Финплан по мобилизации золота

По мере истощения золотых резервов
Госбанка перед сталинским руководством
в страны все острее стоял вопрос:
«Где брать валюту для индустриализации?»

Кто не помнит «розовую лососину» из романа Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита», продававшуюся в зеркальном магазине «Торгсин» на Смоленском рынке в Москве. В обмен на драгоценности и валюту он продавал советским гражданам и иностранцам «миткали и шифоны, и другие деликатесы и элитные товары ширпотреба. ...Сотни штук ситца разноцветных рисунков лежали в полочных клетках, а за ними громоздились шифоны и фрачное сукно, в перспективу двигались штабеля коробок с обувью. А где-то в глубине за поворотом пели и играли патефоны».

Всесоюзное объединение «Торгсин» было создано постановлением правительства в июле 1930 года в период пустых прилавков и жесткой карточной системы. До этого около двух лет функционировали единичные закрытого типа магазины для иностранцев, проживавших в СССР, где продавали антиквариат, меха, продовольствие и другие товары. В июне 1931 года он стал обслуживать советских людей, которые могли покупать здесь товары за валюту и драгоценности (золото, золотые изделия, драгметаллы и тому подобное). Через Торгсин продавали также товары, конфискованные таможней. Сеть Торгсина на 1 января 1933 года имела 402 торговых точки, а на 1 января 1934 года – 1526 торговых точек. В 1933 году он получил разрешение закупать товары за рубежом без ввозной пошлины. Время было самое благоприятное – население готово было расстаться с последней фамильной драгоценностью ради бутылки растительного масла и куска мяса.

Идея его создания была высказана директором одного из московских магазинов. Он не был изобретателем Торгсина, но первым предложил обменивать товары на бытовое золото, лом, драгоценности. Но даже после того, как он высказал эту идею, ее осуществление полгода буксовало в бюрократических инстанциях.

По мнению исследователей, как окончательный продукт Торгсин был результатом участия двух сторон: не только государства, которое хотело получить ценности для финансирования индустриализации, но и людей, которые приспосабливали Торгсин под себя, подсказывали советской власти, что еще у них можно забрать. Ведь сначала правительство разрешило приносить в Торгсин только золотой чекан – царские монеты, а с декабря 1931 года – бытовое золото. Но ни серебро, ни бриллианты, ни платину, ни произведения искусства Торгсин вначале не принимал. Решения о приеме этих ценностей запоздали. Ведь 1932 год был таким же голодным, как и 1933-й. Однако, если сравнить тоннаж золота, которое принесли в Торгсин люди в эти годы, разница будет огромной: в 1932 году – 20,8 тонны, а в 1933 году в два с лишним раза больше – 45 тонн чистого золота. 1932 год был с точки зрения правительства упущен: Торгсин опаздывал, он начал разворачивать золотую скупку только на второй год голода.

По сути, советское государство через Торгсин выкачало все ликвидные ценности у населения: золото, серебро, платину. Эффективность работы Торгсина напрямую зависела от экономического положения населения: невозможно выкачивать деньги там, где их изначально нет, как и там, где население не вынуждается к «сдаче» накоплений. Во-вторых, целью Торгсинов было выкачать у населения ценности, до которых другим путем государство добраться не могло – бытовое золото и серебро, украшения, наличную валюту, которые были по всей стране разбросаны по комодам, буфетам, припрятаны под матрасами и в вентиляционных трубах. С другой стороны, происходило «вымывание» товаров Торгсина на рынок по спекулятивным ценам. По некоторым данным, 85% покупателей были перекупщиками.

Первым председателем Торгсина был уроженец Борисова Моисей Шкляр (1897–1973). Это на его плечи легло бремя организации в масштабе всего государства новой торговой системы и обеспечения четкости в ее отнюдь не простой работе. Моисей Шкляр вел партработу в органах ГПУ. После Торгсина, занимаясь внешней торговлей, работал в Китае, затем возглавлял отдел валютного управления Наркомвнешторга.

В 1931–1935 годах по всей стране работали полторы тысячи таких магазинов. Золото, серебро, бриллианты, доллары, которые советские люди принесли в Торгсин, спасаясь от голода, позволили руководству страны купить иностранное оборудование для Магнитки, Кузнецка, Уралмаша, Днепростроя и других промышленных гигантов рождавшейся советской индустрии. В интересах индустриализации Торгсин фактически узаконил валютную проституцию, а в погоне за золотом «побил» всемогущие органы госбезопасности.

Одни несли туда последнее: обручальные кольца, фамильные драгоценности, башкирки расставались там со своими роскошными сэлтерами (нагрудниками). По воспоминаниям современников этих событий «за золотые обручальные кольца получали два батона отборной краковской колбасы и не скрывали своей радости». Из жизни одной уфимской семьи в этот период: «…а шоколад присылал Евгений, благодаря которому по утрам пахло свежемолотым кофе и к завтраку подавались бутерброды с настоящим сливочным маслом. Еще получали из Лондона боны, их меняли в Торгсине на вещи и продукты. Однажды таким образом у Веры Александровны Словохотовой появилось шикарное плюшевое одеяло».

В тяжелое голодное время Торгсин помог выжить многим и в то же время смог выманить у населения и иностранцев, особенно у моряков, миллиарды золотых рублей, столь необходимых для индустриализации нищей страны. Анализ цен Торгсина свидетельствует о том, что во время голода советское государство продавало продовольствие своим гражданам в среднем в три раза дороже, чем за границу. По примерным подсчетам Тогргсин мобилизовал за время своей деятельности валютных ценностей на сумму 290 миллионов рублей, в том числе в 1931 году – 6,6, в 1932-м – 115, 2, в 1934-м – 72 и в 1935-м – 44 миллиона рублей.

За вычетом валютной затраты на импортные товары в размере 13,8 миллиона рублей, чистая валютная выручка Торгсина составила 273,4 миллиона рублей. Привлеченная сумма золотовалютных ценностей была сопоставима с расходами на оборудование для десяти гигантов социалистической промышленности: Горьковского автозавода (43,2 миллиона рублей), Сталинградского тракторного (35 миллионов рублей), Автозавода им. Сталина (27,9 миллиона рублей), Днепростроя (31 миллион рублей), Господшипника (22,5 миллиона рублей), Челябинского тракторного завода (23 миллиона рублей), Харьковского тракторного завода (15,3 миллиона рублей), Магнитогорского меткомбината (44 миллиона рублей), Кузнецка (25,9 миллиона рублей) и Уралмаша (15 миллионов рублей).

В феврале 1936 года в связи с отменой карточной системы Торгсин, сыграв свою заметную роль и опустошив народные кубышки, был упразднен. В пересчете на тонны общий вес торгсиновского золота составил 222 тонны.

Поток золота в хранилища Госбанка стал расти. С 1932 года к «гражданской» золотодобыче, находившейся в ведении Наркомата тяжелой промышленности, прибавился Дальстрой. Если добычу золота в СССР принять за 100, то в 1932 году она составила 129,1, в 1933 – 179, 8, в 1934 году – 257,4, а в 1935 – 300. То есть за пять лет добыча золота возросла в три раза. В 1932–1935 годах добыча золота в СССР вместе с учетом поступлений от Торгсина увеличилась в шесть раз.