Булат Юсупов, кинорежиссер, основатель и руководитель киношколы: «Я никогда не буду снимать фильмы, которые провоцируют людей на злость, страх и плохие поступки»

Ежегодно, 27 августа, в России отмечается День кино. В преддверии этого праздника мы встретились с известным режиссером Булатом Юсуповым. Несмотря на плотный рабочий график, он нашел время и назначил встречу в своей киношколе, которую он открыл при содействии Общественного фонда развития города. Жизнь в школе не останавливается и сейчас здесь проходят очередные занятия.

Булат Юсупов является членом Союза кинематографистов РФ и Гильдии кинорежиссеров РФ, он лауреат Государственной премии РБ имени Шайхзады Бабича. На государственной киностудии «Башкортостан» им снято три полнометражных художественных фильма «Радуга над деревней», «Седьмое лето Сюмбель» и «Долгое-долгое детство». На студии Vista Vision, основанной им, сняты сериалы «Медведь», «Тайна Аркаима» и фильм «Дурь», которые были показаны по центральным российским телеканалам. Этой весной он избран в состав членов правления Союза Кинематографистов Российской Федерации.

– Булат, сейчас в вашей киношколе вовсю идут занятия. Это уже какой по счету набор?

– Нынешний набор уже третий по счету. Первый был испытательным. Ведь прежде чем выходить на широкую аудиторию, проект должен был пройти апробацию. Пробное обучение проходили шесть человек. Я разработал программу, написал лекции. Эти люди учились два месяца и смогли самостоятельно снять фильм. Проект получил положительные отклики, и его можно было запускать.

– Вы следите за судьбой ребят, окончивших киношколу? Чем они сейчас занимаются? Пытаются что-то снять?

– Конечно же, мне интересно их дальнейшее развитие. Они, безусловно, будут снимать. Вопрос только во времени.

Понимаете, в любом производстве есть сердцевина – технологический процесс. Тот, кто владеет технологией, тот может заниматься производством. Зачастую режиссеры, не зная основ и принципов, пускаются в долгосрочные проекты. Если бы Моцарт не знал нотной грамоты, он просто ходил бы и просто насвистывал. Он не был бы Моцартом. Образование, знание основ, упражнения прививают навыки. Поэтому я уверен, что мои выпускники самостоятельно, независимо, уже выйдя за стены киношколы Булата Юсупова, смогут сделать свой проект.

Кстати, когда я заканчивал ВГИК в 90-е годы, у нас не было учебной студии. Поэтому мы получили только теоретические знания, но не смогли применять их на практике. Не было оборудования и в Уфе. А у учеников киношколы все для этого есть.

– А 69 часов, отведенных на весь курс обучения, хватает?

– Да, вполне достаточно. Более того, хватает не просто прослушать лекции, но и снять кино. Да, это первый опыт, но мы не ставим задачи создавать прокатные или фестивальные фильмы, не стремимся продавать эти проекты. Ребята делают первые шаги. Ведь когда ребенок начинает ходить, никто не говорит – хорошо он пошел или плохо. Все радуются, что он пошел.

И родители его в этом поддерживают. Поэтому человеку, который хочет снять свое первое кино, мы всячески способствуем. Каждое его действие помогаем сделать таким образом, чтобы он смог еще лучше все понять на съемочной площадке. Свои теоретические знания закрепляет упражнениями и практическим опытом. И фактически у него не остается непонятных слов, значений, формулировок. Он нормально выходит из киношколы. Не в замешательстве, как многие другие режиссеры.

– Проект киношколы является долгосрочным. Не боитесь ли, что он превратится в своеобразную «фабрику звезд», и вы будете штамповать режиссеров, которые потом не смогут реализовать себя?

– «Фабрика звезд» – это продажный проект. Изначально он был коммерческим. Киношкола таких целей перед собой не ставит. Мы даем попробовать и не гарантируем, что после того, как они от нас выйдут, сразу же будут снимать полнометражные фильмы. Мы не готовим людей, которые без настоящего производства думаю только лишь о личном пиаре. Ведь для того, чтобы сесть за руль автомобиля, человек должен иметь определенные знания. Даже если он очень ответственен, он не сможет вести машину. Бывает и наоборот, когда человек, имеющий права, делает это безответственно. Он будет подрезать, гнать со скоростью 180 км/ч. Также и режиссер. Это человек, который едет по улице. Просто в режиссерском деле нет сотрудников ГИБДД.

Все зависит от того, какие цели ты преследуешь. Либо просто кричишь, либо хочешь делать продукт, который будет очень ценен и нужен тебе лично, и ты будешь контролировать это производство. Поэтому ребята, которые приходят в киношколу, делают это осознанно. Им нужны знания технологии.

Я не делаю людей талантливыми и гениальными, я их делаю способными управлять творческим процессом на площадке. Он должен уметь решать свои задачи – провести кастинг, сделать требования к съемочной группе, провести раскадровку, сделать режиссерский проект. Я даю им инструменты. Это все равно, если бы слесарь пришел к вам без инструментов. Я передаю полученные мной знания. Моя цель – чтобы было как можно больше людей, которые говорят на одном профессиональном языке.

– А что нужно начинающему режиссеру, помимо полученных знаний, чтобы пробиться выше?

– Мне нравятся слова Рудольфа Нуриева, которые он написал в автобиографии: его спросили: «В чем секрет вашего успеха?» На что он ответил: «Мало спал, много работал...» Работать нужно, снимать, снимать и еще раз снимать. Делать фильм за фильмом. Ведь, чтобы хорошо ездить на машине, нужно больше ездить. Поэтому и режиссеру нужно постоянно работать. Для этого сейчас все есть.

Ведь фотодело было элитарным искусством. Сейчас оно уже таковым не является. Появились полароиды, мыльницы. Сейчас технология идет на встречу человеку. Техническая преграда в кино, которая была, уже в прошлом.

– Помимо работы в киношколе, сейчас над чем работаете?

– У меня два проекта. Один из них «Бой по всем правилам» планирую начать снимать осенью. Конечно, моя преподавательская деятельность – это не основное занятие. Это конечно и бизнес, а также возможность постоянно держать себя в форме, что стало возможным благодаря постоянному общению с ребятами. Но основная моя задача – снимать фильмы.

– Вы не сказали про ваш новый фильм «Танец с президентом». Откуда такой необычный сюжет?

– Сценарий действительно интересный. Я получил его года два-три назад из Тбилиси. Его читал Земескис, Коппола, актриса Робин Райт-Пенн. Авторы – грузинские сценаристы Инга Гаручава и Петр Хотяновский.

– У вас есть любимые жанры, темы...

– Меня как режиссера интересуют определенные вещи. Как например, в «Танцах с президентом» – тема внутренней «остановки». То есть что-то происходит с человеком, но мы не видим этого. И никто не может этого понять, но он продолжает жить. И почему мне так важен этот фильм, потому что люди часто находятся во внутренней «остановке». Она зачастую связана со страхами и определенными комплексами. В таком состоянии человек может находиться по десять, иногда 20 лет, а некоторые всю жизнь. В «Танце с президентом» главная героиня Ула находится именно в такой внутренней «остановке». Мне кажется, тема внутреннего одиночества и «остановки» очень интересна в этом проекте. А вообще мне интересно все. Я не стою на одном месте и одной теме.

– Что вы никогда бы не стали снимать?

– Я никогда не буду снимать фильмы, которые провоцируют людей на злость, страх, какие-то плохие поступки. То есть то, что вызывает отрицательные эмоции. Многие к этому относятся как к игре, некому жанру трэш. Я это снимать не хочу, просто мне даже неинтересно. Намного приятнее снять историю про любовь, когда люди влюбляются, целуются и переживают. Это намного интереснее, чем убийства и драки.

– Тем не менее современное российское кино именно такое. Как к нему относитесь?

– Советское кино было, российское пока только в стадии становления. Нельзя сказать, чтобы российские фильмы прочно стояли на рынке. В основном там картины американские и европейские. Это на самом деле вызывает массу вопросов. Нашей продукции нет в том объеме, который мог бы конкурировать с европейскими и американскими кинопроизводителями.

Почему американцы лидеры в этом деле? Потому что они производственники. У них фильмы – это бизнес-проекты, а у нас в основе – творчество. Поэтому из 520 фильмов в России за 12 лет окупилось только 20. Это равносильно тому, что из 520 машин, которые произвел какой-нибудь завод, купили за 12 лет только 20.

В нашей стране очень многие фильмы делают мастера старой киношколы 70-80-х годов. Тогда работало производство, кинофабрики. После 90-х уже начался застой.

Не хочу сказать, что режиссеры плохие. Просто есть ситуация, когда кинопроизводители просчитывают. К примеру, построили дом, но никто туда не заселился, тоже самое и с другим домом. А селятся в те дома, которые привозят из-за рубежа. На мой взгляд, кинопроизводство должно существовать не только за счет дотаций, за счет правильных рыночных взаимоотношений, а не постоянных вливаний. Я продал и получил прибыль. Это нормально.

– Сейчас модно приглашать сниматься голливудских звезд. К такому явлению какое отношение?

– В принципе это распространенное явление. Такая практика не только в России существует. Понимаете, в кино ведь важно все – сюжет, история, событие, идея, актеры. Не может быть такого – у меня ничего нет, но я приглашу голливудскую знаменитость и сниму самый лучший фильм. Такого не бывает.

– Каким видите будущее башкирского кино?

– Я хочу, чтобы оно развивалось. Лично я очень много сделал и буду продолжать в том же духе. Мне бы хотелось, чтобы это будущее было, чтобы были профессиональные режиссеры, снимали в разных форматах, с разными авторскими почерками.

– Как воспринимаете критику в адрес своих работ и башкирского кино в целом?

– Неважно – национальное оно или нет. Главное, чтобы оно было качественное. Когда продукт качественный, стирается позиция национального.

А зачастую очень много людей этими вещами манипулируют. Есть хорошее кино, есть плохое. И жалко, что люди под словосочетанием «национальное кино» уже понимают плохой продукт.

Снимая картину, ты изначально должен понимать – есть категория зрителей, кому адресован продукт. Зачастую картошку привозят торговать на фруктовый рынок. Существует разный тип публики. И кому-то нужны башкирские фильмы, а кому-то нет. И это нормально. Нужно искать с этой публикой общую реальность. У меня на самом деле много знакомых, которые хотели бы посмотреть кино или сериал какой-нибудь, связанный с историей Башкирии.

С другой стороны, есть экспертное мнение киноведов, критиков. При этом нет какого-то отрицательного отношения лично к режиссеру. И я могу к нему прислушаться, потому что мне интересно. В таком мнение есть сравнение и анализ с другими направлениями и тенденциями. Но такого профессионального анализа я давно не читал. И есть так же третья позиция – профессионалов. Она тоже ценна. В такой критике я могу подчеркнуть полезное с точки профессии и улучшить свою работу качественно как режиссер.

Поэтому тут надо разделять критику на мнение обычных зрителей, экспертов и профессионалов. И так же нужно понимать, что все-таки мы работаем для зрителя! Это тот человек, которому мы приносим кино. Мы все-таки снимаем не для экспертов и профессионалов, а для зрителя! И мы должны учитывать его интерес, чтобы он полюбил эти фильмы.

– Булат, как вы выбирали себе профессию? Откуда появилось такое желание – стать режиссером?

– Такого, чтобы прямо осознанно стремиться в режиссерскую профессию, не было. Хотелось уехать в Москву, учиться во ВГИКе. Хотя в 16 лет было очень тяжело поступить.

Для меня кино – это инструмент, с помощью которого я могу выразить себя, свое отношение к реальности. И я очень рад, что теперь, могу поделиться секретами своей профессии с другими.

– Хватает время на что-то другое?

– Нет. Мне нравится такая поговорка: если хочешь, чтобы было что-то сделано, дай задание занятому человеку. Он обязательно его выполнит.

На этом наша беседа завершилась. Булат Юсупов поспешил на занятия делиться знаниями со своими учениками, которые уже 20 августа выходят на съемочную площадку.