Врач из Уфы — о жизни в Сирии: «На соседний дом упал снаряд. Тогда я поняла, что нужно выбираться»

Уфимка Лилия Абдо прожила в Сирии почти десять лет. Там она работала гинекологом, открыла свою клинику и не знала бед. Но на сирийскую землю пришла война, оставаться в республике стало опасно для жизни. Вместе с семьей и детьми ей удалось вернуться в Россию. В блокадном Алеппо они бросили все — медицинское оборудование, квартиру с мебелью, машину — с собой удалось взять лишь маленький чемоданчик с документами.

Корреспонденту UFA1.RU Лилия рассказала о том, как попала на Ближний Восток, о быте сириек и войне и о том, почему медицина в Сирии лучше, чем в России.

«Вот вырастешь и вылечишь меня»

О карьере врача Лилия никогда не мечтала. Но ее отец страдал бронхиальной астмой и в шутку говорил дочери:

— Вот вырастешь, станешь врачом и вылечишь меня.

Девочка очень хотела сделать так, чтобы папа был здоров, и поэтому выбрала в школе медицинский класс. На дворе были 90-е годы, и тогда это было в диковинку — создали всего два таких класса на всю Уфу. Школьники ездили в медуниверситет, где изучали биологию, анатомию и химию.

Арабский студент — любовь всей жизни

Окончив школу, Лилия поняла, что для нее в жизни есть единственная дорога — прямиком в медуниверситет — и поступила на факультет «лечебное дело».

В то время в университет приехала учиться группа арабских студентов из Сирии. Сначала их хотели отправить учиться в Белоруссию, но квоты там быстро закончились, и все переиграли. Ребята с Востока не имели о Башкирии ни малейшего понятия. Один из них Лилии особенно приглянулся.

— Он очень интересно рассказывал о своих первых впечатлениях: как сели в поезд, как мимо проплывали города, как потом они сменились бескрайними равнинами с низенькими домиками. Была зима, долины утопали в снегу — они переглядывались, ругались и возмущались, что судьба занесла их в такую беспросветную глушь, — вспоминает Лилия.

В перерывах между лекциями и изучением патологий Лилия и Субхи полюбили друг друга, а потом и поженились. По окончании вуза Субхи хотел остаться работать в России, но внезапно его мать серьезно заболела, и молодая семья отправилась в Сирию — супруг Лилии был младшим сыном, а в Сирии принято, что именно младшие ухаживают за родителями.

«Сирийская женщина выбирает хорошо оплачиваемые профессии — преподаватель, врач»

В Сирию молодые люди приехали в 2003 году. Лилию в стране поразили сразу несколько моментов. Во-первых, продукты питания там были гораздо дешевле и разнообразнее. А замораживать мясо было не принято.

— Если ты покупаешь мясо, то знаешь, что еще утром животное бегало по полям, — говорит Лилия. — Так же с фруктами и овощами — их собирали с утра и до вечера продавали. В Сирии не была распространена консервация — варенья, соленья: одни фрукты сменялись другими. То же и с овощами — там только картошки несколько раз в год собирали урожай.

Еще девушку из постсоветского пространства поразил и уклад жизни: если сирийская женщина не сидит дома, а работает, то она выбирает для себя исключительно хорошо оплачиваемые профессии — преподаватель, врач. На меньшее они не соглашаются. И все заработанные деньги сирийки тратят на себя.

— Даже если в семье не хватает денег, мужчина ни в коем случае не берет их у супруги. Он идет на вторую, третью работу — лишь бы обеспечить семью. Это было для меня шоком: брать деньги у супруги и жить за ее счет для российских мужчин нормально, — говорит Лилия.

У сирийских мужчин, по словам Лилии, нет инфантильности, которая присуща российским мужчинам: любой 13 или 14-летний мальчик, независимо от доходов семьи, идет работать. Если у его родителей свой бизнес, то он помогает им там. Если нет, то ищет любую другую работу.

«Наша доктора Лилия»

Для того чтобы работать по профессии, Лилии и ее мужу пришлось подтверждать свой диплом на арабском языке. Пришлось россиянке изучать язык с нуля. Преодолев эту проблему, она стала практиковать и столкнулась с новой для нее «американской моделью медицины».

— Там врач должен уметь все: гинеколог — это одновременно и доктор, и акушер, и хирург. Пациент может обратиться к своему врачу с любым вопросом, и тот должен ответить по своей специальности. Мне приходилось дежурить и в роддоме, и в больнице, чтобы всему этому научиться, потому что в России такой базы нам не давали, — говорит Лилия.

Сирийская девочка-подросток выбирает себе личного гинеколога и наблюдается у него всю жизнь. Если личный врач чего-то не знает, то он перенаправляет ее к своему коллеге и они вместе ей помогают. По словам Лилии, именно в этом самое большое отличие от российской медицины — не пациент обивает пороги больниц в поисках хорошего специалиста, а его личный врач находит специалиста для пациента. Имя врача в Сирии имеет большую роль, там оцениваются не какие-то сертификаты, а сам специалист.

Вскоре в Алеппо Лилия стала достаточно известным врачом. Ее даже любовно прозвали «наша доктора Лилия». Субхи работал офтальмологом, а сама Лилия — гинекологом. Все было прекрасно, пока в страну не ворвалась война.

«Мы выходили из дома и не знали, вернемся назад или нет»

В 2012 году в Алеппо грянула гражданская война. На древний город спустилась разруха и голод.

— Постоянно были обстрелы снайперов с крыш, они стреляли в прохожих. Но мы продолжали работать и старались помочь всем, кто нуждался в нашей помощи. Мы выходили из дома и не знали, вернемся мы туда или нет. Я думала, что все одумаются, что мировое сообщество не позволит уничтожить старейший город, но мы все ошибались, — говорит Лилия.

Бомбежки продолжались, город окружили, началась блокада.

Она призналась мужу, что не может все это больше терпеть. Они собрали вещи в небольшой чемоданчик и с трудом покинули город: все выезды были закрыты, не было ни машин, ни самолетов, но семье удалось выбраться. Правда, о том, как именно, Лилия попросила ее не спрашивать — ей до сих пор больно об этом вспоминать.

В Алеппо у Абдо осталась клиника со всем оборудованием, квартира с интерьером и утварью, машина. Они вернулись в Россию даже без зубных щеток — пришлось все начинать с нуля.

— Если у тебя есть, что надеть и покушать, то ты уже счастливый человек. Просто люди это не ценят. В России тепло в домах, у нас есть транспорт, правоохранительные органы охраняют наш покой и стабильность государства — это и есть счастье, но это начинаешь понимать, когда теряешь. Если в домах россиян выключить свет, отопление и воду, представить, что на улице хаос, идут обстрелы, то только так можно представить, как мы жили в Сирии. Наша жизнь ничего не стоила. В России люди могут зайти в магазин и позволить себе купить практически любой продукт, одежду. Но люди здесь впадают в депрессию и придумывают проблемы, о которых даже не стоит думать. Мы можем работать, мы можем учиться, открывать бизнес и развиваться — в этом счастье. Мне пришлось пожить в России и в 90-е годы, и то, что было тогда и сейчас, — очень сильно различается. Люди быстро забывают плохое и не видят хорошего. Я знаю, как жить без всего этого, — это ужасно, — говорит Лилия.

«Арабские женщины в отличии от россиянок очень любят себя»

Уже на третий день после возвращения в Уфу Лилия вышла на работу.

— Мы долго добирались до дома, и папа спрашивал меня все время: чем тебе помочь. Я отвечала ему, что мне нужно только одно, чтобы он нашел мне работу, — вспоминает Лилия.

Сейчас Лилия работает в платной клинике «ВироМед» и старается внедрить в жизнь все то, чему научилась в Сирии.

— В России пациент предоставлен сам себе, и он просто не знает, что делать. Он мечется от одного медика к другому, ему ставят разные диагнозы, назначают разные анализы. Проходит время. Фактически пациент заканчивает свое лечение на этапе обследования. На лечение у него уже не хватает ни денег, ни сил, поэтому в России очень много хронических и запущенных заболеваний, — говорит Лилия.

У арабских женщин, по словам Лилии, не так. Они в отличии от россиянок очень любят себя. Многие болезни, с которыми доводится сталкиваться у россиянок, у сириек она просто не встречала — например, серьезные венерические инфекции, эндометриоз, рак и предраковые состояния.

В Сирии любой человек с любым достатком мог позволить себе частного врача и клинику. У них есть система госмедицины, но сирийские девушки не пользуются этими услугами, исключительно в экстренных случаях. Хотя уровень там тоже был высокий, все связано с менталитетом.

Сейчас Алеппо уже не бомбят. Но Лилия говорит, что назад не вернется.

— Я считаю, что любая ситуация дается не просто так, — считает она. — И опыт там мне был дан для того, чтобы реализовать себя здесь. Я вижу, что нужна здесь, я не буду уезжать в другую страну, чтобы лечить европеек или арабок, я хочу лечить россиянок.

Правозащитница Хеда Саратова посвятила жизнь помощи пленникам войны. С её лёгкой руки на родину вернулись десятки человек, в том числе уфимки и их дети. смогли вернуться на родину. Корреспонденту UFA1.RU Хеда рассказала, как вербуют россиян.