Зарубившая отца дочь и дети-убийцы: как следователи в Уфе раскрывают сложные дела

Следователь — это не только тот, кто сидит в кабинете и допрашивает преступников. Это прежде всего человек, который всегда на передовой: он говорит с потерпевшими, свидетелями, адвокатами, да и вообще со всеми, кто так или иначе связан с расследованием уголовного дела. Для такой работы мало окончить юридический вуз и стать компетентным специалистом. Здесь важно четко понимать, для чего выбрал профессию, и, как в любом деле, с душой относиться к тому, чем занимаешься. Ко Дню сотрудника органов следствия, который отмечается 25 июля, UFA1.RU пообщался с двумя уфимскими следователями-криминалистами следственного управления СК России по Башкирии: они рассказали о себе, своей профессии и сложных делах, которые им пришлось вести, — от некоторых у неподготовленного человека просто мурашки по коже. Рассказываем обо всём подробно.

Анна родом из Стерлитамака. Она признаётся, что давно думала о профессии следователя, но причина выбрать именно этот путь у нее оказалась не совсем обычной.

— Интерес зародился еще со школьных времен. Когда ходила в школу и институт, когда проезжала мимо какая-нибудь скорая, полиция, всегда возникал интерес: «что случилось в городе, где я живу?» То есть это была необходимость знать, что происходит, было большое рвение, — рассказывает следователь Анна Холодных.

После школы она поступила в институт права, а уже во время учебы отправилась на практику в Следственный комитет. Здесь она поняла, что это то место, где ее знания могут пригодиться. Будущий следователь выбрала именно СК, а не полицию, потому что подследственность СК преступлений ближе по духу.

— Следственный комитет оказался мне больше по душе. Будучи стажером, я вместе со следователем-наставником выезжала на различные происшествия, тогда и поняла, что именно в этом направлении мне интересно развиваться и помогать, — говорит следователь.

Анна три года проходила практику во время учебы в институте, продолжила и после выпуска из вуза в 2018 году. Она подала документы на трудоустройство и ждала. И вот первая удача — предложили стать следователем в Зианчуринском районе. Правда, место работы находилось почти в 200 километрах от ее родного города, на границе с Оренбургской областью. Но такой поворот Анну не смутил.

— Карьерный путь начинался довольно бурно: меня мотивировал интерес, мне не было важно, куда именно: в город или район, мне хотелось работать. Когда предложили должность в Зианчуринском районе, я нисколько не думала, сразу согласилась. Мне там сразу же дали дела об убийствах, изнасилованиях, где есть несовершеннолетние… — вспоминает следователь.

Через 1,5–2 года после устройства следователем Анне предложили должность в Уфе — в СК Ленинского района. Еще через год она перевелась в следственное управление СК России по Башкирии на должность следователя-криминалиста. Поработав на разных территориях, Анна сделала вывод, что преступность в них отличается, но не только количеством.

— Отличие — в разнообразии преступлений. В городе и население больше, у людей в голове больше всяких мыслей, идей. В городах-миллионниках, как Уфа, мышление более изощренное, — говорит следователь.

Анна вспоминает историю, которая случилась в 2018 году, когда она проходила практику. В одном из подъездов Стерлитамака нашли тело бездомного мужчины. Следственно-оперативная группа увидела у погибшего побои и ножевые ранения, от которых он и умер. Когда опрашивали жителей подъезда, выяснилось, что в день обнаружения трупа здесь видели компанию подростков — они запомнились тем, что шумели, пили алкоголь, при этом жильцы слышали в подъезде крики и стоны. Следователи изъяли записи с видеокамер в подъезде, после чего вышли на подозреваемых: это действительно оказались несовершеннолетние, которые жили в неблагополучных семьях.

— Когда мы начали разговаривать с этими детьми, выяснились ужасающие подробности. Поясню, что с детьми особая процедура общения и проведения следственных действий, не так, как со взрослыми, там подбирается специальная тактика допроса, приглашаются законные представители, для которых их ребенок «всегда хороший и всегда прав». Но в ходе допроса один из несовершеннолетних пояснил, что у них есть группа, которая возомнила себя «чистильщиками города». Они решили, что вот такие люди, как тот бездомный, им неприятны и в принципе таких существовать не должно. В итоге они пришли в подъезд, где лежал тот мужчина, поругались с ним, ударили, в том числе ножом, а потом скрылись, — рассказывает Анна Холодных.

После показаний одного признались и остальные. Все получили свое наказание по закону.

Уже работая следователем-криминалистом в Уфе, Анна Холодных взялась за дело об утопленнике, которого нашли в реке Белой в Бирском районе. Труп начал гнить, потому что долго находился в воде. Визуально было сложно определить причины смерти, однако после вскрытия выяснилось, что мужчину убили ножом — лезвие вонзили прямо в шею. Следственно-оперативная группа еще раз изучила место обнаружения тела, опросила жителей деревни. Так удалось узнать, что погибший — бродяга, постоянного дома у него не было, занимался в основном тем, что подрабатывал где-то и регулярно выпивал. Жители рассказали о мужчине, который ходил и искал погибшего. Сыщики его допросили: он рассказал, что убитый приходил к нему и попросил затопить баню. Мужчина не отказал — тот пришел, помылся и ушел.

— Мы допросили других людей, все показания сводились к нему — что именно он видел его последним. Тогда мы пошли с обыском в его дом: там был сплошной бардак, на столе стоял алкоголь, рюмки, мы всё это изъяли. Потом мы осматривали гараж и его машину. Открыли багажник, осмотрели его с помощью криминалистической техники, которая позволяет найти скрытые следы, и нашли там следы крови. Мы взяли соскобы, отправили на экспертизу — она показала, что кровь принадлежит погибшему, — вспоминает следователь.

Под тяжестью доказательств мужчина во всём сознался и рассказал, что после ухода гостя обнаружил пропажу банок с медом, который сам собирал. Он нашел похитителя, притащил его волоком к себе домой, где привязал к столбу. Позднее потерпевший смог освободиться, зашел на веранду к своему мучителю и… испражнился там. Хозяин дома очень разгневался, начал избивать бездомного и в итоге вонзил ему нож в шею. Какое-то время мужчина не понимал, что человек, которого он избил, умер, а когда осознал это — решил скрыть тело. Погрузил в машину и вывез на реку.

Также Анна Холодных привела случай, от которого кровь в жилах стынет. Не так давно в Орджоникидзевском районе Уфы произошло убийство: в полицию позвонила 22-летняя девушка, сообщила, что ее отец лежит у себя дома в луже крови. Сыщики на месте застали ужасную картину: мужчина был на полу, рядом лежали нож, топор, везде кровь, голова погибшего — сплошное месиво, по ней, похоже, били топором несколько раз. В ванной — замытые следы крови, окровавленные вещи лежали в стиральной машинке — то есть кто-то пытался замести следы.

На допросе девушка, которая приходилась дочерью погибшему, сказала, что никого не видела, так как гуляла на улице. Когда у нее попросили телефон, она без вопросов его предоставила, но что странно — в нем всё было сброшено до заводских настроек. Мобильный изъяли и с помощью специальной аппаратуры восстановили все удаленные данные. При этом на одежде девушки нашли кровь отца, а на топоре и ноже — ее следы.

Выяснилось, что дочь действительно убила своего отца: сначала била ножом, но мужчина еще лежал и подавал признаки жизни, поэтому она взяла топор и начала бить его по голове, от чего в итоге и наступила смерть. Когда поняла, что натворила, стала писать друзьям в соцсетях с просьбами помочь. Те никак не реагировали, поэтому она стала записывать видео и присылать им фото убитого отца. Не найдя помощи, она удалила фото и сбросила настройки в телефоне.

Причина убийства — бытовой конфликт. Дочь вела аморальный образ жизни, постоянно выпивала, приходила пьяной домой, а отец всё время с ней ругался. В ходе очередной ссоры девушка не выдержала и взяла в руки нож.

Анне Холодных за время своей службы удалось раскрыть несколько преступлений прошлых лет, которые были совершены когда-то давно и по ряду причин не были раскрыты. Одно из таких — труп бездомного в Орджоникидзевском районе Уфы. Умер он от повреждений головы, смерть носила криминальный характер.

— Изучила уголовное дело, пролистала показания свидетелей: они рассказывали, что был такой мужчина, ходил он, выпивал, никому особо не мешал. В день обнаружения трупа он поругался с двумя другими бездомными. Мы установили их, но выяснилось, что они уже умерли. С кого тогда спрашивать? Пошли дальше. От их родственников узнали, что вот эти умершие рассказывали всему двору, как поругались с погибшим. Более того — что избили его и оставили в траве. Необходимый комплекс следственных действий мы выполнили, направили дело в суд, но, так как обвиняемые уже умерли, дело было прекращено, — говорит следователь.

Семья поддерживает

Спрашиваем, как семья Анны реагирует на выбранную ею профессию: все-таки молодая девушка, а тут убийцы, трупы и прочая «жесть». Следователь рассказывает, что все относятся с пониманием.

— Очень большая благодарность моей семье за поддержку, потому что когда идешь к цели устройства в правоохранительные органы, то без поддержки близких это тяжело. Моя семья мне морально помогла, они меня понимают и принимают мою профессию. Возражений у них не было. Я родителям еще тогда, в школьные годы, давала понять, что мне это интересно, хочу заниматься, разбираться с этим. Когда сказала, что иду в правовой институт и потом в Следственный комитет, они были готовы. Это не было с ходу, всё постепенно проходило, — с теплотой говорит Анна Холодных.

Но как не поддаться эмоциям самой, когда видишь трупы, детей-преступников или, что не более ужаснее, детей-жертв? Следователь отвечает, что их к этому готовят и в институте, и на практике.

— Если ты во время практики выезжаешь на место, видишь труп и понимаешь: «я не могу, мне тяжело», делаешь для себя выводы. Иногда требуется несколько раз выехать, чтобы понять. Но к трупам надо относиться... холодно. Надо не мертвых бояться, а живых. Труп — он уже есть, твоя задача — собрать по нему доказательства, без эмоций, сделать всё, что требуется, чтобы раскрыть дело, — делится Анна Холодных.

Ильдар Латыпов никогда и не думал о работе в силовых структурах. Он полюбил юриспруденцию, пошел учиться на юриста, думал, что будет адвокатом, юрисконсультом или займет себя где-то в коммерческой сфере. Однако всё решилось во время практики, которая проходила в Уфимском межрайонном следственном отделе.

— Будучи студентом, мне профессия следователя понравилась. Очень заинтересовала. Сама система понравилась. К тому же виделось, что есть уважение к сотрудникам Следственного комитета со стороны других ведомств. Так всё закрутилось, я стал общественным помощником, потом прошел все этапы трудоустройства, собрал документы и после учебы стал работать. Прошло уже шесть с половиной лет, — начинает свой рассказ следователь Ильдар Латыпов.

Свою службу в СК Ильдар начинал с Бирского межрайонного следственного отдела.

Там Ильдар Латыпов вел дела против личности и в сфере экономической безопасности, в том числе коррупционные. Он помнит свой первый выезд на место происшествия, когда был еще практикантом, — всё произошло в селе Кармаскалы, на производстве мужчина обрезал провод, после чего его ударило током, он погиб на месте.

— Тогда было жутковато, потому что впервые видишь труп. Это были странные ощущения — одновременно интересные, но не очень приятные, поскольку там находился человек, который умер не своей смертью. Со следователем мы осмотрели место происшествия, я помогал ему в этом. То, что я тогда увидел, меня не оттолкнуло от профессии. Было любопытно посмотреть на то, как следователь работает, какие у него обязанности, как он руководит следственно-оперативной группой, — вспоминает следователь.

Через три года работы ему предложили новую должность — следователь-криминалист в Уфе. Для Ильдара Латыпова это было повышением и одновременно возвращением домой — столица Башкирии для него дом родной. Вспоминая работу в межрайонном отделе, следователь рассказал о преступлении, которое обычно раскрывается быстро, но в этом случае поиск истины занял больше времени.

Бирский отдел тогда был расположен в Благовещенске, а напротив здания стоит общежитие. Проживают в нем зачастую неблагонадежные граждане: много выпивают, ругаются между собой. Именно конфликт между такими людьми и привел к уголовному делу: в комнате сидело около 10 человек, двое из них поругались, один другого ударил ножом в область сердца, оппонент скончался на месте. Казалось бы, всё очевидно: вот подозреваемый, вот свидетели, все всё видели. Но преступление не могли раскрыть больше суток.

— Преступник приходился другом свидетелям. После убийства они все скрылись, сговорились между собой, говорили, что ничего не видели. Пока допрашивали их всех, на рукаве одного из свидетелей мы случайно заметили кровь. Одежду мы изъяли, отправили на экспертизу, которая показала, что это кровь погибшего. Мужчину задержали, дело передали в суд, — говорит Ильдар Латыпов.

Он вспоминает, что дело было сложным и одновременно интересным: все очевидцы преступления не давали показания против своего друга, но, когда появились доказательства, — всё же «раскололись» и рассказали, как произошло убийство.

Работа с несовершеннолетними требует особого подхода. Следователь отмечает, что с такой категорией людей в целом сложнее работать, поскольку взрослые более четко понимают всю серьезность совершенных ими деяний. Не всегда, но они сознают, что должны понести наказание, такое понимание приходит и к тем, кто уже ранее был судим.

Что касается работы с детьми и подростками, то для проведения следственных действий с ними нужно соблюдать определенные процедуры: как мы уже упоминали, рядом должны находиться педагоги-психологи, законные представители, адвокат.

— При допросах несовершеннолетних надо наладить психологический контакт, возможно, ребенку в какой-то мере страшно. Сама обстановка в кабинете следователя накаляет. Необходимо успокоить, поддержать как-то. Только спустя какое-то время начинаешь беседовать по существу дела. Это более трудоемкий процесс, но нас это не смущает, мы свою работу выполняем, — сказал следователь.

В свое время Ильдару Латыпову тоже приходилось расследовать преступления, которые совершили подростки. В основном такими делами занимается полиция, но СК также подключается по тяжким и особо тяжким преступлениям.

— Как правило, они совершают преступления против имущества: грабежи, кражи, разбои, это их стихия. В основном это подростки, которые родились в неблагополучных семьях, где нет денег. Они выходят на улицу и сами себе предоставлены. Так и живут, отбирают деньги, грабят магазины, избивают других детей и отбирают мобильные телефоны. Расследовать такие преступления нам тоже приходилось, потому что некоторые бывали тяжкие, — рассказывает следователь.

Однажды к нему попало дело, где были грабеж, кража, разбой — разные эпизоды в одном деле. Некоторые из них уже пытались расследовать полицейские. Подозреваемых установили существенно позже. К тому моменту выяснилось, что те совершали тяжкие и особо тяжкие преступления, поэтому дело передали в Следственный комитет. Дальше — допросы очевидцев и судебные экспертизы. Собрав необходимые доказательства, дела направили в суд, который вынес разные приговоры: кому-то условный срок, кому-то реальный.

Следователь отмечает, что подростки часто совершают преступления группами, потому что в одиночку они не слишком уверены в своих силах, а когда их толпа — они идут на «дело» с бо́льшим усердием.

С несовершеннолетними потерпевшими тоже нужна особая работа: они и так жертвы преступления, напуганы, недоверчивы, общаться с ними нужно аккуратно. Но еще сложнее работать в ситуациях, когда потерпевшие дети — погибшие.

— Бывало, и до слёз доходило, все мы люди. Всякие ситуации бывают, всегда стараемся помочь. Был случай, когда ребенок шести лет умер от болезни. Врачи в той или иной степени были виноваты в этом. Родители плачут, сам через себя всё пропускаешь, но тем не менее дело надо расследовать. Родителей было жалко, я старался помочь, чем мог, — объективно проводил расследование, назначал экспертизы… в дальнейшем расследование дела было приостановлено. Тем не менее какие-то меры нами были приняты. Но на трупы детей всё равно тяжело смотреть. Иногда выезжали на смерть новорожденных: выписывались из роддома вроде здоровыми, но потом в силу каких-то причин умирали. Ко всему привыкаешь. К этому тоже приходится привыкнуть, — делится Ильдар Латыпов.

Иногда ему приходилось участвовать в поисках пропавших детей: следователь вместе с поисковыми отрядами и полицейскими ходил по полям, лесам и другим местам. Кого-то находили живым, а кого-то, увы, нет.

— В Гафурийском районе пропал ребенок. Никто не видел, куда он ушел. Возбудили уголовное дело по факту убийства, искали по всей деревне, по домам, в поле, в лесу, проверили всех, кого нужно было проверить, — ранее судимых, но результатов это не дало. В дальнейшем с помощью техники осушили местный пруд, где и нашли труп пропавшего ребенка без видимых телесных повреждений, установлены были обстоятельства смерти: мальчик утонул, сорвавшись с обрыва в реку.

Тему пропавших детей мы подняли не просто так: в начале июля в Башкирии и соседней Челябинской области обсуждали пропажу 11-летней школьницы из Сима. Через несколько дней поисков ее нашли убитой. В Башкирии периодически выходят на поиски детей — например, с мая ищут 17-летнего школьника из Белокатайского района, который шел в соседнюю деревню на экзамен, но так и не явился на него — парня пытаются найти уже два месяца и пока безуспешно. Поскольку уголовное дело, связанное с его пропажей, всё еще не закрыто, следователь не стал раскрывать детали — таковы правила.

Говоря о преступлениях прошлых лет, которые у отдела криминалистики являются одними из приоритетных, следователь отмечает, что при его участии с ноября 2022 по май 2023 года раскрыто три изнасилования, которые совершены еще в начале 2000-х годов. Все преступники понесли свое наказание. Раскрыть дела спустя столько лет помогла кропотливая работа: изучение материалов с самого начала, повторный опрос всех очевидцев, потерпевших, назначение экспертиз и так далее.

Последнее раскрытое преступление было совершено еще в 2006 году. В Кармаскалинском районе мужчина завел несовершеннолетнюю девушку на чердак дома и изнасиловал ее, вдобавок украл телефон. Вычислить его тогда не смогли. Однако в материалах дела остались образцы его биологических следов, которые с учетом новых технологий отправили на повторное исследование. Тем самым следователи получили генотип, который совпал с генотипом гражданина Узбекистана, прибывшего в Башкирию в начале 2000-х годов.

— С 2016 года он уже отбывал наказание в колонии за убийство. В дальнейшем я лично выезжал к нему в колонию, беседовал с ним, допросил, получил свежие генетические образцы, назначил повторную экспертизу — и она дала подтверждение. По результатам расследования дело передали в суд, — говорит следователь Ильдар Латыпов.

Кроме такого рода преступлений, он еще занимается серийными случаями. Недавно он раскрыл такое: в Нефтекамске в мае 2023 года было совершено покушение на убийство, подозреваемый задержан. Во время работы с ним выяснилось сходство с преступлением 20-летней давности — это было установлено по способам совершения и сокрытия. Тогда подозреваемый был свидетелем, его вину доказать не смогли. После задержания в 2023 году он признался в давнем убийстве, его дело также уже направили в суд.

Причина этих преступлений крылась в спиртном — выпивал вместе с другими людьми, потом под воздействием градуса с ними ссорился и нападал. К сожалению, такое часто случается.

Говоря о работе, нельзя обойти стороной отношение семьи к такой профессии. По словам следователя, все относятся с пониманием, а кто-то даже с уважением.

— Отец — заслуженный работник коммунального хозяйства — уважает и гордится мной, а мать говорит, что тоже хотела быть следователем. У меня в семье все строители, нефтяники, инженеры, я один в правоохранительных органах. Мне говорили: «Если тебе нравится — пожалуйста, мы тебя поддержим». Не было такого — «зачем тебе это». Я со второго курса на общественных началах работал в свободное от учебы время, бывало, даже выходные работе посвящал, никто против не был, — сказал Ильдар Латыпов.

Сейчас в свободное от работы время следователь занимается спортом, однако первое время график работы был нестабильным, все-таки такая ответственная работа требует полного погружения, особенно на первых порах.

— Так вышло, что работал с самого утра до ночи. Было тяжело, потому что ты только учишься, допускаешь ошибки, потом исправляешь их, очень много времени уходит, чтобы познать профессию, — даже несмотря на то, что я длительное время был практикантом. Когда ты занимаешь должность и от тебя зависят процессуальные решения, ты не до конца осознаёшь это сразу. Мне потребовался год или полтора, чтобы привести свой рабочий график в норму. То есть я приходил на работу в 8 утра, а уходил в 1 или 2 часа ночи. Всё зависит от того, как быстро и оперативно ты примешь решение и проведешь следственные действия. Какие уж тут могут быть увлечения при таком-то темпе работы.

До устройства в СК Ильдар играл в футбол, волейбол, хоккей, после это всё пришлось забыть. Через пару лет, вернув график в норму, Ильдар смог вернуть спорт в свою жизнь.

— Сейчас с коллегами ходим в спортзал в свободное от работы время, стараемся поддерживать физическую форму. Становится легче, тело отдыхает от работы. Нагрузка всё равно нужна, потому что работа у нас в основном сидячая, в кабинете, с документами, делами, проверками. Мы изредка бегаем. Получается, спорт — это лучший отдых, — подытоживает следователь.

Кроме дедуктивного метода, следователи используют в работе различную технику, благо сейчас в их распоряжении есть много новинок. Всего этого какие-то 20 лет назад не было — поэтому и некоторые преступления тогда не удавалось раскрыть. Расскажем о нескольких инструментах, которыми приходилось пользоваться следователю Ильдару Латыпову.

— У нас есть разные виды техники, с помощью которой мы фиксируем, устанавливаем, обнаруживаем следы преступления. Например, следы крови, пальцев или металлические предметы. Мобильные комплексы по сбору цифровых данных, программное обеспечение, которые работают с телефонами, флешками и другими устройствами, — говорит следователь.

Собрать данные с телефона помогает устройство Cellebrite UFED Touch из Израиля. Оно полезно при раскрытии преступлений, где необходим доступ к телефону подозреваемого или потерпевшего, а в наши дни в телефонах хранится вся жизнь. Может восстановить все удаленные данные или получить доступ к имеющимся. Даже если телефон защищен паролем, его можно обойти с помощью UFED. Бывает, что устройство бессильно перед какими-то данными, — тогда криминалисты пользуются другим специальным программным обеспечением.

Для установления следов крови есть, например, раствор «Хищник»: в баллончик добавляется вода, затем порошок. После этого нужно прыснуть его на места, где могут быть затертые следы крови — например, на линолеуме.

— Потом изымаешь либо сам предмет — носитель следов, например вырез с линолеума, либо делаешь смывы. Но я рекомендую сам предмет изымать, — поясняет следователь.

Еще одно вещество — гемофан, так называемая классика экспресс-тестов. Реагирует этот тест на кровь. Это полоска, на кончике которой есть головка. Ее смачивают водой и потом наносят на предмет-носитель — например, на пятно. Спустя время индикатор тест-полоски окрашивается и показывает наличие следов крови.

Самый поразительный инструмент — МИКС 450 (мобильный источник криминалистического света), это криминалистический чемодан, в котором есть устройство — что-то вроде ультрафиолетового фонаря.

В темном помещении оно подсвечивает различные биологические следы вроде крови и других. При работе с таким надеваются специальные очки — так и видно лучше, и на глаза не так влияет.

Самый известный инструмент — это металлоискатель. Он ищет, соответственно, металл, гильзы, ножи, пули и так далее.

Напомним, UFA1.RU регулярно рассказывает о работе следователей: в прошлом году у нас выходил материал о том, как раскрываются преступления 20-летней давности. В числе историй — убийство мальчика в Сибае, в котором оказалась замешана его собственная мать. Вот еще один материал — следователи рассказывали, как раскрывали громкие уголовные дела.