11 лет без Рахимова. Как изменилась Башкирия после ухода первого президента республики

Сегодня, 15 июля, исполняется 11 лет со дня увольнения Муртазы Рахимова с поста первого президента Башкирии. Политик возглавлял регион без малого 20 лет. Сначала он был избран председателем Верховного совета БАССР, а спустя три года получил статус президента. Свой пост он покинул, подав заявление об увольнении по собственному желанию в 2010 году. Сейчас Муртазе Рахимову 87 лет.

UFA1.RU попросил политологов, чиновников, общественников и журналистов рассказать, как, на их взгляд, изменилась республика после ухода главной политической персоны в регионе той эпохи. Мнение каждого из них мы опубликовали полностью от первого лица.

Уход Рахимова воспринимался как облегчение и перемены к новому. Такой эффект понятен: люди устают от несменяемости власти. Ухода Рахимова многие ждали более десяти лет. Тогда антирахимовские настроения, прежде всего среди русского населения, были очень серьезны. Считаю, что его уход сыграл позитивную роль.

Тут же можно вспомнить длительное противостояние администрации [следующего главы Башкирии] Хамитова с фондом «Урал», в котором в ход шло всё, вплоть до отказа финансировать хоккейный «Салават Юлаев». В итоге Хамитов вышел победителем, выполнил задание федерального центра по деконструкции остатков парада суверенитета, однако для республики это противостояние вышло боком. Слишком много сил ушло на конфронтацию. И здесь виноваты обе стороны. Рахимов — потому что не признал Хамитова, а Хамитов — потому что не смог найти баланс в отношениях. Надо понимать: в том, что республику возглавил не преемник Рахимова, а Хамитов, виноват не Хамитов, а Рахимов.

В отличие от Рустэма Хамитова, Муртаза Рахимов не растворился после ухода с поста президента республики, и за это десятилетие, прежде всего благодаря медийной работе [директора издания «Пруфы» и племянницы Рахимова] Рауфы Рахимовой и [журналиста] Рамиля Рахматова, укрепил свой имидж. Тем более что жители республики в целом не поддерживают сверхцентрализационные процессы, которые ослабляют республику. На этом фоне Рахимов, как, кстати, и Аман Тулеев на Кузбассе, претендует на роль морального лидера общества, который выдвигает здравые, отвечающие интересам развития республики тезисы (например, по защите Шиханов и другое). Поэтому предполагаю, что образ Рахимова со временем будет восприниматься еще более позитивно и где-то идеализироваться. Для меня же его правление — это период упущенных возможностей. Оценивать его нужно по большому счету так: потеря нефтяного комплекса (в отличие от Татарстана) детерминировала сокращение ресурсных возможностей республики.

Рахимов делал ставку на развитие села и многое делал для Башкортостана, но его ахиллесовой пятой был сын, который до сих пор пребывает в Австрии. Если когда-нибудь хотя бы часть «его» активов вернется в республику, Рахимов станет еще более популярен. Как видно, мои оценки противоречивые, но я бы их назвал многослойными. Один событийный контекст накладывается на другой. Но сейчас хочется пожелать Рахимову здоровья и долголетия, а также отметить: его нынешняя, хоть и эпизодическая (в силу возрастного фактора) роль аксакала башкирской политики, скорее, положительная.

Думаю, что 15 июля 2010 года произошло самое важное событие в новейшей истории Башкирии — с запозданием закончились 90-е, завершился передел нефтяного рынка. С тех пор мы только учимся жить, опираясь на себя, без углеводородного подбрюшья, что довольно болезненно, но неизбежно и в целом правильно. Я думаю, мы выберемся и из бедности, и из глупости, и из реликтов клановости, байства и коррупции, от которых устали и страдают в итоге все. Из заслуг отставленного в тот день руководителя региона выделю главную: он поднял и удержал роль и значение Башкирии — как вовне, так и в головах и душах самих жителей республики. Выросло целое поколение молодых людей, которые очень любят свою республику, но не очень пока знают, что с этим делать, «и встают на лыжи». Но есть надежда, что мы всё преодолеем, опираясь на молодых, искренних, творческих и талантливых патриотов Башкирии.

С Муртазой Губайдулловичем я знаком с тех пор, когда он был директором Уфимского нефтеперерабатывающего завода им. XXII партсъезда («Уфанефтехим»), то есть более 30 лет. Считаю его выдающейся личностью в истории Башкортостана. Он очень много сделал для социально-экономического развития республики и города Уфы. Один пример — строительство проспекта имени Салавата Юлаева, без которого невозможно представить современную Уфу. Объективную оценку его периоду руководства Башкортостаном дадут история и народ Республики. Желаю Муртазе Губайдулловичу здоровья и всех земных благ!

За эти 11 лет в масштабах жизни молодого человека и в стране, и в регионе изменилось многое, но в масштабах жизни человека моих лет изменилось мало или почти ничего. Сам по себе уход Рахимова был, конечно, большой для многих, в том числе меня, региональной революцией и давал огромные надежды на то, что «теперь уж заживем»! Справедливости ради отмечу, что смена трех глав за 11 лет для нынешней России — уже огромный прорыв. В этом смысле нам даже повезло. Даже несмотря на то, что все последующие главы были имплантированы в регион Кремлем. Любые кадровые перемены — это в любом случае лифты для новых людей, полезная в целом встряска, но, как показывает практика, только на время.

В первые годы правления Хамитова, к примеру, ввели «Икею» и еще несколько современных моллов, которые строились десятилетие, была ощутимая поддержка некоммерческого сектора и СМИ, интересные форумы; в первые годы [нынешнего главы Башкирии] Хабирова — уже в мае появилась разметка на проспекте Юлаева, успешно прошла кампания по ремонту самых заброшенных подъездов… но, к сожалению, резвые стартапы новых российских губернаторов всегда быстро схлопываются — как раз тогда, когда у избирателя просыпаются аппетит к положительным переменам в жизни и ожидание стабильных результатов от работы власти. Власть почему-то через год-два сдувается: то ли запал проходит, то ли, наработав первичный политический капитал, чиновники теряют мотивацию и отвлекаются на свои личные проекты, и тогда результаты их деятельности мы чаще ощущаем уже не на себе, а в каком-то топовом месте региона какого-нибудь виртуального рейтинга. Так было и при Хамитове, так происходит и при Хабирове.

К моему сожалению, преемственность системы, которая сама по себе, наверное, небесполезна и оправданна в умеренном объеме, у нас тоже состоялась. Определенно нынешний глава региона часто демонстрирует ту же школу управления, что и первый президент республики: с похвальными региональными амбициями с одной стороны и нетерпимостью к критике, преследованием за инакомыслие, склонностью к силовым приемам разрешения конфликтов — с другой. Тут надо заметить, что и во всей стране победили за 11 лет, на мой взгляд, худшие практики, которые в Башкирии, к сожалению, так и не успели искорениться при Рахимове: деление на своих, которых до поры до времени «не сдают», и чужих, которые автоматически приписываются к врагам народа. Так что в этом смысле нынешнее руководство региона вполне себе и в федеральном тренде. Что, в принципе, и неудивительно, так как всё руководство Башкирии как управленцы сформировалось при Муртазе Губайдулловиче.

При Рахимове основная деятельность была сконцентрирована на административных методах управления республикой. При Хамитове — это пассивность власти, куда кривая выведет. Сейчас в основном преобладают административные принципы при хорошей информационной поддержке. Власть стала более креативной.

Оставим возможность оценки периода правления Муртазы Рахимова историкам. Эпоха тяжеловесов — Юрия Лужкова, Минтимера Шаймиева, Эдуарда Росселя, Муртазы Рахимова, Амана Тулеева, Бориса Громова, Руслана Аушева — ушла. Несмотря на их политический опыт, возможность оппонировать с Кремлем, они практически покинули федеральную и региональную публичную арену, к ним не обращаются за советом в тех или иных вопросах руководства регионом. Из этого списка, похоже, лишь М. Шаймиев остался в статусе советника президента РТ и 83-летний Э. Россель досиживает на государственной пенсионной скамейке в Совете Федерации.

В прежние годы политологи оценивали Башкирию как республику с жестким тоталитаризмом. При Муртазе Рахимове началось «внесезонное чемоданное настроение»: из республики активно уезжали целыми семьями. Только в Уфе более 100 тысяч русских уехали за 10 с небольшим лет.

Позже, при Р. Хамитове, административная вертикаль ослабла, как и экономическая база в целом, но в наследство ему не остались «фабрики, пароходы, телеграфы, газеты и радио». Стоит отметить, что со временем пришла управленческая элита с другой «пропиской»: если при Рахимове поддержка селам оказывалась, потому что у власти было большинство выходцев из них, то при Хамитове им на смену приходили городские, и они о селах стали заботиться куда меньше.

Интеллигентный Хамитов не смог удержать и наши вузы на уровне с высокими рейтингами российских образовательных учреждений. Удастся ли Радию Хабирову и его прагматичной команде действительно создать в Башкирии Евразийский университет мирового уровня, покажет время. Современная власть повсюду проповедует ценности, существенно разнящиеся с теми, что долгие годы удерживали во власти активистов партии «Наш дом — Россия». Сейчас управление централизовано, а Москва ставит и оценивает KPI губернаторов. Жаль, что сами губернаторы не ставят себе задачу удержать население, ведь грамотные, креативные, любящие всем сердцем республику специалисты и молодежь по-прежнему уезжают из Башкирии. Гастролеры не заинтересованы в развитии региона. Начнут возвращаться в Уфу ученые, артисты, специалисты различных направлений, журналисты — значит, Башкирия станет интересной для инвесторов, спокойной и комфортной для творческой интеллигенции, успешной для предпринимателей и любимой для детей, которые пока приезжают лишь на каникулы.