«Помогаю Боженьке на аутсорсе»: как Карлсон, который живет на крыше в Уфе, организовал дом-музей

Уфимский художник Максим Холодилин стал местным Карлсоном — его дом находится в центре города на одной из крыш высотки. У себя он организовал целый музей и приглашает жителей города на экскурсию. О том, как квартира стала творческим пространством, и при чём тут Юрий Шевчук — в нашем материале.

Эта инсталляция висит у входа в квартиру Максима и называется «Рой». Она сварена из железных кос и посвящена ушедшему художнику Наилю Байбурину, памяти которого несколько лет назад Максим организовывал выставку «Оддохни, старичок».

— Это что-то тревожное, опасное. Одна птичка все равно пронзительная, опасная. А здесь мне хотелось зловещее что-то, о судьбе рассуждал, — объясняет Максим Холодилин.

Крыша изрисована граффити.

С крыши открывается шикарный вид на Уфу.

Убежище от некрасоты мира

Именно так описывает первый этаж Максим Холодилин.

Каждая вещь в доме художника имеет смысл. При входе в дом гостей встречают ворота тории — японские ритуальные ворота. В Японии их строят на границе синтоистского святилища по дороге к храму. Они символические: забора нет, а ворота — есть, рассказывает художник. Тории знаменуют собой переход от «повседневной суеты, где мы все живем, к молитвенной возвышенности». Дома у Максима Холодилина они символизируют то же самое, только возвышенность — сказочная.

Телевизор — тоже арт-объект.

— Работа Дениса Мишина, называется «Тревожный знак». Это человечки, как на знаках дорожных, только исполняют па-де-катр из «Лебединого озера». Художник так это дело отрефлексировал. Это был знак синий предупреждающий, а я предложил создать изображение прямо на экране старого телевизора, — рассказывает Максим Холодилин.

Рядом стоит маска в шляпе. Как рассказал художник, в 2000 году он привез ее из Барселоны. Карнавальная маска, которую можно надеть на детское лицо. А шляпа на ней — фанатская, ее надевают болельщики клуба «Барселона».

Карлсонов в доме много. Они буквально повсюду. Лучший подарок хозяину — старая игрушка с изображением этого персонажа.

Еще в воздухе витает запах благовоний — их периодически зажигает Максим.

А это — местная Джоконда.

Картину рисовал Рашид Нурмухаметов, башкирский художник. Он умер в 1986 году.

— Боженька прервал его работу над произведением. Если бы она была законченная, она бы меня не заинтересовала и здесь бы не висела. Именно потому, что она незаконченная, мы можем видеть стадии работы. Пикассо сознательно так экспериментировал: он брал какие-то фрагменты и оставлял их в контуре, не прокрашивая. Но Рашид был не Пикассо, за него это сделал Боженька, закончив его жизнь, — говорит художник.

Восприятие стадий работы, рассказал Максим, над произведением рождает в сознании зрителя еще одну координату — временную.

Туфли — продолжение картины. По словам Максима, их забыл актер, который должен был играть женщину.

Помятая картина называется «Мятые окна». Автор, Дмитрий Булдыгин, распечатал ее, пропитал клеем, уложил, картина так и застыла.

— Я же современный художник, и мне всякие классические штуки воспринимать в чистом виде тяжело, мне их надо перемешать с какими-то современными штуками, — шутит хозяин дома.

Битую пластинку нашли на пляже в мусоре и дали ей вторую жизнь. На нее нашили кусочки ткани. Как говорит Максим, эта работа — повод для рассуждений. Что это? Край пластинки или край всего мира, примыкающий к пластинке?

Маска — та, что в середине — очень старая. Она сделана из обычной гальки и принадлежит индейцам мапуче — это народ, проживающий в Чили и Аргентине.

Соленья на полке — настоящие. Их заготавливала мама Максима, им уже больше 10 лет. Сохранившиеся художник хранит в память о ней.

Веревочки рядом с картиной — узелковая письменность инков, называется «кипу». Максим привез их из путешествия. Это баланс, учет — продавцы так отмечают, сколько и чего они продали.

Черно-белая гравюра — одна из самых ранних экспонатов коллекции. Это работа Айрата Терегулова, директора нестеровского музея.

Ножом «туми» доиспанские народы вскрывали череп при жертвоприношении

Фанерный человечек, ребенок — дело рук российского художника Александра Шишкина-Хокусая.

— Он это называет плоской деревянной скульптурой, хотя, конечно, это просто фанера расписанная. В этом есть какая-то трогательность объективная. Она каким-то образом цепляет. Ее по дому носишь, она то туда, то туда показывает, — рассказывает Максим.

На стене первого этажа под стеклом у Максима Холодилина хранится стул. Он непростой — его художнику прислали с футбольного стадиона «Энфилд» в Ливерпуле, а подписал его шотландский футболист Кенни Далглиш.

— Разобрали главную трибуну и все кресла фанатам продали. Но только сто из них подписал великий Кенни Далглиш, — говорит Максим.

Вход в гостиную украшает гирлянда из флажков. На каждом флажке написана мантра.

— Это тибетские ритуальные флажочки, которые называются Лунг-та. Тибетцы верят, что ветер сдувает мантру в воздух, а дождь ее смывает в землю. Это сделано ради низших тварей, чтобы у них появился шанс переродиться во что-то более высокое, — рассказывает Максим.— А здесь написаны мантры, которые гласят: «Кабы не было зимы в городах и селах, никогда б не знали мы этих дней веселых». Не шучу, проверьте!

— А почему на флажках написано «Говно с дымом»? — спрашивает корреспондент.

— Это анаграмма «С новым годом!» Я на работу уходил, сказал детям флажочки развесить. Они и повесили, как им Бог на душу положил, — смеется художник.

Слева у входа стоит пианино. Если отойти подальше, то можно разглядеть женщину в трусах. Как рассказал Максим, это была его задумка — он покрасил инструмент именно в такие цвета, чтобы незаконченная картина и фортепиано рифмовались по цвету.

Присмотритесь — на стене висят коробочки из-под сока. Они не случайны. Давайте заглянем внутрь.

Если присмотреться к стульям, то в них тоже можно увидеть кое-что особенное — надписи «Б. Г.» и «Ю. Ш.».

Две тарелки на стене подписаны такими же буквами.

Такие надписи не случайны. Тарелки подписывали Борис Гребенщиков и Юрий Шевчук, а инициалы на стульях обозначают, кто где однажды сидел в домике на крыше. Юрий Шевчук снимал один из клипов дома у художника. Высказывать свою позицию по поводу суда над Юрием Шевчуком Максим Холодилин не захотел.

В доме художника инсталляциями заставлено всё, обеденный стол исключением не стал. Тарелка с фарфоровыми пельменями и коряга — тоже своего рода арт-объекты.

— Я купался в реке, вижу — коряга плывет. Вытащил, высушил, спилил лишнее, отполировал, — объясняет Максим историю появления.

Кухонный гарнитур непростой. Он сделан в виде шведских домиков, а окна в них можно зажечь. Ощущение, будто соприкасаешься со сказкой.

— Первый этаж — это у меня такое убежище хоббита, который прячется от некрасоты мира, — рассказывает Максим.

Рядом с лестницей на стене висит дверь в виде половинки Луны — она открывает проход на тот свет. Максим — автор этой работы.

— Такая Луна бывает два раза в месяц. Я хочу, чтобы, когда я уйду, дети знали, где меня искать, — поделился хозяин дома.

Это — не только о Карлсоне

В ходе экскурсии Максим Холодилин рассказал, что этот дом — далеко не только про Карлсона.

— Ассоциация возникла сразу же. Но это не только о Карлсоне. Я уже четырнадцать лет занимаюсь художественной галереей, и мне хотелось какого-то еще опыта взаимодействия с публикой. Приходится людей заманивать сказкой, ведь восприятие неподготовленного взрослого мало чем отличается от восприятия детей. Вот эта экскурсия, по сути, иммерсивный театр. Каждый раз по-разному получается, зависит от людей, которые ко мне приходят, — делится наблюдениями хозяин дома.

Второй этаж выдержан больше в готическом стиле.

— Я отсюда управляю Вселенной на аутсорсе, когда Боженьке некогда, — смеется Максим.

На панорамном окне расположилась устрашающая работа под названием «Судьба».

— Она тоже посвящена моему ушедшему товарищу Наилю Байбурину. Есть три важных нюанса восприятия этой работы: первое — это просто моя работа, которое представляет из себя колесо Сансары из кос. Там есть специально отмеченные крестиком головы. Второй пласт восприятия — она работает на создание образа тронного зала, как некая иллюзия герба, потому что она висит над троном, — говорит Максим Холодилин.

Под скульптурой стоит целый деревянный трон. Это церемониальное архиепископское седалище, позже — в Башгосиздате на нем восседал главный редактор, как рассказал Максим.

Под нотами, расписанными в графическом стиле, стоит манекен в «шляпофоне». Искусственную женщину расписывала художница Светлана Сергеева.

А семь гирек символизируют семь слонов, которые люди обычно ставят на камин. Гири эти — дореволюционные, измеряют в пудах и фунтах.

— Это была раньше мещанская такая традиция — семь слоников разной высоты ставили на полках.

У Максима есть кабинет, правда, как он рассказывает, по прямому назначению им не пользуется.

У окна стоит большой деревянный шкаф. В нём хранится сервиз на 60 персон.

— Это дедушка мой подарил на свадьбу родителям. Достаем его, когда вся семья собирается.

В кабинете под потолком висят две картины. Работа называется «Феномен». Максим Холодилин создавал их вместе с башкирским художником Радиком Мусиным.

— Русская культура родила не так много феноменальных явлений. Это работа посвящена великорусской литературе и великому русскому авангарду. Если основоположники первого явления известны всем, то пятерку основоположников второго явления не знает никто, кроме специалистов. Работа построена на парадоксе.

Надпись по-китайски под первой картиной гласит: «Армия без культуры — темная армия. А темная армия не сможет одержать победу над врагами». А на второй: «Мы против написания агиток, даже если политически грамотных, но художественно беспомощных».

Это — первое издание книги «Малыш и Карлсон...» на русском языке, 1957 года.

В кабинете хранится оригинальный целлулоид мультфильма «Малыш и Карлсон».

— Раньше на секунду рисовали 25 кадров, накладывали их потом на фон. Чтобы всю эту пленку хранить, потребовались бы огромные склады, — объясняет максим Холодилин, — поэтому до 80-х годов их смывали и рисовали другие мультфильмы.

Максим сохранил пейджеры и старые телефоны.

Максим рассказывает, что у этого кота нет какой-то особой истории — просто кованый пучеглазый кот. Однако он приковывает к себе внимание.

В доме Максим оформил и антресоль.

— Это посвящение культуре инков, потому что она по форме как арка инков. Для того, чтобы улыбнуться — на полу там жарится яичница.

В туалете в доме художника висит персидский ковер в виде купюры. Как рассказал Максим, раньше такие ковры стелили при входе в мечеть, чтобы прихожане помнили, что деньги — не главное.

Посетить дом-музей Максима Холодилина — хороший повод утолить культурный голод и порадовать глаз предметами искусства. Стоимость посещения — 1000 рублей. В экскурсию также входят разговоры об искусстве и чаепитие, как рассказывает сам художник. Длительность — 1,5–2 часа, экскурсии проводятся с 13:00 до 20:00 по договоренности. Точный адрес своего жилища уфимский Карлсон в публичном пространстве не разглашает и называет гостям только перед посещением.

А ранее мы публиковали интервью Юрия Соломина — худрука Малого театра. О поступлении в Щепкинское, главных людях в жизни и современных шоу можно прочитать здесь.