«Дома — с историей, а гниют»: как нам обустроить Уфу и не потерять лица города — разговор с архзащитой

В Уфе много исторических объектов. Некоторые из них включены в список государственной защиты, другие нет, но все они нередко становятся катализатором скандалов.

Например, недавно в центре города снесли два дома, где планируют построить Дворец науки и культуры, что вызвало недовольство архзащитников и горожан. Они разочарованы тем, как власти обращаются с обликом города. С другой стороны стоят те, кто уверен: не стоит держаться за старое.

На фоне празднования 450-летия Уфы самое время поговорить о том, каким был город, как выглядит сейчас и каким должен быть. С этими вопросами мы пришли к руководителю башкирского отделения Всероссийского общества охраны памятников Эльзой Маулимшиной.

Напомним, в Уфе несколько сотен зданий входят в список объектов культурного наследия, которые находятся под государственной зашитой исторических памятников. Однако есть и здания, которые не внесены под госзащиту, но имеют историческую ценность, например потому, что там жили известные личности.

— Мы с вами видим те здания, которые были выявлены и поставлены на госохрану раньше. В основном это — центр города: дома на улице Гоголя, Октябрьской Революции, Пушкина. Но есть большой пласт объектов, даже одноэтажные деревянные здания, которые не находятся на госохране. То есть они считаются не ценными, — говорит Маулимшина.

По мнению архзащитницы, многие исторически ценные здания не включены в список госохраны, потому что в Башкирии попросту не хватает историков, целенаправленно изучающих архитектуру и археологию для сохранения объектов.

— Археологи, которые проводят раскопки на Октябрьской Революции, где строят дорогу, жаловались, что пытаются навести справки, но не могут найти ни одного официального документа за подписью краеведа в научных изданиях. Нет ни одной научной диссертации по истории Уфы, тем более докторской, — рассказывает Маулимшина.

В пример архзащитница приводит дом по адресу улица Зенцова, 55, где в начале XX века жил сосланный ректор МГУ Матвей Любавский.

— В Уфе он занимался краеведением, изучал археологию и историю башкир. Такой человек там жил, но руководство Башкультнаследия считает — мало ли, что жил, это не является исторической ценностью. Это не единичный случай, есть огромное количество интересной информации об объектах города. Дома — с историей, но они не на госохране, — говорит Эльза Маулимшина.

По ее словам, попытки общественников внести подобные объекты в список госзащиты упираются в бюрократию. Напомним, этими вопросами должно заниматься Управление по государственной охране объектов культурного наследия Башкирии (Башкультнаследие). Его научно-производственный центр (по охране недвижимых объектов культурного наследия) принимает соответствующие заявки.

— Там проходит первый этап проверки, перед отправкой на государственную историко-культурную экспертизу. А их научные работники проверяют и говорят: «Там исторической ценности мы не видим», — сокрушается Маулимшина.

Краеведы могут оспорить решение центра в суде, но на подобные тяжбы у общественников, которые работают на добровольных началах, денег нет.

— Мы свое время вкладываем, свои ресурсы. Иногда даже вкладываем личные деньги, например, чтобы заказать исторические документы в архиве, мы платим из своего кармана. Что бесплатно на первоначальном этапе можно сделать, мы с краеведами делаем, но дальше у нас просто денег нет на судебные экспертизы. Ни копейки из бюджета не получаем. Я специально не беру пожертвования. Есть, к примеру, застройщики, которые готовы пожертвовать. Для чего? Чтобы я их поддержала, — говорит Маулимшина.

Почему же местные власти не занимаются в полной мере историческими объектами города? Если у таких объектов есть собственники, им можно провести небольшой ремонт, а вот с пустующими зданиями сложнее. Перед реставрацией или любыми другими строительно-монтажными работами необходимо провести экспертизу, которая, как отмечает архзащитница, стоит немалых денег. Пока в бюджете найдутся нужные суммы, дома обветшают.

— Башкультнаследие — надзорный орган. Дома гниют, но они максимум могут обязать собственника здания сделать ремонт, но самостоятельно этого делать не будут. Это уже нецелевое расходование бюджетных средств республики. По закону это бремя несет собственник, а есть бесхозные дома, в том числе объекты религиозного значения, в основном это церкви и храмы, — пояснила Маулимшина.

По мнению архзащитницы, идеальный вариант реставрации исторических зданий строго соблюдает условия сохранности его идентичности. Так, она назвала несколько примеров, когда частные застройщики брались за реставрацию исторических объектов.

— Удачным примером можно назвать Арт-квадрат, где сочетаются старинные здания и современное пространство. Там не построили 30-этажные здания, хотя могли бы. Еще один из шикарных примеров — дом Тикунова на Свердлова, мне понравилось. Это многострадальный дом, там и парковку хотели сделать, но в итоге обошлось. Его интегрировали и начали реставрацию как апартаменты, теперь это клубный дом Тикунова.

При этом, подчеркивает архзащитница, реставрировать подобные объекты нужно деликатно. Не всегда, по ее словам, это получается.

— Дом рядом с «Аристократом» отреставрировали, но там не осталось исторической идентичности здания. Разница — как между животным и чучелом животного. Там остались только стены. К тому же некоторые памятники там всё же сняли с госохраны и снесли, — говорит Маулимшина.

Она считает, что в исторической части города вообще не должно быть слишком высоких зданий. По ее мнению, нужно внести соответствующее ограничение на законодательном уровне.

— По аналогу той же Казани, где запрещено строить выше 5–6 этажей — там уже не построишь рядом с одноэтажным домиком 35 этажей. Почему они так делают, а у нас так нельзя? У нас бывают застройщики настолько агрессивные, что строят и получают прибыль сейчас, а дальше — трава не расти. Это неправильно. В Казани все-таки есть рамки, у них жесткие ограничения по высотности, — говорит Маулимшина.

Напомним, что в начале августа в Уфе снесли жилые дома на улицах Тукаева (№ 54) и Зайнуллы Расулева (№ 15). В администрации сообщили, что здания не являлись объектами культурного наследия и охранные обязательства по этим объектам не наложены. При этом в доме по адресу Тукаева, 54 в XX веке находился приют для мальчиков-сирот, а затем стал татарской школой, где директором был Шайхзада Тукаев, в честь которого и названа улица, где находится Дом правительства Башкирии.