Восемь мифов о «вредном» башкирском предприятии

Завод «ПОЛИЭФ» появился в Благовещенске 12 лет назад. Какими только мифами не обросло производство за это время: дескать, сливает в реку отходы, за выбросами в атмосферу не следит — одним словом, отравляет все живое вокруг.

Корреспондент Ufa1 поехал на завод разбираться, насколько справедливы эти обвинения.

На сайте республиканской природоохранной прокуратуры говорится, что предприятие дважды наказывали. В июле 2013 года завод оштрафовали за загрязняющие выбросы в атмосферу и реку, а в декабре 2015-го контроль за выбросами велели усилить — жители Благовещенска пожаловались на резкий запах в городе. Правда, в обоих случаях нарушения устранили. Но и это еще не все: чтобы следить за качеством воздуха в городской зоне более оперативно и точно, завод купил современную передвижную экологическую лабораторию.

В надежде на комментарий, звоню на завод. Объясняю суть звонка — мол, жалобы на вас имеются, воздух загрязняете. И вдруг:

— Да вы приезжайте к нам — сами все увидите, — радушно приглашают заводчане.

Просто ушам не верю: по закону жанра, нарушителям положено скрываться и отмалчиваться. А меня, наоборот, в гости приглашают.

Заводская площадка как на ладони: вместо трехметрового глухого забора — полупрозрачная решетка, за которой на фоне веселых лужаек высятся производственные корпуса. У проходной по второму разу цветет разлапистый шиповник, благоухают многоцветием клумбы. И никакой вони и рези в глазах.

Нас с фотографом встречает целая делегация: главный технолог, ведущий эколог и руководитель пресс-службы. Как закончится совещание, придет и директор.

— Почему вы согласились нас пустить? — не могу удержаться от коварного вопроса.

— Тайны из предприятия не делаем: регулярно всех желающих водим на экскурсии. В прошлом году нас посетили 200 человек, — говорит руководитель пресс-службы Александра Коптелина. — Рядом с городом такое огромное предприятие — люди должны знать, что здесь производится.

Одеваемся в спецодежду и отправляемся на экскурсию по производству.

«ПОЛИЭФ» заработал в 2005 году, а через два года вошел в группу предприятий «СИБУР», перерабатывающих попутный нефтяной газ в полезные продукты. К слову, до недавних пор газ этот считали отходом и попросту сжигали в факелах, нагружая окружающую среду углекислым газом и копотью. Ненужный отход «СИБУР» превращает в материалы, из которых производят почти все, что нас окружает — от банковских карт и резины до одноразовых шприцев и всевозможной пластиковой упаковки. На благовещенской же площадке получают терефталевую кислоту, а затем — полиэтилентерефталат. Кстати, большинство газированных напитков упакованы в бутыли из благовещенского ПЭТ, которые, в свою очередь, прекрасно поддаются переработке.

— В производстве терефталевой кислоты используется уксусная кислота, она пахнет сильнее всего — у нее низкий порог чувствительности. На запах уксуса и жалуются, — говорит директор «ПОЛИЭФа» Андрей Кугаевский. — Понятно, что это может вызывать дискомфорт, но он, скорее, эмоциональный — на здоровье это никак не влияет. Мы стараемся это объяснять на экскурсиях и разных мероприятиях, но, наверное, не до каждого еще достучались. Никто не сетует на уксус, когда поливает дома пельмени, хотя здесь вероятность получить ожог слизистой гораздо выше. Наши установки ежегодно проходят освидетельствование на соответствие стандартам. Мы заинтересованы в соблюдении законодательства и охране окружающей среды — это наша репутация.

Треть заводской площадки занимают очистные сооружения. Здесь фильтруется вода, которую использовали для очистки готового продукта и охлаждения установок. Она проходит четыре степени очистки.

Сначала воду отстаивают с добавлением специальных веществ-ускорителей, затем к работе приступают специальные бактерии — так называемый активный ил. Он поглощает органические примеси. Конечная стадия очистки — фильтрация и озонирование, — рассказывает главный технолог Ринат Биргалин. — На всех этапах качество очистки проверяет заводская лаборатория. Как отметил Росприроднадзор, воду в реку мы выпускаем чище, чем из реки берем.

— Вон у вас какие клубы дыма из трубы вьются — это выбросы?

— Это градирня, — терпеливо поясняет директор. — А клубится водяной пар: здесь охлаждается вода, которая затем будет охлаждать установки. Это совершенно другой контур — с продуктом эта вода не соприкасается, и его утечка на этом этапе невозможна. Как, собственно, на всем протяжении процесса — производство абсолютно герметично. Если линия остановится, содержимое в трубопроводе направится в специальную закрытую систему. В атмосферу при этом ничего не выйдет.

— За 12 лет работы завода сколько было аварий?

— Инциденты бывают: остановился компрессор, отключили свет, — объясняет Андрей Кугаевский. — Аварий не было ни одной.

Начиная с 2015 года, каждую весну заводчане выпускают в Белую молодь стерляди — проводят зарыбление. Мальков специально выращивает рыбохозяйство на Кармановском водохранилище. За три года воды Белой приняли 11 тысяч молодняка полиэфовских стерлядок.

Тут вдруг наступает удобный момент для неудобных вопросов.

— А что за крекинговая установка, на которую предприятие пожалело денег?

— Мы сами очень удивились, когда услышали от вас эту жалобу, — поясняет главный технолог. — Понятие «крекинг» относится к нефтепереработке — это разделение нефти на фракции — бензин, керосин, мазут. Наша же установка называется «термическое окисление газообразных отходов». У нас сырье другое и другие примеси: метилацетат, уксусная кислота, параксилол. Посмотрите в справочнике: для их полного окисления достаточно всего 600 градусов. В печи же температура составляет 750–820 градусов. Этого с лихвой хватает, чтобы окислить всю органику до безвредных углекислого газа и воды.

К разговору подключается ведущий инженер-эколог Оксана Черепанова.

— Весь газ после термического окисления собирается и проходит скруббер — аппарат по очистке отходящих газов, — поясняет эколог. — Что не сгорело, орошается технической водой: она поглотит остатки органики и уйдет на очистные. Из скруббера выходит лишь водяной пар — видите, белые клубы? Он полностью лишен примесей. Качество промышленных выбросов в атмосферу положено проверять раз в год, но мы отбираем пробы ежеквартально. Качество же воздуха рабочей зоны, на границе санитарно-защитной зоны и в жилых районах мы контролируем ежедневно.

Проходим мимо площадки производства терефталевой кислоты. Брезгливо веду носом — вроде бы пахнет, и отнюдь не шиповником.

— В воздухе рабочей зоны ПДК по уксусной кислоте в двадцать пять раз выше, чем в жилой, — поясняет Александра. — Ничего удивительного, что в производственном цехе пахнет. Вокруг нашего завода максимально возможная санитарная зона — ее ширина километр. Вот уже за ее пределами нормы ПДК более строгие.

— А если мы сейчас поедем в город, что «поймаем» в воздухе?

И вот мы уже мчимся в Благовещенск, едва поспевая за той самой, купленной два года назад современной лабораторией на колесах. А вот и наша остановка — центральная городская больница.

Приборы и хроматографы разогреваются, выходят на режим, и, наконец, выдают результаты замеров: все чисто.

— В городе три точки для замера воздуха: больница, детсад №1 и №2. четвертая точка в поселке Ильино-Поляна, — объясняет инженер-химик Олеся Галимова. — В день мы проверяем по одной точке. С 2014 года нас дополнительно контролирует независимая лаборатория НИИ Безопасности жизнедеятельности РБ. Ни разу не было, чтобы данные замеров не совпали.

Все лабораторные приборы «ПОЛИЭФа» проходят поверку в республиканском Центре стандартизации и метрологии.

— На предприятии более 20 тысяч приборов, их привозят к нам в Центр. Специалисты проверяют, исправны ли приборы, нет ли погрешностей в измерениях, тестируют их, затем пломбируют и отправляют обратно на завод, — рассказали специалисты ЦСМ.

«Благовещенск — проблемный город»

— Да, «ПОЛИЭФ» был проблемным предприятием. Помню, даже жалоба была — дескать, сливают отходы в канализацию без очистки. Правда, это потом не подтвердилось, — говорит председатель Союза экологов Башкирии Александр Веселов. — Действительно, в городе постоянно жалуются на неприятный запах. Благовещенск вообще проблемный город: накладываются выбросы и уфимской северной промзоны, и асфальтового завода, и птицефабрики. Кроме того, в черте города находится биохимкомбинат, он брошенный. Кто только там не складывал отходы!

Мы туда выезжали, нашли полтысячи кубов отходов арматурного завода, 50 тысяч тонн нефтешлама — это по официальным материалам уголовного дела. Так они там и остаются — большая свалка в черте города опасных промышленных отходов. Все из бочек разливается, в ямах, причем без гидроизоляции. Плюс благовещенский пруд добавляется, в нем очень много тяжелых металлов: местный комбинат туда валил свои отходы, директора по иску природоохранной прокуратуры сняли. Сейчас там еще свалку хотят открыть — огромный полигон. Благовещенцам не позавидуешь.