«Воткнули головой в землю, скрутили руки и отвели в автозак»: активист рассказал детали своего задержания на Куштау

Среди активистов, которые отстаивали шихан Куштау от геологоразведки Башкирской содовой компании, оказался житель Санкт-Петербурга Альберт Юсупов. О том, что на горе начали вырубать краснокнижный лес, он узнал в начале августа. В эти дни он отдыхал в Сочи, но прервал отпуск и прилетел в Уфу. По признанию Альберта, в Башкирию его привело сердце. Вместе с защитниками Куштау он был на противостоянии ОМОН, ЧОПа и активистов 15 августа, вел съемку с техники БСК, а потом его посадили в автозак и закрыли в изоляторе на 10 суток. Альберт поделился с UFA1.RU о том, как это было.

— Что было, когда вы приехали в лагерь?

— Сначала в лагере было немного людей, мне казалось, что флешмоб будет совсем небольшой. Когда мы шли в сторону медвежьего хутора, я увидел растягивающийся флаг, к концу акции было около 1000 людей.

— Откуда были люди?

— Со всей Башкирии, я думаю. Из Магнитогорска, Оренбурга, Оренбургской области, Москвы, был один парень с Удмуртии. С ним я сидел в изоляторе, его привело сюда то же, что и меня, — сердце. Сейчас люди считают, что они — цари земли и имеют право ее разворовывать. Но земля изначально была, это мы потом тут появились. Неважно откуда ты, кто привел тебя, главное, что ты почувствовал это и пришел.

— Расскажите подробнее о событиях 15 августа.

— Изначально 15 августа на Куштау планировался субботник, но БСК начали придумывать какой-то митинг. Активисты, чтобы избежать провокаций со стороны сотрудников «Соды», решили перенести субботник на воскресенье, 16 августа. Но это не помогло. Башкирская содовая компания привезла на Куштау 4 автобуса ЧОП, несколько автобусов ОМОН и начала устраивать разгон 15 августа. Ради интереса я пошел снимать митинг БСК у «Медвежьего хутора». Он был организован капитально: стояли полевые кухни, туалеты, баки для мусора, скорая помощь, пожарные, полиция. Полицейские предупреждали, что этот митинг несанкционированный, беззаконный. Они начали выписывать протоколы сотрудникам БСК с табличками, записывали ФИО и адрес.

— Как силовики взаимодействовали толпой?

— Они объявляли в микрофон, что митинг несанкционированный, и просили разойтись: «Граждане, разойдитесь, граждане, разойдитесь», но всем было наплевать. Это было смешно, когда полиция ходит и упрашивает людей, а им вообще безразлично. Они не знают, что у них все было схвачено, согласовано, там где надо.

— Как ты узнал о том, что лагерю требуется помощь?

— Я пробыл на митинге два часа, где-то в 11:30 мне позвонили из лагеря ребята и сказали, что начался жесткий разгон, и мы с товарищами из Mash-канала поехали туда (двое из них были в лагере, а двое со мной). Связь отключили, потому что невозможно было ни до кого дозвониться, интернет не работал.

— Что ты увидел, когда приехал к активистам?

— Когда мы приехали в лагерь, то увидели много техники на подходе и сотрудников ЧОПа «Соды» и ОМОН, было видно, что они за одно. Перед ними стояли люди, которые пришли на субботник, но, так как субботник перенесли, пришло очень мало людей. Через какое-то время тот полицейский, который на митинге БСК предупреждал граждан с громкоговорителем, что их действия незаконные, переместился сюда, в лагерь, и начал говорить, что граждане что-то нарушают, не ссылаясь на статью, он не объяснил, почему нахождение активистов в лагере незаконно. Просто: «Вы нарушаете, разойдитесь». Уже в лесу людям нельзя находиться, это же абсурд. Полицейские не представляются, не объясняют, почему они сами тут находятся. У них должна была быть причина.

— Что было дальше?

— Буквально через пару минут ОМОН ринулся вперед вместе с ЧОПом и начал оттеснять людей, они расчищали для экскаватора путь. Я вначале был внизу, а потом забрался на него, потому что снимать оттуда было удобнее. Но через какое-то время люди в форме навалились на меня вчетвером и выгнали с ковша. Через какое-то время, пока я стоял перед ковшом, не пропуская технику БСК, ЧОП меня начал крутить, это уголовное преступление с их стороны, но полиция абсолютно бездействовала, а потом вообще включился ОМОН, жестко меня заломали, воткнули головой в землю, начали крутить руки и надевать наручники. Они отвели меня в автозак.

— Были проблемы со связью?

— У меня и у многих ребят на телефоне не читалась сим-карта. На GoPro весь материал, который я снимал, был битый, пришлось форматировать флешки. Здесь были «Газели», которые глушили сигнал и портили материал. Я сделал такие выводы, потому что после всех этих событий я общался с людьми и такая проблема возникла не у меня одного. У многих ребят была проблема со связью с телефонами, с камерами и с материалами, которые потом не воспроизводились.

— Тебя посадили в автозак, что было потом?

— В автобус следом завели ещё двоих, потом еще, через полчаса мы выезжали, и автозак уже был полным, 22 человека или 28, не помню. Нас отвезли в Стерлитамакский отдел, и там началась карусель: стерлитамакские следователи пишут протокол, который должен был составляться на месте задержания. Они поленились вести нас в Ишимбай, или там сотрудников не хватает, или ещё что-то, а устроили просто фальсификацию и подлог документов. Они по шаблону с WhatsApp переписывали административные протоколы, не подписывали их, тут же несли их к ишимбайскому майору, и он уже подписывал. Я присутствовал при всем этом, чтобы якобы это было законным, притом они вызывали двоих свидетелей, так как я отказался от подписи, но при этом свидетели фиксировали, не то, что я отказываюсь от подписи, а то, что они подтверждают, что я совершал противоправные действия.

— За что тебя посадили в автозак? Объяснили?

— Да, позднее мне объяснили, что я прохожу по статье «Неповиновение сотрудникам власти», но сотрудников власти я там не увидел, потому что ни один из них не представился, требований не было и оснований для них тоже. Полиция выступила как частное охранное предприятие, им сказали: «Фас!», как собакам, и они пошли ломать людей. Это абсурд.

— Что было, когда составили протокол?

— Когда протокол составили, нас посадили в автозак на два часа, как уголовников, в клетку, после этого пересадили в «Газель» и повезли в Ишимбайский отдел. Там нас поместили в изолятор, и на следующий день 16 августа нас судили.

— Что происходило на суде?

— Суд — это было продолжение позора и произвола. Нас было девять человек, из Стерлитамака развозили по разным местам — в Салават, Ишимбай, Мелеуз. Везли ровно столько, сколько помешается в камере для административных заключенных, меня и 8 человек отправили в Ишимбай.

Они заранее знали, что приговор будет обвинительным. Судья проигнорировала наши требования об адвокате, при этом судья выступал не как человек, который должен принять взвешенное, грамотное решение, судья выступал как обвинитель. Решение было исключительно по рапорту полицейского, которого не было в суде, свидетелей не было, видеозапись нам не предоставили, хотя писали, что видеозапись приобщена к делу. Судья удалился на пять минут и вынес заключение на четырех листах — ну как такое может быть? И дал десять суток. У меня за всю жизнь ни одного привода, административных правонарушений нет, судебных тем более. Они не защищают закон и справедливость. Верховный суд сделал то же самое, под копирку подтвердил суд первую инстанцию. Рука руку моет. Я вышел 26 августа, а обжалование мне принесли к обеду. Из Ишимбая пришлось ехать в Уфу на обжалование.

— Что вы намерены делать дальше?

— Мы будем бороться, заявили порядка четырех ходатайств. Но судья отклонил все. Единственное, что он удовлетворил — вызвал ишимбайского майора, который подписывал протоколы. Это позор правоохранительным органам, судебной системе.

Апелляция была 2 сентября в Верховном суде. Просмотрели около 6 дисков видео, ни на одном меня не нашли. То есть меня закрыли с бухты-барахты. Верховный суд всё ещё согласен с судом первой инстанции. Я буду идти дальше.

Ранее мы сообщали о том, что лидера защитников Куштау выпустили на свободу. Всю историю борьбы за шихан Куштау вы можете прочитать здесь.