«Волосы раздвигаешь, а там — ужас, всё в шрамах»: в Башкирии родной отец бил свою дочь, а мать закрывала на это глаза

Шестилетняя Алина (имя изменено — Прим. ред.) жила в неблагополучной семье в одной из деревень Башкирии. Отец часто избивал ее, а мать закрывала на это глаза. Сейчас напоминанием о той трагедии служат только шрамы на детском лбу. О том, как девочка выживала в «родной» семье, выяснили в проекте «Открытые НКО».

Алина была третьим ребенком в кровной семье. Младшей и нелюбимой. Отец девочки часто выпивал и в пылу гнева избивал дочерей. Доставалось всем: и старшей, и средней-инвалиду, которая, по словам родного отца, «была не как все», и даже младшей Алине. Мать, тоже алкоголичка, закрывала на насилие глаза.

Сейчас у Алины в шрамах вся голова. Зато новая семья.

— Алина часто показывает на шрам на лбу, мол, больно, а они уже старые. У нее вся голова в следах от побоев, — рассказывает приемная мама девочки Наталья. — Волосы раздвигаешь, а там — ужас, всё в шрамах, на которых волосы не растут.

Алину в интернат отдала собственная мать. По словам уже бывшего директора заведения Эльзы Шайхутиновой, та к ребенку «вообще никак не относилась».

— Никак не обращалась, не смотрела на дочку. И даже когда прощались, сказала: «Алиночка, дай хоть обниму тебя», а девочка отворачивалась, ни в какую не хотела, — сказала она. — Алина, когда зашла в детское отделение, обрадовалась — игрушки, много детей. Она была счастлива. А если ей говорили: «Айда, к маме поедем», она сразу мотала головой — нет-нет-нет.

Отца Алины лишили родительских сразу же, а маму — только в ноябре прошлого года. Девочка в это время уже воспитывалась в приемной семье.

«Р

ебенка нужно забирать, спасать»

Будущая приемная мать Алины оказалась в интернате неслучайно. Она приехала туда на один день — вместе с врачами, которые помогают детям-сиротам. Когда она впервые увидела Алину, то подумала, что ей года два. Хотя девочке на тот момент было как минимум четыре.

— Потом так получилось, что после общения с руководителем интерната я поднялась наверх, туда, где работали врачи благотворительного фонда. Нянечки и воспитатели бегали немножко растерянные, и по пути мне вручили Алину. Я стала ходить с ней по кабинетам, по нашим врачам, она теребила мои волосы, прижималась щечкой, — сказала Наталья.

Чуть позже Наталья узнала историю жизни Алины, которая ее «ужаснула».

— Наверное, тогда и появились первые мысли, что ребенка нужно забирать, спасать, и что ей очень нужна семья, — сказала она.

В интернате Алина только ползала, но делала это неправильно: подволакивая ногу и опираясь на вывернутую руку. Когда девочка улыбалась, улыбка ее была несимметричной, поскольку частично тело было парализовало.

— При последней госпитализации врач сказала, что ее проблемы со здоровьем в таком детском возрасте могут быть связаны с применением насилия со стороны родителей, — сказала Наталья. — Когда я увидела ее, она изъяснялась только жестами, практически ничего не говорила.

Наталья на тот момент уже воспитывала четверых детей: кровных трех сыновей и приемную трехлетнюю дочь, и о том, чтобы удочерить еще одну, не задумывалась. А когда такая идея зародилась, поняла, что супруг от нее не в восторге. Еще одного ребенка ему явно не хотелось.

— Я пообещала не настаивать. Тем более у Алины на тот момент и статуса на было, — сказала Наталья. — Когда появился статус, муж сказал, что согласен оплатить только какое-то лечение или обследование, и на этом всё.

Наталья понимала, что супруг «имеет права» не хотеть еще одну дочь, но сердце подсказывало, что там, в интернате, остается «ее ребенок».

— Я молчала изо всех сил, потому что нельзя давить и уговаривать [мужа]. И вот в один прекрасный день он пришел и сказал: «Мне кажется, мы теряем время. Давай собирать документы». Я расплакалась от избытка чувств. Это не описать словами, — сказала Наталья.

Через восемь месяцев Наталья вновь прилетела в Башкирию, на этот раз уже за дочкой. Ее завели в комнату, где находилась девочка.

— Через некоторое время нянечка предложила забрать Алину на ночь [в интернат], мол, «она же к нам привыкшая, может, вы поспите», но Алина отказалась уходить, осталась со мной. Мы легли спать, — сказала она.

Так Алина с новой мамой улетели в Краснодар.

«У

лыбалась неестественно для ребенка, заискивающе»

По словам Натальи, в новой семье Алина вначале вела себя неестественно, пыталась как будто всем понравиться.

— Она ходила, заглядывала всем в глаза, улыбалась неестественно для ребенка, заискивающе. У меня было ощущение, что ребенок — как робот, всем улыбается, и всё, — сказала Наталья.

По словам женщины, Алина вообще не плакала — не умела.

— Сейчас она может и пожаловаться, подуть на пальчик, если больно, — сказала она.

В новой семье Алина научилась различать животных и растения, за три дня села на горшок. В первый месяц жизни в новой семье девочка выросла на 2,5 см, а через четыре — на 4,5.

До этого неговорящая Алина заговорила.

Ранее мы рассказывали, что в