Расплата за грехи

Елена Б-ва пропала перед самым Днем святого Валентина, в ночь с 12 на 13 февраля, из своего дома в поселке Иглино. По словам очевидцев, она уехала в неизвестном направлении с каким-то мужчиной. Учитывая образ жизни, которой вела Лена, подать заявление в милицию о ее пропаже никто не удосужился.

Пока в начале апреля, когда сошел снег в заброшенных садах, расположенных в районе улицы Свободы Орджоникидзевского района Уфы, немногие оставшиеся там садоводы обнаружили ее труп со следами насильственной смерти. Кто-то нанес удар молодой женщине острым колющим предметом в висок.

Первое, что предстояло выяснить следователям, выехавшим на место преступления, это личность погибшей. И почти тут же всплыла информация о том, что при жизни ангелом Елена не была... Являясь наркоманкой с десятилетним стажем, она состояла на учете с ВИЧ-заболеванием. Отсюда и появились две основные версии преступления: убийство могли совершить лица, злоупотребляющие наркотическими веществами, или лица, которых Елена заразила ВИЧ-инфекцией.

«В ходе отработки круга знакомых потерпевшей следствием был сделан вывод о том, что к совершению преступления может быть причастен некий Виталий Ю-в», – рассказывает следователь по особо важным делам отдела по расследованию преступлений, направленных против личности, СУ СК при прокуратуре РФ по РБ Рустам Мухаметшин. – Какое-то совсем непродолжительное время Елена была любовницей Виталия. Хотя у него в тот момент уже была гражданская жена и ребенок. Кроме того, как человек неоднократно судимый, Виталий был хорошо знаком правоохранительным органам, и про него нередко говорили, как про человека вспыльчивого и жестокого.

Конечно, он сам свою причастность к преступлению категорически отрицал. Тогда следователи пошли нестандартным путем и обратились к представителям сотовых операторов с просьбой предоставить данные о телефонных переговорах всех абонентов, находящихся в момент совершения преступления в районе поселка Иглино и заброшенных садов на улице Свободы в Уфе.

Запрос дал неожиданные результаты. Согласно данным сотовых операторов, в день совершения преступления 13 февраля в 18:30 (то есть на следующие сутки после безвестного исчезновения Елены) в месте, где и был обнаружен труп, пеленговался сотовый телефон гражданской супруги Виталия. Свидетельница не смогла опровергнуть эти очевидные факты. На месте совершения преступления она действительно была, и о том, для чего ее муж привез Елену в заброшенные сады, если и не знала, то догадывалась. «Он заставил меня молчать, угрожая убийством», – добавила она на допросе. Хотя и сама в тот момент испытывала к потерпевшей самые недружелюбные чувства. За несколько недель до этого врачи подтвердили, у нее, как и у ее гражданского мужа, положительный тест на ВИЧ-инфекцию.

Остальное для следователей было делом техники. Сразу после допроса этой свидетельницы Виталия задержали. Да он и не отпирался уже, прижатый к стене тяжестью улик. «А что мне оставалось делать? Простить ее? Она заразила меня болезнью, от которой лекарства нет и вряд ли в ближайшее время появится», – изливал Виталий душу на допросах. И кару, постигшую Елену, он считает справедливой. По его мнению, это не более чем расплата за грехи. К тому же он настаивает на том, что находился в состоянии аффекта.

«Это, пожалуй, первый такой случай, который стал известен широкой публике в нашей республике, – рассказала нам президент региональной общественной организации «Голос АнтиСПИД» Анна Дубровская. – Хотя в других регионах убийства на почве ненависти к тем, кто заразил ВИЧ-инфекцией, уже были. Особенно в этом плане напряженная обстановка в таких регионах, как Северный Кавказ и Дагестан. Там были случаи, когда расправлялись с ВИЧ-инфицированными уже за одно то, что они являются носителями, так что информацию о болезни там разглашать просто опасно для жизни».

В ближайшие недели это дело, ставшее в нашей республике своеобразным прецедентом, будет передано в суд. Максимальное наказание для человека, взявшегося самостоятельно восстанавливать справедливость, уголовный кодекс предусматривает в виде лишения свободы на срок от шести до 15 лет. Непривычную для себя функцию: определить, чьи тут грехи тяжелее, возьмет на себя суд.