«Вот пусть СОБР и воюет»: вспоминаем, как 25 лет назад спецназовцы отстояли Грозный

В марте 1996 года первая чеченская кампания близилась к завершению и Грозный контролировался внутренними силами России: здесь стояли отряды ОМОНа и СОБРа. Казалось, дело близится к развязке. Но накануне Международного женского дня боевики начали операцию «Возмездие», внезапно атаковав столицу республики и навязав нашему спецназу тяжелые уличные бои. Город удалось отстоять практически без поддержки армии, и участник тех событий Антон Николаев вспомнил бои, в ходе которых 70 сотрудников внутренних войск погибли, но город не сдали.

СОБР, или специальные отряды быстрого реагирования, — подразделение МВД (сейчас — Росгвардии), предназначенное для борьбы с организованной преступностью. Отличаются широким диапазоном навыков, среди которых не только силовые — умение выполнять оперативную работу, вести переговоры и совершать бескровные задержания ценится не меньше физической силы.

В Грозный оперуполномоченный СОБРа 22-летний Антон Николаев прибыл за месяц до событий, в феврале 1996 года. В те дни на площади у президентского дворца проходили митинги сторонников независимости, которые требовали вывода федеральных войск. Сам дворец контролировался боевиками, но их ликвидация была осложнена.

— Во дворце сидело где-то 550 боевиков, а на площади перед зданием они собрали 3500 мирных жителей, женщин и детей, и в случае атаки получилась бы мясорубка, — объясняет Антон Николаев.

Ко второй половине февраля протесты прекратились: сторонники независимости вышли из города вместе с боевиками, которые смешались с толпой. Но уже к марту обстановка вокруг города стала накаляться.

Антон вспоминает:

— Разведка сообщила командиру нашего сводного отряда, что Джохар Дудаев собирает полевых командиров в районе Урус-Мартана, и, получив эти данные, наш главный едет к командующему Северо-Кавказским военным округом Анатолию Квашнину. Этот боевой генерал ничего не боялся. Он спросил: «Данные точны?» Точны. У них пошел конструктивный разговор о том, что нужно получить авиаподдержку, перебросить туда группу и так далее. Но потом они связываются с Москвой, и Москва дает отбой — никакой спецоперации.

Не привели к результату и многочисленные запросы об усилении обороны города, например выделении тяжелой техники. Позже станет понятна спорность этого решения, но тогда Москва заняла жесткую позицию.

— Ну, наверху, видимо, было мнение, что ребята хотят ордена и медали себе выписать, вот и устроили переполох, и на полном серьезе, откровенно было сказано: «Там СОБР воюет — вот пусть и воюет».

К 4 марта обстановка набрякла еще сильнее. Сначала боевики попытались захватить здание РОВД, но не преуспели, и в тот же день подорвали БТР уфимского СОБРа.

— Водителю, с которым я пересекался по своей первой командировке под Новогрозненским, оторвало ноги. Пытались запустить сердце, но безуспешно. Жалко, толковый парень был, — вспоминает наш собеседник.

Активная же фаза боев началась 6 марта в районе русского кладбища, где стоял ОМОН Горно-Алтайска, причем началась с мелкого эпизода.

— Ночью ребята заметили через прицел снайперской винтовки, как кто-то курит в темноте. Они произвели выстрел рядом, чтобы спугнуть человека, и получили в ответ шквал огня — тут и началось... — вспоминает Антон Николаев.

В распоряжении собровцев были старые БТРы, часть из которых сломалась, и полумертвые БРДМ. К тому же в условиях городского боя техника попадала в котлы, и сразу пошли большие потери.

Антон Николаев вспоминает события того дня, 6 марта:

— Горно-Алтайск отражает нападение на блок-посту, а им на помощь отправляется СОБР Курганской области — командиром был Родькин, погибший тогда. Сразу 8 человек теряет пермский СОБР, погибает командир липецкого СОБРа, начальник отделения из Оренбурга, а у Нижнего Новгорода за считаные минуты расстреливают 10 человек. Челябинский СОБР выдвигается к блок-посту в ограниченном составе (не хватало техники) и обеспечивает поддержку огнем. В эпицентре событий тогда оказался начальник оперативно-боевого отделения Челябинска капитан милиции Пётр Кузьмин, который провел на передовой 2 дня, — ему тогда удалось выжить. Но ситуация была крайне тяжелая: в тот день, 6 марта, потери СОБРа были максимальные за всю кампанию.

Главный штаб, где оборонялся резерв СОБРа, обстреливали 5–7 раз, чему способствовало расположение: низкое здание, зажатое среди жилых пятиэтажек, давало боевикам возможность подойти с разных сторон. Городские бои продолжались 3 дня.

— Не думаю, что у боевиков была цель захватить Грозный, — рассуждает Антон Николаев. — Скорее они вели разведку боем. Но у нас был кулак из 300 собровцев, поэтому удалось сдержать напор и вытеснить их из города. Потом, пусть с опозданием, пришли танки, а уже 10 марта прибыла наша смена, сводный отряд СОБРа из Москвы, и они уже дожали «духов».

Для самого Антона тот год стал особенно тяжелым. После возвращения из Чечни он служил в челябинском СОБРе и 19 ноября 1996 года получил тяжелейшие ранения во время задержания. С 1997 года он находится на пенсии, но события тех дней, с 4 по 8 марта 1996 года, его не отпускают. Он выпустил о них фильм «В Грозном идет дождь» и готовит к публикации одноименную книгу. Свою мотивацию Антон описывает так:

— Понимаете, чем дальше от войны, тем больше героев. Врунов — немерено. И моя задача — сохранить в памяти тех, кто действительно проявил себя во время тех событий.

Сейчас Антон Николаев возглавляет Совет ветеранов управления Росгвардии Челябинской области.

Окончанием первой чеченской кампании считается 31 августа 1996 года, когда были подписаны Хасавюртовские соглашения. После этого Россию ждала еще одна война на Северном Кавказе.