«Жертву бросили в погреб и залили бензином»: уфимский следователь — о жутких делах и хитрых преступниках

Работая над делом, следователь никогда не знает наверняка, что его ждет дальше. Можно столкнуться с очевидным преступлением, а потом окажется, что его на самом деле не было. А может быть и такое, что доказывать вину преступника нужно будет совершенно нестандартными методами. По случаю Дня сотрудника органов следствия UFA1.RU пообщался с сотрудником Следственного комитета России по Башкирии Артуром Рахматуллиным, который уже 20 лет служит правопорядку. Он рассказал о работе, делах и связанных с этим сложностях.

Рахматуллин Артур Маратович — полковник юстиции, несколько лет проработал следователем, а сейчас занимает должность старшего инспектора контрольно-следственного отдела — звучит сложно, но и работа тоже не самая простая. Он контролирует решения, которые принимаются следователями в территориальных отделах следкома, согласовывает обвинения, изучает уголовные дела, которые направляются в Верховный суд Башкирии.

С выбором профессии, признаётся Артур Рахматуллин, он определился после школы, когда пошел на юридический факультет БашГУ. Окончив обучение, он сразу пришел на работу в следствие прокуратуры.

Свою карьеру следователя начал с Кумертау — небольшого города на юге Башкирии, затем продолжал работать в Уфе. Сравнивая оба города, бывший следователь сказал, что работа в них не сильно отличается — преступления одни и те же зачастую, но каждая территория имеет свои особенности. Они же есть и в Калининском районе Уфы, где наш собеседник работал.

— В нем присутствует перевес в сторону насильственных преступлений против личности. Разбои, убийства, изнасилования, тяжкий вред здоровью, преступления в отношении несовершеннолетних, — рассказывает собеседник.

То самое первое дело, которое ему поручили расследовать, Артур Рахматуллин помнит по сей день. Оно на первый взгляд казалось обыденным, но даже тут не обошлось без неожиданностей.

Дело было так: в Кумертау ранее судимый местный житель промышлял кражами из частных домов. В одном из таких он едва не попался на глаза несовершеннолетнему сыну хозяев.

— Он похитил норковые шапки, пытался вскрыть сейф, забрал утварь домашнюю. Когда пришел потерпевший, преступник спрятался за дверью с топором. Мальчик вошел в спальню — и его тут же несколько раз ударил по голове острием топора и скрылся. К счастью, мальчик остался жив, но описать преступника он не смог, так как не видел его. Первоначально, дело расследовалось в милиции как разбой, но учитывая, что здесь явно усматривалось покушение на убийство, дело передали в следствие прокуратуры. Когда я принял его к производству, под стражей уже находился подозреваемый. Однако, погрузившись в дело, я понял, что совершить преступление он не мог. Несмотря на то, что у подозреваемого был длинный послужной список из краж, но в день нападения у него оказалось алиби. Его в итоге освободили из-под стражи, а вскоре появился новый подозреваемый, попался на очередной краже, почерк полностью совпадал, и в итоге мы установили его причастность, — рассказал следователь.

А потом вышли уже на самого нападавшего, его действия квалифицировали как покушение на убийство, сопряженное с разбоем.

— На это деле я прошел, как это называется, «разведку боем». Все эти прелести уголовного преследования на практике прочувствовал, — добавил Артур Рахматуллин.

По долгу службы следователю приходится сталкиваться с разными вещами: это тела убитых, травмы потерпевших, кровь и прочие ужасы. Всё это определенно вызывает стресс.

— Человек, который приходит на должность следователя, он уже понимает, с чем ему предстоит иметь дело, поскольку во время обучения он проходит практику. Целый месяц студент фактически находится в условиях работы: выезжает со следователем на место происшествия, видит, как работают с потерпевшими, приходится в больницы ездить, на экспертизы с телами. На этой стадии многие отсеиваются. Часть людей оказываются неготовыми, потому что у них может быть неправильное представление о работе, что следователь с белым воротничком сидит и только раздает поручения. Это не так, работа следователя очень сложная, — рассказал наш собеседник.

Но можно ли привыкнуть ко всему этому стрессу? Как с ним справляться?

— Если не получается не воспринимать близко к сердцу, то надо абстрагироваться от этого. И после работы находить вещи, которые помогут отвлечься, — это семья, хобби, спорт. Разряжаться от всего этого. Потому что постоянно в таком состоянии находиться невозможно, это нагрузка на организм, — говорит Артур Рахматуллин.

Родные и правда помогают. Наш собеседник — человек семейный, женат, у него четверо детей. По словам Артура Маратовича, семья для него — то, что дает отвлечься от работы. Несмотря на столь сложную службу, его, конечно, понимают и поддерживают.

Сам Артур Рахматуллин старается уделять достаточно времени семье, а она у него, как мы уже сказали, большая. Двое сыновей — спортсмены, увлечены хоккеем: младший на льду уже девять лет, старшего хватило на шесть, теперь он решил уйти в футбол. Осенью его готовятся записать в секцию. Младшей дочери годик, старшая занимается музыкой и танцами.

Что касается будущей профессии, то дети с ней пока не определились. Наш собеседник говорит: настаивать на том, чтобы они пошли по его стопам, не будет. Если захотят стать следователями — он их только поддержит, а не захотят — так ничего страшного.

Супруга, говорит Артур Рахматуллин, относится с понимаем, ведь без этого никак. Сам он считает, что времени на семью у него теперь достаточно остается.

— Мне трудно оценить со стороны, но кажется, что времени хватает. В моей аппаратной работе выходные посвободнее, чем у следователя, — сказал он.

Бывает такое, что дети на соревнованиях, как и он сам, но если удается сойтись вместе, то любят выехать за город, на природу. В далекие путешествия пока не собираются, так как четвёртому ребенку — дочери — всего год.

Сам работник Следственного комитета в свободное время предпочитает спорт — настольный теннис.

— Мы с командой следственного управления ездили на всероссийскую отборочную спартакиаду в Пермский край. Выступили успешно, заняли второе место, пропустили вперед только хозяев турнира. По настольному теннису в личном первенстве я занял третье место. Спорт дает иммунитет от стресса, да и в целом это здоровый образ жизни, — рассказал Артур Рахматуллин.

Но вернемся к криминальным историям.

Вспоминая одно из своих сложных дел, Артур Рахматуллин рассказал про случай, где пришлось применить не совсем стандартные методы.

Всё произошло ночью: несовершеннолетняя девушка обратилась с заявлением об изнасиловании. Неизвестный напал на нее в безлюдном месте, свидетелей происшествия не было, камер наблюдения тоже — на дворе 2001 год.

— Мы возбудили уголовное дело и начали работу. Очень грамотно подошли сотрудники уголовного розыска. Они по пояснениям потерпевшей — описанию преступника, его повадкам, разговорам — сделали выборку лиц, которые ранее уже подозревались в подобных преступлениях, собрали анкеты. За день–два установили их местонахождение. Круг предполагаемых подозреваемых сузился до нескольких человек, — вспоминает Артур Маратович.

Дальше полицейские всех задержали и доставили в отдел на опознание. Жертва указала на того, кто на нее напал. Ну вот и всё, казалось бы, дело раскрыто, что же тут сложного? Подозреваемого задержали, а на допросе он как бы невзначай произнес: «А вы попробуйте докажите».

— По его мнению, он сделал всё, чтобы избавиться от следов преступления, — выкинул одежду, обувь. побрился. Но следы не только материальные, есть те, которые остаются в памяти людей, — объяснил наш собеседник.

Преступника сдала маленькая падчерица, которая видела, как ночью он уходил из дома. В квартире в тот момент была и сожительница, но она, однако, утверждала, что ее мужчина всю ночь никуда не уходил.

— Маленькая дочь только научилась говорить, мы назначили ей представителя из органов опеки, пригласили психолога. Провели с ней беседу и под протокол зафиксировали: «Дядя из дома выходил». Мы спросили, какая была обувь. Она показала на слепок, который мы взяли с места происшествия. Как девочка запомнила? Отчим часто вычищал подошву спичкой, у него там протектор был замысловатый. Она нарисовала нам его в точности, — рассказывает собеседник.

Девочка также указала, какой была одежда, но преступник ее выкинул, поэтому найти не удалось. У следователей всё равно были сомнения. Они стали дальше изучать личность задержанного. Оказалось, ранее его судили за аналогичное преступление. Следователи запросили приговор — и оттуда узнали, что предыдущей потерпевшей он говорил те же слова, что и нынешней.

— Когда ему это предъявили, то было видно, что он поник. Ознакомился с делом и понял, что всё доказано, даже адвокат его сказал, что не ожидал такого. Свою вину он так и не признал, — говорит Артур Рахматуллин.

Это преступление он совершил меньше чем через полгода после освобождения из колонии. С учетом этого суд дал ему большой срок. В раскрытии очень помог ребенок.

— Мы нашли подход к этой девочке. Без нее было бы сложнее всё это доказать, потому что, кроме описания, у нас ничего особо не было, — добавляет Артур Маратович.

Кроме этого, особую сложность для раскрытия представляют экономические преступления, особенно с использованием фальшивых документов, подставных лиц, удаленных банковских операций.

По словам нашего собеседника, в таких делах помогут хорошие познания в математике.

— Мне помогло немного то, что в физмат-классе учился последние годы в школе. Пригодилось для планирования работы. График не всегда четкий, он скорее хаотичный. Если ты дежуришь, то всё отодвигаешь и выезжаешь на место происшествия. Где-то нужно будет в суд сходить, поддержать ходатайство, жалобу. Работа вроде творческая, но подход нужен математический, — объяснил ветеран следственных органов.

Еще одно сложное дело — о пропавшем человеке. В таких случаях часто возбуждают дело об убийстве, чтобы расширить полномочия следователя для поиска. Однако, признаётся Артур Рахматуллин, непосредственного участия в розыске он не принимает.

— Следователь в болотных сапогах с собаками не бегает, его роль здесь — организаторская. Надо дать поручения правильные, определить тактику поиска, провести осмотр, выяснить, как пропал человек, с документами он или без, — рассказывает он.

Так, несколько лет назад в одном из районов Башкирии пропал мужчина. Выяснилось, что он накануне смерти ходил к своим знакомым, с которыми «не очень хорошо общался». Потом один из них пришел к пропавшему домой, принес его вещи — паспорт, очки, телефон. Сказал, что был у них, потом ушел.

— Родственники обратились к нам, сказали, что это какая-то странная история. Мы выехали на место, но следов преступления в их доме не было, всё тщательно осмотрели, ничего не нашли, кроме маленькой помарки на обоях. Мы ее изъяли — позже экспертиза показала, что это кровь пропавшего, — вспоминает наш собеседник.

Здесь тоже казалось, что дело почти раскрыто. Хозяев дома доставили на допрос, в ходе которого они начали путаться в показаниях. В итоге один из них признал: в доме был конфликт, подрались, потом пропавший потерял сознание. После этого его вынесли из дома в сарай, а на дворе был конец осени.

— Когда признаков жизни не подавал, его сбросили в реку Дёму. Возбудили дело об убийстве, но у нас до сих пор не было тела. Нервозное было дело, не понимали, что задержанным предъявлять. Нам тут и криминалисты помогли — приехали с линейным гидроэхолотом, который очень далеко видит в воде. Акваторию просмотрели — ничего не нашли, — рассказывает собеседник.

Тем временем близился к концу срок содержания под стражей у обвиняемых. Если следствие ничего не найдет, людей освободят.

— Мы не понимали, как формулировать конечное обвинение, с которым мы в суд пойдем. Но через 5,5 месяца рыбак нашел в камышах тело — испугался, сообщил в полицию. Его извлекли из воды, провели опознание, установили примерные повреждения (потому что тело прогнило в воде). Исследовали кровь — совпала с той, что нашли в доме, — говорит Артур Рахматуллин.

Это тоже не было конечной: у тела не было явных повреждений, кости были целыми, а ссадины уже отсутствовали. Следователи повторно осмотрели дом, изучили показания обвиняемых. В деле им помогали специалисты из уфимского бюро судмедэкспертизы.

— Они очень квалифицированно подошли, восстановили нам картину произошедшего, от чего могла наступить смерть. Но решающим фактором было то, что независимо от повреждений погибшего бросили в сарай при минусовой температуре, это позволило доказать умысел на убийство. С этим мы дело направили в суд, преступники получили свой срок, — заключил собеседник.

Здесь нам на ум пришла история из Уфы, когда два школьника пошли к речке и утонули. Во всяком случае, об утоплении одного уже точно известно: его тело прибило к берегу спустя несколько месяцев, второго спасатели ищут до сих пор, но пока безрезультатно.

— Тут надо подходить к тому, что схожие предметы по-разному себя ведут в воде. Бывает, кораблики запустишь: один проплыл, а другой зацепился за корягу. Есть определенные расчеты, как долго тело может плыть, но это всё очень условно. Потому что под водой полно препятствий или сильное течение на водоеме. Того пропавшего [которого убили] унесло течением на несколько километров, а потом его прибило к камышам, — пояснил Рахматуллин.

А пропавшего подростка нашли примерно в 7 километрах от места, где полиция нашла рюкзаки детей.

Одно из самых странных дел, с которым Артуру Рахматуллину пришлось столкнуться, произошло более 20 лет назад.

Поступил вызов: в квартире нашли двух молодых людей, парня и девушку, с ножевыми ранениями, без сознания.

— Ну в голове у меня сразу: покушение на двойное убийство, потерпевшие в реанимации, изымаем следы с места происшествия, будем расследовать. Камер наблюдения тогда еще не было (2002 год), мы опрашивали соседей. В общем, всё стандартно. Собирался уже возбуждать дело, мне звонит оперативник из больницы: «Надо приехать, парень пришел в сознание, такую интересную историю рассказывает», — вспоминает собеседник.

В больнице парень рассказал, что они с девушкой просто поссорились и таким образом решили выяснить отношения: нанесли каждый сам себе ножевые ранения в область живота. Позднее в себя пришла и потерпевшая (была в другой палате и разговора не слышала): она рассказала то же самое.

— Говорит, перессорились, решили таким образом всё выяснить. Когда их там перевязали, они очнулись, то обнялись. А я думаю: «Ну что за идиотизм! Ладно хоть дело не возбудили». Мы еще долго смеялись над этой историей, — рассказал Артур Рахматуллин.

От возбуждения дела отказались, так как повреждения ребята нанесли себе сами, претензий у них друг к другу не было.

Знакомые между собой люди нередко становятся участниками криминальных драм. Так случилось и в этой истории: однажды в городе пропал человек, который нелегально принимал цветной металл.

— Несли туда всё что можно: провода оголённые, ещё что-то, что найдут. Контингент не самый благополучный там был, постоянно конфликты были. И вот родственники этого «металлиста» обратились с заявлением о его пропаже. А потом нам поступает сообщение о взрыве в гараже, — начинает свой рассказ наш собеседник.

Из больницы в органы сообщили и о двух пострадавших в результате взрыва. Одним из них оказался родственник того самого пропавшего «металлиста».

— Они пошли в его гараж, проверить, произошел взрыв. Их доставили в больницу с тяжкими телесными, но это не наша подследственность. Делом занялась полиция. Когда в больнице скончался пострадавший, дело возбудили уже мы. Когда завалы разобрали, нашли тело пропавшего — оно лежало в погребе. Я туда спускаюсь — а он весь залит бензином, исходят пары, поэтому пройти сам не смог. Вызвали сотрудников МЧС, — рассказывает собеседник.

Спецы приехали со снаряжением, в том числе противогазами. Один из них надел сам следователь и спустился в подвал. На теле погибшего были явные признаки насильственной смерти. Как потом выяснилось, убийц было несколько, они точно знали, что пропавшего будут искать — и, скорее всего, в этом же гараже.

— Они когда его убили, бросили в погреб, залили там всё бензином и закрыли крышкой, чтобы тот, кто первым нашел, была детонация и взрыв. Мы их потом нашли, предъявили обвинения в убийстве пропавшего и его родственника. Преступление с дерзким характером, потому что преступники были с наркотической зависимостью. Меры необычные, не знаю, кем надо быть, чтобы до такого додуматься. Либо знали, либо видели где-то, — рассказал Артур Рахматуллин.

А убили человека из-за денег.