«Наша работа связана с трагедиями»: разговор с главой штаба по поиску исчезнувшего мальчика из Уфы

Вот уже 11 лет в Башкирии действует волонтерский отряд «ЛизаАлерт». Основной род их деятельности — поиск пропавших людей. За последние месяцы название отряда у многих на слуху в связи с резонансными поисками двух подростков в Уфе. Управлял этими поисками региональный представитель добровольческого поисково-спасательного отряда «ЛизаАлерт» республики Башкортостан Николай Сынковский. UFA1.RU пообщался с волонтером о его приходе в отряд, первых поисках и сложностях работы.

— Николай Дмитриевич, расскажите, когда и как вы пришли в отряд?

— 16 июня исполнилось три года, как я вступил в отряд. Всё произошло совершенно спонтанно. В июне 2021 года я стоял в магазине, пришло сообщение из рассылки «ЛизаАлерт», куда я был давно подписан, о том, что нужны добровольцы. Получил сообщение и подумал: «А почему бы и нет?»

Приехал на первый поиск, мне всё очень понравилось. Потом где-то 50–60 поисков я не пропускал. Мне показалось, что я на своем месте и делаю что-то важное, полезное. Когда произошел первый «найден, жив», я понял, что это то, ради чего мы здесь, мы помогаем людям.

— Как получилось, что вы возглавили региональное отделение «ЛизаАлерт»?

— Сначала я был просто поисковиком. Потом появился опыт, чтобы немножко руководить поисками, у нас это называется — старший на месте. Меня начали ставить как руководителя поиска. В какой-то момент освободилась должность руководителя отряда, и ребята предложили меня на голосовании.

Сначала было сложно, не понимал, как с этим работать. В жизни я предприниматель. В бизнесе есть зарплата, подчиненные, руководство, а поисками занимаются за благодарность, всё делаем бесплатно, и все коммуникации выстраивались по-другому.

У меня бизнес в гостиничной сфере, он выстроен так, что не требует моего постоянного участия, и у меня достаточно свободного времени. Раньше вечера я проводил дома, теперь я провожу их на поисках. Добровольцем до этого не был, первый опыт получился удачным.

— Пропадал ли кто-то из ваших родных?

— Нет. Но я всем родственникам рассказал и объяснил, как действовать и куда обратиться в случае пропажи.

— Как прошли ваши первые поиски?

— Есть одна история, которая произошла в первые месяцы, когда я пришел в «ЛизаАлерт». Я часто ее рассказываю, потому что она показательна. Летом поехали за город, там лесополоса километр на 400 метров, туда ушел дедушка в почтенном возрасте собирать грибы.

Жил он там всю свою жизнь и лес, конечно же, знал. Но в какой-то момент начал ходить не по этим 400 метрам поперек, а сместился и пошел продольно. В какой-то момент потерял ориентиры, и его это начало пугать, устав, он просто остановился. Получается, человек потерялся на площади 1000 метров на 400 метров. Казалось бы, как такое возможно, но, как оказалось, возможно.

Нашли его достаточно быстро. Обнаружили следы, тропинку к нему, он откликнулся нам, и мы эвакуировали его из леса.

— Расскажите про самые запоминающиеся поиски?

— Масштабные поиски, которые произвели на всех впечатление. Потерялась бабушка в Кузнецовском Затоне в районе «Ленты». Поиски шли пять дней, и нашлась она в районе «Биатлона». Всё это время, все пять дней она перемещалась. Мы шли за ней по свидетельствам людей, отставая от нее буквально на один день.

Я тогда был поисковиком, нашла ее не моя группа, но, когда бабушку эвакуировали, там были такие эмоции, это что-то невероятное. Родственники, волонтеры, мимо проходящие люди, все рыдали. Представляете, спустя пять дней нашли живой, и всё хорошо, просто выплеск эмоций. Вот это мне тогда запомнилось.

Вторая история случилась в Иглинском районе в прошлом году. Там есть деревня, куда не доехать на машине, поэтому нам пришлось оставить ее у моста и идти пешком в сторону дома. В этот момент мы получаем звонок на горячую линию от людей, которые увидели нашу машину и нашли нашего потерявшегося.

Они его не просто нашли, а выловили из воды, а дело было осенью. Мы побежали обратно, помогли пострадавшему и вызвали скорую.

Вроде наше участие небольшое, но на нас это произвело впечатление — человек спасен. И этот случай стал для меня запоминающимся.

— Расскажите про поиск, который, так скажем, стал для вас ударом и тяжелым испытанием?

— Самым печальным назову поиск, который идет сейчас. Пропали два подростка, мы до сих пор ищем, в силу своих возможностей выходим на поиск. Спасательные службы не перестают искать. Как вы знаете, одного подростка нашли, к сожалению, погибшим.

Мы огромные силы вложили в этот поиск, колоссальные. Очень многое было сделано. Когда мы узнали, что подросток найден погибшим, это было очень тяжело. Многим понадобилась помощь, у нас есть служба психологической поддержки в отряде, мы провели собрание, чтобы ребята смогли как-то прийти в себя.

— Были ли случаи, когда вы начали поиски, но не успели найти человека?

— Часто трагический исход происходит до нашего прихода, когда мы уже никаким образом не смогли бы повлиять на исход. Но таких ситуаций, когда мы не успели, у нас не было. Естественно, наша деятельность связана с трагическими происшествиями.

— Про волонтеров «ЛизаАлерт» сняли сериал «Плейлист волонтера» (18+). Смотрели ли его и как оцените?

— Смотрел, в принципе, мне понравилось. Многие в отряде говорят, что пришли к нам благодаря этому сериалу и передаче «Вернувшиеся» (16+) на ТВ3. Передача рассказывает историю поиска, а «Плейлист волонтера» показывает некую историю изнутри, которая отчасти похожа на то, как работают волонтеры. Сериал хороший.

— На поиски Дамира и Павла приехали волонтеры из других городов страны, а в каких городах вы успели поработать?

— «ЛизаАлерт» базируется в 64 регионах России. В соседних регионах Башкортостана почти везде есть «ЛизаАлерт». Мы помогаем друг другу, когда происходят резонансные поиски. За последнее время таких было несколько. Один в Ульяновской области, поехали, но на подъезде к городу мы развернулись. Поиски закончились, к сожалению, с трагическим исходом.

Недавно у нас было два поиска подряд в Свердловской области, один буквально на этой неделе. Там быстро нашли при помощи вертолета. До этого 4 дня искали двух детей. Их нашли до того, как мы выехали.

В других городах поисков не было, но мы всегда готовы. Есть специальная группа, которая подготовлена к таким ситуациям. Это люди с большим опытом, физической подготовкой и знанием наших алгоритмов. Во время поисков в штабе нужны люди, которые умеют руководить и управлять этим штабом. Поэтому едут люди с опытом.

— Вам предлагали деньги родственники спасенных или сами спасенные?

— Да, но мы всегда отказываемся от денег. Наше обязательное условие. У нас нет расчетных счетов, мы не принимаем деньги. Даже если активно пытаются предложить, никогда не берем.

Если готовы что-то для отряда приобрести, то мы согласны взять. Всегда нужно необходимое оборудование или расходный материал. То же касается родственников, которые хотят помочь.

— Но у отряда есть автомобили, экипировка — откуда это? Кто-то финансирует «ЛизаАлерт»?

— Всё, что есть в нашем отряде, есть благодаря неравнодушным людям и неравнодушному бизнесу. Периодически приходят люди с желанием помочь, говорят: «Мы видим, как вы работаете, хотим вам помогать, но мы вот дома, что нам сделать?» Мы говорим, что они могут что-то приобрести. Постепенно, из года в год, отряд прибавляет в оборудовании.

Есть также федеральные программы, наши партнеры. Условно на резонансные поиски мы имеем возможность перемещаться за счет компании «Газпромнефть». У них есть бонусная система, которую можно перечислять в пользу волонтеров, в пользу отряда. Есть еще аэрокомпании «S7», «ЮТэйр» сейчас еще «Аэрофлот», которые помогают нам перевозить добровольцев за бонусные мили, что позволяет быстро привозить людей из дальних регионов.

С автомобилями та же история. Отряду передали 10 автомобилей, которые будут помогать в поисках. Один из автомобилей оказался в Башкирии.

— Сколько человек в «ЛизаАлерт» в Башкирии?

— На данный момент в чатах более 600 человек, постепенно количество людей увеличивается. Отмечу, что люди по-разному работают. Кто-то выезжает и помогает редко, но мы к этому нормально относимся, потому что даже один выезд, один поиск, — это тоже поиск. Кто-то ежемесячно, кто-то каждый день. Активных добровольцев у нас процентов 15–20 из общего числа. Это не только участники выездов, но и информационные координаторы (инфорги).

— Члены отряда «ЛизаАлерт» только из Уфы или в районах тоже есть?

— Большая часть, около 50%, живут в Уфе. В других городах у нас тоже есть люди. В Октябрьском, Нефтекамске, Стерлитамаке. Постепенно география расширяется.

— Увеличилось ли количество волонтеров в связи с поиском Дамира и Павла?

— Увеличилось практически в два раза. Начиная с марта на момент начала этого поиска у нас в отряде было около 300 человек. Сейчас больше 600.

— Вы сотрудничаете с башкирским отрядом «БашРегионСпас»?

— Мы не так часто пересекаемся с ними, но иногда такое случается. На эти случаи у нас договоренность с отрядами такая, что мы делимся информацией, передаем записанные треки, показываем карты, делим территорию, чтобы закрывать больше задач.

— Помогают ли региональные власти отряду?

— Помогают. У нас хорошие отношения с администрацией Уфы и республики. Если есть какая-то необходимость, то предоставляют [помощь]. Один из примеров — у нас пока нет собственного постоянного помещения в силу некоторых обстоятельств, надеюсь, что скоро появится. Несмотря на это, мы каждую неделю проводим мероприятия для новичков, и город нам предоставил временное помещение.

— Кто-то из звезд или знаменитых людей Башкирии помогал чем-то?

— Я таких историй не знаю. Возможно, это делали анонимно или такое было до моего прихода в отряд. Я два года руковожу отрядом, за это время таких историй не припомню.

— Николай Дмитриевич, можете рассказать детальнее, как проходят поиски от поступления заявки до выезда на место?

— Заявки мы принимаем на горячую линию, она федеральная, там круглосуточно в несколько линий дежурят операторы. Можно позвонить в любое время, звонок бесплатный, как и любая наша помощь.

Заявка прилетает в регион в течение 5 минут, подключаются наши информационные операторы. Люди, которые работают из дома, они полностью завязывают на себе всю информацию. Общаются со службами, заявителями, родственниками. В конечно итоге они решают, какого рода будут поиски.

Например, когда место пропажи недалеко, можно сразу туда выехать, уже понятно, где человек пропал и обозначена зона поиска. Но если условно человек ушел месяц, два или три назад, а мы ищем пропавших за год, там зацепок и свидетельств, конечно же, будет меньше. Тут уже начинается информационная работа. Сначала [надо] получить свидетельства, а потом уже ехать проверять.

Инфорги передают заявку в группу прозвона, это люди, которые звонят заявителю из дома, опрашивают их по анкете. Задаем вопросы, о которых они не могли подумать. Бывает, что это помогает родственникам найти некие зацепки, которые помогут поискам.

После этого опросник передается инфоргам, решается формат поиска. Если это активный выезд, собирается команда. Ребята подключаются, создается чат, записываются в список, выезжают на место, где организовывается штаб и начинаются поиски.

Определяется старший отряда. Чтобы поиск проводился на должном уровне, удаленно помогает координатор-консультант федерального направления. В каждом регионе разный опыт у людей, и старший на месте может быть недостаточно квалифицирован в силу небольшого опыта.

— Как строится работа с правоохранительными органами и спасателями?

— У нас есть соглашения о сотрудничестве с МВД, МЧС и со Следственным комитетом. Это позволяет обращаться к ним и получать всю информацию, конечно, мы ее не можем разглашать. Работа со всеми службами строится на доверительных отношениях.

С МЧС и УГЗ взаимодействуем в полевых условиях, с полицией общаемся в рамках городских поисков или на месте в деревнях и селах. Работа с СК это, как правило, поиски детей.

Отношения со всеми хорошие. Все понимают, что мы — полезный ресурс. У нас есть большое количество людей, которые могут осмотреть территорию. У нас есть опыт, есть собственные алгоритмы, которые позволяют эффективно искать людей.

— Кого сложней искать взрослых или детей?

— Всех одинаково тяжело искать, потому что поиск — это всегда уравнение с большим количеством неизвестных.

Каждый поиск — это новая история, во все аспекты которой необходимо вникнуть и погрузиться. Люди подчинены определенным алгоритмам, то есть можно предугадать, куда они пойдут. Но всегда есть фактор лотереи, человек всегда ходил налево, и мы знаем, что он должен был пойти налево, но в действительности ушел в другую сторону, и всё усложняется.

— Часто пропадают взрослые люди, вроде бы все знают, как себя вести, но это случается. Почему?

— Люди пропадают часто, а в лесу теряются на раз-два. Это легко может произойти, особенно если человек в лесу чем-то занят и не отмечает для себя координаты, за что можно зацепиться. Люди ищут грибы или ягоды и особо не смотрят по сторонам, два поворота туда, два поворота сюда, и они уже не понимают где находятся. Ошибочно идут в другую сторону и уходят еще дальше.

Август и сентябрь, сезон грибов, — для нас вообще отдельная история. Заявки идут одна за другой каждый день.

Советов здесь несколько. Во время похода в лес необходимо брать с собой заряженный телефон. В нем должны быть карты, где по GPS можно определить свое местоположение. В идеале берите с собой заряженный пауэрбанк. Важно брать с собой воду, какой-то перекус. Спички, зажигалку, чтобы можно было развести костер, если это прохладное время.

Не самая явная, но важная деталь — нужно надевать в лес яркую одежду. Многие ходят в камуфляжных костюмах, который для того и создан, чтобы тяжело было обнаружить человека в лесу. В ярких вещах видно далеко, можно выбрать любой яркий цвет, оранжевый, зеленый, желтый.

— Пропадают люди и в городе — как это происходит?

— Городских поисков у нас намного больше, это 85%. Часто они связаны с ухудшением памяти, за сезон мы практически каждый день выезжаем на такие поиски.

Например, пропадают люди с деменцией, при этой болезни теряется кратковременная память. Сначала человек не помнит один день, потом неделю, месяц и, возможно, годы. Если за этот промежуток времени человек переезжал, то каждое утро он будет просыпаться в чужой квартире. Это частая причина уходов, просыпаются, не понимают, где они находятся, и стремятся на предыдущее место жительства. Один из главных вопросов, который мы задаем, — это предыдущее место жительства, чтобы, если что, съездить туда и проверить.

— Закончим нашу беседу вопросом об известной легенде: что обращаться в полицию при пропаже человек можно только спустя три дня — это правда? Что делать в первую очередь, если у тебя кто-то пропал?

— Это, конечно же, миф, с которым мы боремся каждый день. В России не бывает трех дней ожидания, это осталось от советских времен. Сейчас вы можете подать заявление о пропаже человека как только он пропал, в тот же момент.

Если прошли сутки, то свидетельств станет меньше, двое суток — еще меньше, спустя трое суток мы совсем потеряем ниточку, которая поможет распутать дело. Поэтому, пожалуйста, если у вас пропал человек, обращайтесь в полицию сразу, в дежурную часть. Если в дежурной части не возьмут заявление, такое может быть в редких случаях, то позвоните на экстренный номер 112, там вам точно зарегистрируют заявку и полиция к вам приедет.

— Даже если, к примеру, человек склонен к употреблению алкоголя и часто пропадает?

— Да, если вы обернулись, а человека нет, то это повод написать заявление в полицию. Не стесняйтесь. Время играет очень важную роль. Лучше потом отменить свое заявление, чем потерять драгоценные минуты и часы.