Ребенок: детский дом или семейный ад?

Вчера были подведены итоги по работе патронатных семей в республике. Картина вырисовывается более чем радужная. 174 ребенка нашли себе новые семьи. Во всяком случае до своего совершеннолетия.

Также в этот же день по странному стечению обстоятельств было предъявлено обвинение семье Агеевых, которые по предварительным данным измывались над трехлетним приемным сыном Глебом. Вот и возникла дилемма.

Конечно, детский дом никогда не заменит ребенку семью. И хорошо, что развивается как институт приемной семьи, так и патронажная система. Чудесно, что, например, тот же патронат позволил обрести родителей и воспитанникам коррекционных детских домов. Если до 2007 года из уфимского коррекционного детского дома №2 в семью был устроен только один ребенок по международному усыновлению, то сегодня на патронатном воспитании находятся уже 15 детей-инвалидов. Это замечательно, что сейчас появляется возможность не разлучать кровных братьев и сестер, а устраивать их вместе в одну семью. Патронатная семья может превратиться в приемную.

«Патронат – хорошая возможность для подготовки ребенка и передачи его на усыновление или в кровную семью. Только за три месяца текущего года патронатные центры подготовили и передали в кровные семьи восемь детей. В течение двух лет они обязательно будут сопровождаться специалистами патронатного центра», – уверяет начальник управления по опеке и попечительству администрации Уфы Милана Скоробогатова.

Фарит Рахматуллов из Ишимбайского района республики не понаслышке знает, что такое патронатные проверки. Несколько лет назад он усыновил четверых детей, самому старшему из которых, Мише, было 10 лет.

К сожалению, мальчик так и не сошелся характером с новой семьей и через полгода его вернули в детский дом. Дальше началась настоящая неразбериха. Патронатные родители были обвинены в растрате средств сироты. На деньги, снятые со счета, были куплены одежда и игрушки мальчику, но органы опеки потребовали все возместить. Оказалось, что разрешение на снятие средств было подписано человеком, который по закону не имел на это права.

Фарит Рахматуллов по первому же требованию деньги возместил. Однако на этом проблемы не закончились, а только начались. Ему было предъявлено обвинение в мошенничестве.

«Я не понимаю, что им нужно, – искренне недоумевает мужчина. – Мало того, то я вернул ребенка в детский дом вместе со всеми купленными вещами и игрушками, так еще и деньги выплатил». Сейчас семья Рахматулловых усиленно собирает документы, чтобы стать не патронатными, а приемными родителями. «Хватит с нас заботы государства», – раздраженно говорит Фарит.

Что ж, эта история закончилась почти хеппи-эндом. Но бывает и наоборот.

Только возникает вопрос – нужна ли ребенку семья, которая превращает его жизнь в ад?

Семья Агеевых усыновила трехлетнего Глеба и двухлетнюю Полину не так давно. Благополучная семья, обладающая высоким доходом, оба родителя имеют высшее образование – чем не новый идеальный мир для ребенка. Однако, пожалуй, маленький Глеб, который рассказал, что мама била его раскаленным чайником, так не считает. В ближайшее время с этим делом будут разбираться в суде.

За последние два месяца это далеко не единственный случай. В конце января Владимир Гречушкин и Аэриме-София Басская сначала жестоко избили, а потом утопили трехлетнего приемного сына Сашу в реке Пехорке в Люберецком районе Подмосковья. Также в этом году в Москве вместе со своей матерью сгорела 13-летняя Наташа Стах, которая просто не смогла выбраться из квартиры из-за гор мусора, которая ее полубезумная мать собирала на городских свалках. Органы опеки, учителя в школе упорно не обращали внимания на странности поведения матери. Это равнодушие привело к гибели ребенка.

Почему возникают подобные ситуации? Специалисты считают, что в России недостаточно строго подходят к выбору приемных семей.

Да, по закону будущих родителей обязаны строго проверять, они не должны состоять на учете в психиатрических и наркологических клиниках и так далее. Например, патронатные семьи обязаны пройти трехмесячную подготовку, учебу в одном из центров.

Но порой подобные проверки бывают поверхностны. А внешне благополучные семьи таят в своих шкафах немало «скелетов».

Когда что-то происходит, как например, в семье Агеевых, как правило, органы опеки только разводят руками. Да, конечно, охают и качают головой. Безусловно, огромную ответственность за жизнь и здоровье как приемного ребенка, так и родного, несут родители. Но может быть на законодательном уровне стоит ввести меры наказания и для тех, кто доверил воспитание ребенка изначально не тем родителям – например, лишение должности?

Впрочем, законотворец депутат Госдумы Иршат Фахретдинов уверен, что ужесточением наказания ничего не добиться.

«Ужесточить наказания можно, – пожимает плечами Иршат Юнирович. – Только что это изменит? Ответственность должна быть не прописана в законе, а в первую очередь существовать в самом человеке».

На Западе в обязательном порядке потенциальные родители проходят психологический тест на совместимость. Там для ребенка выбирают семью, а не ребенка для семьи.

Практика показывает, что лучшими приемными родителями становятся те, кто уже вырастил собственных детей, имеет опыт родительства.

Семья Вафиных – одна из первых патронатных семей в Уфе. И они точно знают, с какими проблемами приходится сталкиваться. «Знаете, брать ребенка из детского дома в семью – шаг ответственный. Это также как родить своего. И каждый должен решать для себя сам, нужно ли ему это, и готов ли он нести ответственность за маленькую жизнь. Многие просто переоценивают свои силы. Ведь не секрет, что дети из детских домов испытали многое. И надо это учитывать. Требуется гораздо больше сил, терпения и здоровья, чтобы отогреть человека, чтобы «слезла» вся эта душевная короста», – делится Людмила Анатольевна Вафина.

Особо стоит вопрос о мотивации, которая толкает людей на то, чтобы поменять привычный уклад жизни и принять в семью нового человека.

Чаще всего об усыновлении задумываются те, кто по каким-либо причинам не могут иметь собственных детей. Однако в этом случае, особенно если в течение долгого времени предпринимались безуспешные попытки зачать своего ребенка, рисуется идеализированное представление счастливой семьи, которым приемный ребенок может быть не в силах соответствовать. Часто бывает, что, усыновив ребенка, женщина все же беременеет, хотя раньше это казалось невозможным. Тогда приемный сын или дочь могут стать ненужными.

Часто ребенка берут, чтобы спасти брак, удержать супруга. Но появление малыша в большинстве случаев способно только ускорить распад семьи.

Трудности могут возникнуть в семье, где один из супругов хочет взять ребенка, а второй соглашается, не испытывая реальной потребности в новом члене семьи.

Семья Агеевых, возможно, пошла на усыновление потому, что некоторое время назад они потеряли своего сына-подростка. Семья, потерявшая своего ребенка, часто задумывается о том, чтобы дать приют малышу из детдома. Будущим родителям кажется, что новый сын или дочка смогут заменить им собственного. Это очень опасная ситуация. Постоянные сравнения, идеализация умершего ребенка приведут к психологическим травмам приемного малыша. Принять чужого ребенка можно только в том случае, когда родители готовы полюбить именно его, способны радоваться ему и не зависеть от своих воспоминаний.

Встречаются случаи, когда в приюте ищут брата или сестру для эгоистичного или скучающего собственного отпрыска. Наличие брата или сестры может быть очень важно для формирования личности ребенка, но это не должно быть главной причиной принятия чужого ребенка. Проблемы могут еще больше обостриться, так как к эгоизму добавятся ревность и соперничество.

Очевидно, что каково бы не было эмоциональное состояние будущих родителей, важно понимать главное: новый член семьи не должен восприниматься как средство решения собственных проблем. Ребенок – это не способ избавления от одиночества и уж тем более не повод заявить окружающим о своем благородстве.