«Мертвым приятно, что кто-то помнит о них». Семья неделю сидела без еды, чтобы восстановить могилы ветеранов

Проводить выходные у горожан принято, как правило, на природе: одни едут в сад-огород, другие хватают палатку и мчатся в походы. Супруги Людмила и Константин Кузнецовы выбираются на кладбище — вот уже три года они отыскивают и восстанавливают заброшенные могилы ветеранов. Почему они не могут пройти мимо них и оставить всё как есть — в материале UFA1.RU.

Субботний полдень. На Южном кладбище тихо и пустынно. Людмила Кузнецова с мужем и 16-летним сыном критическим взглядом осматривают могилы и перечисляют, что нужно будет сделать в следующий визит.

— Вот тут памятники одинаковые — есть подозрение, что это родственники, я думаю, мама и сын. Сделаем им двойную ограду, — говорит Людмила. — А возле этих могил поставим лавочки небольшие и столик, чтобы любой человек мог присесть, отдохнуть, помянуть, пусть даже не своего родственника. Это эстетично, приятно, меньше будут сорняки расти.

Люди, могилы которых облагораживает Людмила с семьей, никакие ей не родственники, она даже не была с ними знакома при жизни.

Показуха — это не честно

Всё началось четыре года назад, когда детей Людмилы и Константина, а их у супругов трое, отправили на акцию «Бессмертный полк».

— Мы думали, что нужно принести портреты своих дедушек, которые прошли Великую Отечественную, но детям в школе раздали совершенно чужие портреты. Ничего не объяснили — ни кто эти ветераны, ни почему нужно нести именно их, — рассказывает Людмила. — Когда расстроенные они вернулись домой и рассказали мне, что произошло, я очень возмущалась — ну кому нужна эта показуха? Ведь это нечестно.

История эта четко отложилась в памяти Кузнецовых, и когда на будущий год наступило 9 Мая, они приняли решение не ходить на акцию, а отправились на Южное кладбище, где покоится их бабушка.

— Мы пришли в одиннадцать, руками выпололи траву — здесь очень болотистая местность, вода весной очень долго стоит, для сорняков благодать — они вырастают выше человеческого роста, покрасили оградку, — вспоминает Людмила.

Когда трава расступилась, по соседству с бабушкиной могилкой Люда увидела покосившийся облезлый памятник, его верхушку венчала звезда ветерана войны.

Кузнецовы выпололи всю траву и на заброшенной могиле, остатками краски освежили оградку. Уже собрались домой, как заметили на выходе еще одно заросшее сорняком захоронение, и тоже со звездой.

— Памятник был очень ржавый. Бабушка Антонина, 1911 года рождения — конечно, она тоже прошла войну, — говорит Люда. — Подкрасили и ей памятник — нам же краски не жалко.

Могилу Антонины Кузнецовы тоже привели в порядок.

В тот день они проработали на кладбище шесть часов. И договорились на будущий год покрасить ветеранам памятники и ограды.

С тех пор это стало традицией — каждый год Кузнецовы приезжают на кладбище 9 Мая и приводят в порядок могилы ветеранов.

— Сейчас их уже восемь: за четырьмя ухаживаем каждый год, и в этом году нашли четыре новые, — рассказывает Людмила. — Так родился наш социальный проект «Верни ветерану имя»: мы хотели установить по захоронениям имена и фамилии ветеранов, найти их фотографии. Но, к сожалению, как нам рассказали в администрации кладбища, без даты рождения и смерти это невозможно — таких данных в архивах нет.

Людмила и Константин нашли выход из ситуации — в этом году заказали и 22 июня, в День памяти и скорби, закрепили на семи могилах таблички с надписью: «Никто не забыт, ничто не забыто», а именную табличку Антонины освежили.

Как рассказала Люда, ухаживать за могилами — удовольствие не из дешевых. Например, в этом году на изготовление оград, табличек и покупку краски из семейного бюджета ушло 10 тысяч рублей. Учитывая, что супруги — простые маляры, сумма эта для них внушительная.

— Чтобы рассчитаться за наш проект, я брала дополнительную работу — тут после смены сбегаю, побелю, там покрашу. Так частями, потихоньку, за всё и рассчиталась, — признается Людмила. — Мы неделю без еды сидели.

Последователей у Людмилы нет — на ее личную страничку во «ВКонтакте» подписаны всего 235 человек, вызвались помочь на кладбище за три года только один раз. Но нет-нет, да и подбросят копейку на благое дело.

— Когда объявили самоизоляцию, мы сели всей семьей плести венки для наших ветеранов: девочки помогли купить пластиковые пакеты, дочь и младший сын нарезали, я, по бабушкиной науке, сворачивала бутоны, старший сын крепил на проволоку, — перечисляет Людмила. — Вот так все вместе сделали 40 венков. Флажочки дети делали.

На плечи главы семьи Константина ложится самая тяжелая работа.

— Я поддерживаю физически: перевезти, установить, выкорчевать, отпилить — чтобы на словах всё не осталось, — говорит Константин. — Когда работаем, чувствуем удовлетворение. Мертвые на нас смотрят сверху, и им приятно, что хоть и не родные, но кто-то помнит о них.

Уговаривать работать детей супругам не приходится.

— Мы с папой пилим сухостой, дергаем сорняки, устанавливаем ограды, сестра красит, — говорит 16-летний Денис. — Это же благое дело. Они воевали за нас, а сейчас заросшие все лежат.

В ответ на вопрос: «Не жалко ли денег, может, лучше потратить на себя?» Людмила изумленно вскинула бровь:

— Я в начале лета думала — ну что я за человек такой: у самой платья нет, а я о чужих могилах пекусь. Ведь это память. Наши деды, бабушки воевали, чтобы мы не жили под гнетом. Я считаю, что надо за собой оставлять след: вдруг вернешься, а там красиво.

Самая большая мечта Кузнецовых — купить косилку.

— Каждый год мы это всё пропалываем руками, и поэтому у нас нет возможности много новых могил обрабатывать — очень тратим много времени на старые, — сокрушается Люда. — Нужно обязательно все могилы сделать в ограды, это будет проще — засадить их цветами, чтобы сорняк уже так не шел.

— А что бы вы сделали, если бы встретили родственников людей, которые здесь похоронены?

— В глаза бы им посмотрела.

— С укоризной?

—Нет. Просто. Молча.

Ранее мы рассказывали о том, что в Уфе появились граффити в память о зверски убитом ветеране войны.