49-летний инвалид-бизнесмен из Уфы заработал на дом и помогает маме

Накануне дня пожилых людей корреспондент Ufa1 пришла в уфимский дом престарелых – собирать истории про местных бабушек и дедушек.

– А давайте я вас с семьей Угольниковых познакомлю, – предложил директор интерната Валерий Курамшин. – Такие у нас – редкость.

Признаюсь, мы ожидали увидеть чету, убеленную сединами. А познакомились с энергичным мужчиной, который перевернул наше представление об инвалидах. Предприниматель с ДЦП и первой группой инвалидности рассказал, как помогает маме и как смог заработать деньги на покупку дома.

– У нас свой бизнес, – с порога стал рассказывать Юра. – Мы делаем футболки, бокалы. Купили специальный прибор, он как пресс: на принтере распечатываем картинку, а пресс переводит ее на нужную поверхность. Продаем через интернет, знакомым. Еще печатаем фотографии на документы. Делаем пазлы, занимаемся сетевым маркетингом. Даем каталог, кому надо – заказывают. Когда как в месяц получается, в среднем выходит тысяч 25–30.

– Я тоже пробовала, но у меня не получилось. В чем секрет успеха в таком бизнесе?

– Да нет тут никакого секрета, просто во всем нужно терпение, – отмахивается предприниматель.

Юре Угольникову 49 лет. У него – запущенный ДЦП и первая группа инвалидности. Практически с самого детства он прикован к инвалидной коляске и живет по интернатам: сначала воспитывался в Серафимовском, потом его перевели в Октябрьский.

– В Серафимовке немного учили, – неохотно вспоминает детство Юра. – Но в основном учился сам: брал книжки, зубрил буквы. В Октябрьском ко мне приходили учителя-программисты. Я теперь легко компьютеры программирую, переустанавливаю системы – это мое любимое занятие.

Там же, в Октябрьском, 20 лет назад он встретил свою любовь – Олесю.

– Я тогда работал в клубе диджеем. Любопытство ее и сгубило, – смеется Юра. – Решила посмотреть, кто там играет. Так и познакомились.

Олесе 38, и в жизни ей тоже досталось. Когда девочке было 4, маму за пьянку лишили родительских прав, а ее отправили в детдом.

– Жила в Глазове в Удмуртии. Потом детдом расформировали, меня перевели сначала в Серафимовский приют в Башкирию, а потом в Октябрьский, – рассказывает Олеся. – Профессию не получала, работала санитаркой.

– Учиться не могла, – приходит супруге на выручку Юра. – С детства ее не учили правильному слогу. Пишет, читает, но самостоятельно письма составлять не может. Ей просто никто не помогал учиться. Теперь мы друг другу помогаем.

В Уфе Угольниковы живут уже шестой год. Перебрались, потому что маме Юры стало тяжело его навещать – болеет диабетом.

– Мама испугалась, что не сможет поднять меня на ноги, и отдала в интернат, – говорит Юра. – Ей сказали: могла бы не сдавать, сейчас на дому всякой помощи достаточно. Но она почему-то не верит.

– Вы на маму зла не держите?

– С одной стороны, держу, а с другой – нет. Она навещает – в год три раза, помогает, и я ей помогаю, деньгами. Мама помогла за велосипед рассчитаться, денег дала – 20 тысяч. Много чего делает. У Олеси день рождения был в августе – тоже приезжала, готовить помогала.

Велосипед у Юрия непростой – специальная коляска на трех колесах с несколькими скоростями. Можно сказать, мечта – на нем он может запросто ездить сам, причем на значительные расстояния.

– Правда, пришлось его дорабатывать. Здесь было простое велосипедное сиденье и спинка – сидеть невозможно. Я придумал, как можно улучшить, позвал сварщиков с соседней стройки – и вот, пожалуйста: очень удобно получилось, – с гордостью признается мужчина. – Мы пока только в парке Гафури катались, да по коридорам в интернате тренируюсь.

В 2014 году в интернат приезжал тогда еще президент республики Рустэм Хамитов. Знакомился с местным укладом, заглянул и к Угольниковым.

– Познакомились, так хорошо поговорили. Президент обещал мне новую коляску, эта мне неудобна. Да вот, видимо, забыл. Напоминать о себе не будем – неудобно, у него и без нас дел много. Не будем навязываться.

На свое житье-бытье в интернате Юра не жалуется. В семейной комнате на 20 квадратов – удобный угловой диван, небольшая вместительная стенка, рабочий стол Юры с компьютером и стереосистемой. У стены напротив – кухонный уголок и модный фильтр для воды.

– Мы, – говорит Юрий, – любим пить чистую воду.

– В интернате живется отлично, все устраивает, - продолжает мужчина. - Но хотим жить сами. Угнетает, когда сидишь в четырех стенах, на психику давит. По объявлениям дом нашли в деревне под Уфой. В квартире неудобно: на коляске ни подняться, ни спуститься. Смотреть еще не ездили, но собираемся. Машины у меня нет, но могу знакомых попросить, могу и на такси поехать. У меня и коляска есть другая для таких случаев, она складная, полегче. Велосипед мы взяли в кредит, вчера я уже рассчитался. И опять взял ссуду – новую коляску куплю (уже четвертую по счету. – Ред.).

– Если вы все деньги на коляски спустите – вдруг на дом не хватит?

– Хватит, нормально все будет, – улыбается бизнесмен.

– Не боитесь, что в своем доме тяжело вам жить будет. Хозяйство, наверное, заведете?

– Хозяйство точно нет, а вот огород будет. Мы не боимся – привыкли к трудностям, у нас в жизни бывало еще хуже.