Лицом к лицу с маньяками: один день из жизни уфимского надзирателя

Каждый день он заходит из привычного нам мира туда, откуда люди не выходят десятки лет, и следит за убийцами, маньяками и педофилами. Можно ли их перевоспитать? И каково это — проводить дни напролет с преступниками, постоянно рискуя жизнью? Журналисты UFA1.RU на день проникли за заборы исправительной колонии № 9, чтобы увидеть, как живут её заключённые и их начальник — один на 109 человек.

Исправительная колония № 9 на Новожёнова — специальная, для рецидивистов. Больше тысячи осуждённых. В двух шагах от них кипит свободная жизнь — они её слышат, но не видят. Иногда десятилетиями. Кого-то душит злоба, кого-то, хочется верить, раскаяние. В таких экстремальных условиях начальник отряда отдела по воспитательной работе с осуждёнными Алексей Булычёв пытается наставить своих подопечных на путь истинный. Всего в его отряде 109 человек. Все с тяжёлыми статьями. Воры, убийцы, насильники. Он знает о них всё, следит за порядком и каждый день разговаривает с ними. Глаза в глаза, один на один.

Алексей Булычёв еще в институте решил связать свою жизнь с местами не столь отдалёнными: говорит, тогда престижно было. В 1992 году в Уфимской школе МВД ещё была такая специализация — исправительные учреждения. Пройдя практику, он не отступил от своего решения и вот уже 20 лет работает начальником отряда — в народе таких сотрудников зовут надзирателями.

Новые заключенные поступают в колонию чуть ли не каждый день, начальник отряда обязательно изучает личное дело каждого. Сколько раз судим, за что и по каким статьям, к чему имеет склонности и какие характерные черты. Потом обязательно личная встреча. Познакомиться, пообщаться, узнать поближе.

На приём к начальнику заключённые могут прийти в любое время. Пожаловаться, посоветоваться, поговорить. Раньше жаловались меньше, Алексей Алексеевич рассказывает, что в 90-х у осуждённых была более жесткая иерархия, было больше порядка, ябедничать и писать письма прокурорам было зазорно. Теперь — нет. Пишут и пишут. Приходят с просьбами и жалобу на суд составить, и ходатайство на условно-досрочное освобождение или свидания попросить.

Рабочий день у начальника отряда начинается раньше 9 утра. Нужно разобрать документы и проверить санитарное состояние вверенной территории. В колонии во всех помещениях царит идеальный порядок. Чисто, как в больнице. С этим строго. Проверяет начальник и питание своих подопечных. Режим питания тоже, как можно догадаться, строгий, по расписанию. Но кормят неплохо. Первое, второе, третье. Меню довольно разнообразное, свежий хлеб. Пекут здесь же, в колонии.

Ходят осуждённые строем, но не маршируют. И никаких наручников нет. Здороваются с начальником хором, протяжно: «Здрааааавствуйте, гражданин начальник!»

Есть в колонии и библиотека. Книги на любой вкус: приключения, романы, фантастика, фэнтези, проза и поэзия, сотни томов. Правда, поступающая литература проходит цензуру. Но как иначе, тут контингент своеобразный. Библиотекари — тоже из числа отбывающих срок, оба с высшим образованием. Рассказывают, что жители колонии читают много, в основном, классику.

Обязательны в каждой колонии молельные комнаты. И для мусульман, и для христиан. Здесь есть кому замаливать грехи. Многие заключённые приходят к вере. Верят искренне и неистово. Потолок в этой комнате расписывали сами осуждённые. Большинство икон — их рук дело. И каждый может прийти, поставить свечку, подумать, помолиться или просто помолчать.

Занимаются зэки и самодеятельностью, это тоже часть воспитательных работ. Рисуют, поют, пишут стихи. Есть даже своя телестудия, где снимают и монтируют передачи. А вот татуировки, или «наколки», как говорили раньше, делать запрещено. Начальник и за этим проследит.

Есть «на девятке» и свой музыкальный коллектив «Девятый вал». Поют разное, от известных хитов до песен собственного сочинения. Часто репетируют, потому что скоро всероссийский конкурс среди осуждённых «Калина красная».

Все осуждённые обязаны работать. Освободиться от работы можно только по состоянию здоровья. Отдел Алексея Булычёва занят в швейном производстве. Здесь начальник тоже бывает каждый день. Это кажется, что всё тихо и спокойно, но нужно быть готовым ко всему, нельзя забывать, с кем приходится иметь дело.

Работают много и добросовестно. У каждого свои обязанности. Здесь у них есть и ножницы, и швейные иглы. Но эксцессов почти не бывает. Следят за ними. Да и получить новый срок мало кто хочет.

Работают в две смены, дневную и ночную, так что производство не останавливается круглосуточно. Сейчас, например, шьют форму работникам одной из госкомпаний.

Есть в колонии и серьёзное производство — металлообработка. Здесь отливают детали для пригруза и канализационные люки. Будто иллюстрация к книге «Как закалялась сталь», только обстоятельства другие.

Алексей Алексеевич говорит, что страха нет. Да, работа с особенными людьми. Да, все они безумно опасны. На счету некоторых не одна прерванная жизнь. Одних только педофилов тут 50 человек. Но даже если они решать напасть, Булычёв уверен, что отобьётся. Не сомневается в этом ни секунды.

Ежедневный визит в дежурную часть — ритуал. Сегодня без происшествий. Пока что. Пока работают надзиратели, пока высок забор с колючей проволокой.

В его кабинете — тревожная кнопка, нажимают на которую только при крайних обстоятельствах, на стене — сведения о каждом заключённом отряда. Симпатии к ним, даже чисто человеческие, маловероятны. Как бы то ни было, для надзирателей они все — преступники. Об этом нельзя забывать ни на минуту. И «гражданин начальник» помнит.

Сегодня, 14 июня, исполняется 60 лет со дня создания Воспитательной службы уголовно-исполнительной системы. Наверное, работать туда идут особенные люди, с какими-то общими чертами характера. Ведь не каждый сможет быть надзирателем. Вот здесь служба и опасна, и трудна.

И мало кто сидит в «девятке» меньше 10 лет. За это время к людям привыкают. Но привыкнуть к преступлениям, которые творили заключённые этой колонии, нельзя. И только несколько шагов, стена и надзиратели защищают нас, мирных граждан, от них. И пусть, освободившись, они действительно исправятся. Если это возможно.