«В любом случае бы не спасли»: в Уфе от менингококковой инфекции скончался двухлетний ребенок

Еще две недели назад счастью уфимки Ирины Алексеевой можно было позавидовать: любящий муж, красивые и здоровые дети. Но все перечеркнула трагедия: в начале ноября внезапно умер ее двухлетний сынишка Артемка. Мамина радость. Сгорел как спичка, за каких-то полдня. Врачи четвертой инфекционной больницы, где все произошло, так и сказали: молниеносная менингококковая инфекция, все равно бы не спасли.

Но Ирина считает иначе: если бы мальчику своевременно и правильно оказали медицинскую помощь, все могло быть иначе.

В произошедшем разбирался корреспондент Ufa1.

«Сейчас все нормально будет»

Вторник, 6 ноября, в семье Алексеевых начался как обычно. Ирина с Артемкой проснулись в 10 утра, супруг уже ушел на работу, старшая пятилетняя дочка — в садик.

— Ребенок был нормальный: бегал, прыгал, покушал, попил чай. Через 40 минут он как-то сник, лег на диван. У него поднялась температура 37,3 °С, и я вызвала скорую, — рассказывает Ирина. — Пока ждала их, дала парацетамол, его вырвало… Потом прохладной водичкой начала обтирать, чтобы хоть как-то сбить температуру. Не помогло.

По словам Ирины, через 30 минут приехали медики. Отметили, что горло у Артема не красное, ни соплей, ни кашля нет, сделали укол димедрола с анальгином и велели собираться в инфекционную больницу — для надежности.

— В приемный покой мы приехали около 14 часов. Ребенок был еще в относительно нормальном состоянии, а пока оформлялись, он вяленький стал, — пересказывает события того дня Ирина. — Чтобы взять анализы, нас положили в инфекционное отделение, сказали, что отравление.

Как говорит Ирина, в четвертом часу дня Артема положили под капельницу, и ему стало совсем плохо: мальчик побледнел, губы посинели, глаза стали какие-то стеклянные.

— Медсестра ответила, что это нормально. Но ему становилось только хуже, попить просил, — стараясь контролировать эмоции, говорит мать. — Потом сморю — у него на правом глазу пятнышко появилось. Я выбежала в коридор, поймала медсестру, она снова ответила, что это нормально.

Ирина потребовала привести врача и в третий раз услышала дежурное: «Это нормально».

— Она сказала, что у него сосуды слабые. Потом смотрю, у него на шее пятнышки появились, такие светло-коричневые. Спрашиваю: «А почему родничок опух?» — на что она ответила: «Это вам кажется».

«Вы что его здесь держите?! Быстро в реанимацию!»

Ирину такой ответ возмутил, и она потребовала пригласить более квалифицированного специалиста, если присутствующие не компетентны в этих вопросах.

— Она с кем-то в телефоне переписывалась-переписывалась, — возмущается мама Артема. — Пока шел из реанимации врач, я ребенка раскрыла, а он уже весь в пятнах. Реаниматолог, когда это увидел, тоже возмутился: «Вы что его здесь держите?! Быстро в реанимацию!» И ушел, и за ним все вышли. Я вскочила, Артема одела и сама побежала искать реанимацию по больнице. В итоге вышла медсестра: «Айда-айда, я тебя провожу». Когда у меня ребенка взяли, было 18 часов.

Пока Ирина металась у дверей реанимации, прошел час, но вестей от медиков не было.

— Я снова к ним подошла, мне ответили, что врачи как раз занимаются моим ребенком. Потом через час еще раз вернулась — то же самое. Потом прошло минут 15, меня позвали. И сказали, что он умер в 19:42. То есть они говорили, что им занимаются, а в этот момент он уже умер, — голос Ирины дрожит. — Причину в свидетельстве о смерти не указали.

Проверить действия врачей на компетентность

По словам Ирины, Артемка рос крепким и здоровым мальчиком: за два года своей короткой жизни он ни разу не болел ни ангиной, ни ОРВИ.

— Один только раз был стеноз (острое состояние, которое может развиться у маленьких детей от банальной простуды. — Прим. ред.). Мне удалось поговорить с заведующей реанимационного отделения. Мне ответили, что это — молниеносная менингококковая инфекция, и в любом случае ребенка бы не спасли. Но ведь когда нас доставили, его и не думали спасать — врач к нам не подходил, только медсестра предложила: «Ой, давайте я вам капельницу поставлю». Если бы я не подняла панику, никто даже не обратил внимания на эти пятна, — изумляется молодая мама. — Кроме того, когда мы сдали на анализ кровь, врачи ничего не нашли. А потом в реанимации они делали какой-то другой анализ крови, и там они увидели эту инфекцию.

Отчего умер крошка сын, уфимка узнает только в начале декабря: заключение судмедэкспертизы будет готово только через 40 дней. Ирина собирается написать жалобу в Минздрав — проверить врачей, лечивших мальчика, и их действия на компетентность.

«Выводы делать рано»

В Министерстве здравоохранения Башкирии о смертельном случае в городской инфекционной больнице знают.

— О каких-либо выводах пока говорить рано. Сейчас мы ждем результатов судебно-медицинской экспертизы, — пояснили в пресс-службе ведомства. — Любой случай младенческой и детской смертности стоит на контроле, этот случай не является исключением.