Закаляйся, сталь: как отливают решетки для уфимской набережной

Новую набережную на реке Белой горожане ждут, как из печки пирога. Уже не первый год ждут: участок от монумента Дружбы до памятника Салавату Юлаеву приводят в порядок уже третье лето.

И вот наконец-то для новой набережной, обещающей стать украшением Уфы, заказали литые чугунные ограждения. А исполнять большой государственный заказ взялись... заключенные исправительной колонии №9. Мало кто знает, но там, за колючей проволокой, осужденные работают на самом настоящем заводе. Чтобы увидеть, как из огромных кусков чугуна появляются фигурные ограждения, корреспонденты Ufa1 отправились в литейный цех ИК-9, где днем и ночью льется расплавленный металл.

На этом огромном заводе, единственном в своем роде в нашей республике, шесть цехов. Каждый день сюда на работу выходят 600 заключенных. В литейном цеху работают в две смены: 35 человек днем и 30 – ночью. Заказы поступают уже готовые, с разработанным дизайном и технологией производства. Технический отдел определяет, что возможно сделать, а что – нет. В месяц здесь изготавливают до 500 тонн продукции.

Это не Мордор. Хотя... для кого как. Заключенный ИК-9 мешает расплавленный чугун. Температура плавления – 1200-1300 градусов. Очень тепло.

Огненная чугунная река. Возле нее плавятся одежда и обувь. Заключенные работают в специальной форме. Зимой эти помещения даже не отапливаются – зачем?

Лом сюда привозят огромными партиями. На территории колонии действуют настоящие железнодорожные пути. Обратно увозят готовую продукцию. В печи к лому добавляют различные компоненты – ферросплавы.

Огненный чугун заливают в заранее приготовленные специальные формы из кварцевого песка, смолы с отвердителем и глины. И оставляют в покое, чтобы остыл.

На изготовление одной такой части ограждения будущей набережной уходит четыре часа, за день получается сделать четыре-пять штук. Всего изготовят более 400, ведь оградить нужно более двух километров будущей прогулочной зоны.

Допуск к такой работе может получить не каждый. Сначала нужно пройти обучение. На территории «девятки» есть и школа, и ПТУ. Бывает, сюда попадают те, кто не умеет даже читать. Взрослые неграмотные люди в стране с обязательным бесплатным средним образованием. Заключенные учатся, получают диплом, специальность и идут работать. В обязательном порядке. Не работать могут только те, у кого есть медотвод - иными словами, уважительная причина по медицинским показаниям. Где будет трудиться осужденный, решает начальство. Конечно, учитываются склонность, пожелания, образование. Но решает все равно руководство колонии.

За работой время течет быстрее. Здесь мотают большие сроки, потому что сидят не по первому разу. Нет здесь новичков. 10 лет, 15, 20, 25. За серьезные и тяжелые преступления. И работа тяжелая. Им даже молоко за вредность дают. И кисель.

Тем временем чугун застыл. На самом деле стынет он очень быстро, минут пять. Дальше его нужно обработать.

Каждую решетку чистят металлическими щетками. Тоже дело нелегкое. Кстати, осужденным оплачивают и отпуска, и больничные. Правда, отдыхают они там же, по месту заключения.

Дальше – обработка абразивными кругами: специальными насадками с наждачкой. Чтобы ограждения были гладкие, ни одной неровности, ни одной занозы. За свою тяжелую работу заключенные получают зарплату: в этом цехе 13-15 тысяч рублей в месяц. Но на деле на их счет падает как минимум 25% от заработка. Остальная сумма идет на содержание осужденных: питание, одежду, оплату коммунальных счетов. А еще у многих есть алименты и исковые обязательства. Таких в первую очередь стараются устроить на более высокооплачиваемую работу.

25% зарплаты по закону остаются на счету заключенного. Это - минимум. По закону удерживать более 75% нельзя. Если у осуждённого нет исков и алиментов, то он платит только за питание, вещевку, коммунально-бытовые услуги, это всего несколько тысяч. Так что в литейке, где заработок относительно приличный, на лицевой счет может начисляться и 50, и 60 и 70 % зарплаты. Осуждённый может потратить эти деньги в местном магазине на разрешенные продукты – чай, сахар, сгущенку и прочее. Может копить. Некоторые даже отправляют деньги своей семье. Есть такие.

Бывают и производственные травмы. Но редко. Сотрудник колонии, который присматривает за работой заключенных, говорит, что он просто мастер, и так же, как и на любом производстве, следит, чтобы все было в порядке. Валерий Рева работает в "девятке" уже 12 лет, заключенных не боится, но всегда помнит, что они – преступники.

– Мы здесь не варимся в своем котле, всё открыто, всё проверяют, – Валерий Рева знает о каждом своем «сотруднике» всю подноготную, но, как объясняет, если думать об этом, можно с ума сойти.

За этими масками – лица воров, насильников, убийц. И в руках у них довольно тяжелые предметы. Но ЧП здесь не бывает. Так говорят. Устают, видимо, рецидивисты.

Огненная решетка за каких-то пару часов превращается в монолитное ограждение. Руки тысяч уфимцев и гостей города будут скользить по ним во время прогулки по набережной реки Белой. Обещают, что она откроется в 2018 году. Но когда увидят набережную те, кто делает эти ограждения?

Сотни таких решеток отправятся из колонии на свободу уже совсем скоро. В прошлом году здесь сделали ограждения, которые сегодня стоят на набережной от Салаватки до бассейна «Юность».

Горожане даже не догадываются, что прекрасные скамейки в парке Гафури, в сквере перед Домом профсоюзов, на улице Пушкина – дело рук заключенных девятой колонии. Каждый день прохожие присаживаются передохнуть и любуются витиеватыми чугунными изгибами, которые делали те, кого закон оградил от общества. Руки заключенных делают наш город краше. Вот такой оксюморон.