два плюс два: с 30-го числа я проделываю всяческие квесты в виде приема врача, сдачи ПЦР и КТ, без зазрения совести хожу в аптеку, и вдруг выясняется, что мне нельзя всего этого делать? Ребят, ну камон, я же еще в субботу честно сказала, что у меня обоняние пропало — ну куда вы смотрите?!

Новый набор лекарств мне доставил сын. Внутри пакета был антибиотик и кроверазжижающий препарат.

Закидывая в себя вечером горсть таблеток, которую вишенкой на торте венчал антибиотик, я четко поняла: хоть я и не в Зубово, но самое страшное, похоже, позади. Как в воду глядела.

Новый ПЦР ждет меня 16 июля. Надеюсь, теперь-то он будет отрицательным. Меня тут уже спрашивали, буду ли я делать второй компонент прививки. Отвечаю: нет худа без добра, у меня, ребята, теперь на полгода медотвод.