Артем Клименко, коммерческий директор радио «Manhattan»: «Башкирия – единственное место, где рыбы дают мед»

«Радио? Да кому сейчас нужно радио?» – эта реплика из американского фильма «Тупой, еще тупее» вспоминалась мне всякий раз, когда я настраивался на очередной коммерческий радиоканал. Увы, не балуют нас деятели отечественного радиоэфира искрометными шутками и хорошей музыкой.

Но как простому слушателю сбежать от попсы и пошлости радиоведущих в эфире? Смириться и, подобно герою Курта Воннегута, постараться принять то, что изменить он сам не в силах? Или попытаться обрести душевный покой, прослушивая на собственном компьютере песни Jamiroquai и The Stray Cats без рекламных пауз и натужных комментариев радиоведущих?

К счастью, альтернатива коммерческому эфиру в нашем городе есть. Это радиостанция «Manhattan».На волне этого радио в промежутках между исключительно иноязычными, как говорят диджеи, «музыкальными композициями», звучат разнообразные перебивки на превосходном английском языке. И никаких импровизаций в прямом эфире! Получается, по отзывам слушателей, весьма респектабельно.

В беседе с журналистом Ufa1.ru коммерческий директор радиостанции Артем Клименко рассказал о том, почему он считает проект «Manhattan» провальным, как должно выглядеть настоящее телевидение, откуда в Башкирию пришли рыбы, а также поделился другими не менее парадоксальными суждениями об окружающем его мире.

– Стиль радио «Manhattan» симпатичен многим, судя по результатам социологических исследований. Расскажи, как радиостанция добилась нынешней популярности. Ты вообще помнишь, как все начиналось?

– Да, это была смелая фантазия. Появилась возможность сделать какое-то радио. И мы подумали: какое радио мы бы слушали сами, и какое радио слушали бы наши друзья? Какая там должна быть музыка, какое должно быть у этой станции позиционирование? Так появились идея, тренд, название и, наконец, само радио «Manhattan».

– Ведь когда-нибудь появится, наверное, и телевизионный канал «Manhattan». Какой, на твой взгляд, облик должен быть у него?

– Во-первых, там не должно быть никакой музыки. История провала радио «Manhattan» связана именно с тем, что там было очень много музыки. Единственный успешный проект радио «Manhattan» реализуется раз в год, 1 апреля. В этот день оно превращается в нормальное разговорное радио.

– С нормальной разговорной музыкой?

– Да. Телеканал, мне кажется, не должен нести никакой музыки и никакой политики. Изображение, впрочем, там может быть. Телевидение вообще самое большое зло. С того момента, как появилось телевидение, люди перестали читать, перестали нормально общаться. Человек и без того легко поддающееся зомбированию существо, а телевидение – настолько уникальный инструмент зомбирования... Радость вызывает тот факт, что телевидение сейчас находится в надежных руках. А если оно попадет в ненадежные руки? Люди уже не смогут слезть с этой телевизионной иглы.

Самая лучшая концепция вещания – это передавать по телевизору… книги. Без антенны и электричества. Мы же учились на тех книгах, которые мы якобы читали. И, соответственно, стали теми, кто мы якобы есть. Это не так уж плохо.

– И чтобы ведущим этого проекта был кот в шерстяной шапочке.

– Да. Может быть, он вел бы новости. Но это будет только одна из программ. На самом деле никому не интересно смотреть новости. Гораздо интереснее новости 15-20-летней давности, выдаваемые за сегодняшние. Но наиболее интересны новости будущего.

– В каком городе мира ты хотел бы жить? Быть может, в Катманду? В Лос-Анджелесе?

– Будучи тем человеком, кем я являюсь сейчас, могу сказать, что меня вполне устраивает Уфа. Но на самом деле я хотел бы быть парижанином. Хотел бы родиться и жить в Париже.

Но, будучи гражданином России, уезжать куда-либо я не собираюсь. Здесь больше возможностей для духовного роста. Прежде всего, у нас есть прекрасные бурзянские пчелы. В то время как в Париже нет бурзянских пчел. То есть, их, конечно, туда можно вывезти, но там не тот климат. И они будут давать совершенно не тот мед. Хотя мед не главное в пчелах. В пчелах главное – это жужжание. У каждой пчелиной семьи – свой голос. Это не то чтобы песня, звук идет изнутри и через верхнюю чакру соединяет нас с космосом. Это голос сердца пчелы. Мы можем просто поехать в Бурзянский район, сесть возле улья и слиться с бурзянской пчелой в духовном смысле. В наших реках есть рыба. Очень красивые рыбы, они блестящие.

– То есть, они как-то отличаются от пчел?

– По большому счету, не отличаются. Они очень похожи на пчел. Единственное отличие рыб в том, что они блестящие. Пчелы – не блестящие. Пчелы – полосатые. Больше никакой разницы. Пчела живет в воздухе, рыба живет в воде. Практически одно и то же. У нас есть очень красивые рыбы. Я иногда смотрю Fashion TV, и считаю, что наши рыбы на порядок выше. Иногда приходишь в магазин и наблюдаешь ужасное зрелище. Ведь мертвые рыбы – голые. Если ты будешь относиться к рыбам не как к существам, которых ты хочешь поедать, и которых ты хочешь уничтожать, если ты будешь относиться к ним как к существам, от которых ты хочешь узнать что-то или родить ребенка, они откроются тебе совершенно в другом свете. Ты увидишь, как они одеваются, какие у них прекрасные длинные вечерние платья. В основном, они, конечно, ходят в черном. Впрочем, иногда они могут украсить себя каким-нибудь красным пером или голубым боа, элегантной гвоздикой, воткнутой за ухо, наконец. Башкирия – единственное место, где рыбы дают мед. Рыбы дают мед и излучают радиоволны. К сожалению, сейчас они не могут вещать на частоте FM или на частоте УКВ, они вещают на длинных волнах. Если внимательно слушать приемник в диапазоне ДВ, то можно понять, что у каждой рыбы своя волна. На самом деле, рыбы, обитающие в башкирских реках, пришли к нам из-за Урала. Притом пришли пешком. В то время рек еще не было. Кстати сказать, во Франции, в Париже – совершенно другие рыбы. Между прочим, у нас еще есть тайга, у нас есть прекрасные грибы...

– Как создать успешную радиостанцию?

– Если ты создаешь радиостанцию с единственной целью заработать денег, то твой проект сразу обречен на провал. Потому что все понимают, что ты делаешь это, чтобы зарабатывать деньги на некой аудитории. Радиостанция – средство массовой информации. Пусть ты даже не говоришь ни слова у себя в эфире, все равно ты влияешь на людей, воздействуешь на них. Ты хочешь, чтобы люди стали теми или иными, испытывали те или иные эмоции. Все зависит от твоих целей. Было же сказано: не мечите бисер перед свиньями. И не потому, что свиньи плохие. Перед свиньями лучше метать желуди или хлеб. Вопрос вот в чем: ты хочешь, чтобы тебя слушали свиньи, или ты хочешь метать бисер? Все очень просто: если ты будешь метать бисер, тебя не будут слушать свиньи. Мы нашли некий компромисс: мы стали метать бисер, и нас стали слушать рыбы и пчелы.

– А как же коты?

– Коты – это совершенно особая, уникальная часть нашей аудитории. Это те существа, которых мы фактически мечем перед пчелами и перед рыбами, условно называя их при этом бисером. Просто если перед рыбой метать кота, называя его котом, то рыба может не понять этого и даже испугаться. Пчеле это, по большому счету, все равно, но с рыбами ситуация принципиально иная.

Главный секрет успеха радио «Manhattan» – мы мечем котов перед рыбами.

– Какой, по твоему мнению, должна быть идеальная реклама?

– Если реклама заставляет человека плакать или смеяться – это хорошая реклама. Неважно, что она рекламирует. Реклама – часть искусства. Если попытаться выяснить, каковы же функции искусства, мы, скорее всего, не придем ни к чему определенному. То, что человек, воспринимающий ту или иную рекламу, испытывает желание что-либо приобрести, это следствие, конечное проявление довольно-таки сложных процессов. В связи с этим весьма показательна социальная реклама. Ведь она никак не связана с коммерческими интересами какой-либо структуры. Это реклама в чистом виде. Что интересно, некоторые элементы социальной рекламы использует коммерческая реклама, причем с ощутимым эффектом. Вообще реклама, как картины, фильмы, должна вызывать эмоции, чувства. И эти эмоции, чувства должны быть хорошими. Под воздействием такой рекламы человек должен становиться лучше, выше, сильнее, красивее.

– То есть с утверждениями по поводу того, что реклама – это низкий жанр, ты не согласился бы?

– Ты знаешь, проблема не в самом произведении, а в зрителе...

– «Красота в глазах смотрящего»?

– Да. Возьмем, к примеру, кинематограф. Если мы смотрим какой-то фильм, то появляется какое-то количество людей, которые могут сказать, что это полный отстой. Кто–то скажет, что это шедевр. На самом деле, имея просто набор таких оценок, мы не можем говорить, хорошо это или плохо. Рекламируемый товар далеко не главный элемент рекламного ролика. Мы живем и говорим о каких-то вещах: о рекламе, о радио. При этом мы закрываем глаза на то, что реально происходит в мире. Есть множество способов изменения отношения к окружающей реальности. Они вполне легальны. Можно вспомнить такие имена, как Ф.М. Достоевский, А. Политковская. Достаточно, к примеру, прочитать книгу Анны Политковской – и начинаешь по-другому относиться к этому миру, к тем ценностям, которые сейчас имеешь, к близким людям, к далеким людям.

Жизнь слишком быстротечна, вместо того, чтобы вести бессмысленные разговоры, лучше просто вот прямо сейчас выйти на улицу и сделать что-то полезное для людей, сделать что-то, от чего этот мир станет лучше.

– Расскажи о своих любимых фильмах, книгах, музыкальных исполнителях.

– Есть фильмы, в которых вроде бы нет, на первый взгляд, ничего особенного, но о них я могу сказать, что они выражают часть моего мироощущения. Например, фильм «Обыкновенная история Дэвида Линча». Фильм «Амели», он очень французский. Не в том смысле, что это «французское кино», просто он отражает мировоззрение француза, он показывает, ради чего стоит жить в этом мире. Любимая книга – «Властелин колец» Толкиена. Его творчество делает мир добрее и значит гораздо больше, чем какой-нибудь CNN или 1 канал. Если говорить о пристрастиях в мире музыкальном, то в последнее время мне очень нравится исполнитель по имени Энтони. Он трансвестит и, может быть, именно поэтому в нем есть какая-то внутренняя сила. Ведь чтобы выйти на сцену в женском платье с макияжем, надо быть очень мужественным, отважным человеком. Я уверен, что ни один хоккеист из команды «Салават Юлаев» не сможет выйти на сцену в таком виде и спеть песню «Нежность». Еще о музыке: я, например, считаю своим сыновним долгом время от времени организовывать в Уфе концерты группы «Аквариум». Люблю Виктора Цоя, которого я слушал еще в 80-х. Вообще люблю людей, которые могут вокруг себя создавать мир, в который не может проникнуть никакая власть извне, ложь, политика. И неважно читают тебя или не читают, смотрят или не смотрят. Словом, главное – растить свой сад и не портить прекрасный вид.

– Хочу тебя спросить как музыковед музыковеда! Кто лучше: Надежда Кадышева или Red Hot Chili Peppers?

– И Надежду Кадышеву, и Red Hot Chili Peppers слушаю с большим удовольствием.

– Знаю о твоем увлечении творчеством Харуки Мураками. Что, на твой взгляд, главное в его произведениях? Чему у писателя такого уровня можно научиться?

– Ну, не то чтобы увлечение... Я просто прочитал несколько его книг. Лучшее, что есть у Мураками, описание течения простой, повседневной человеческой жизни. Удовольствие от обычной повседневности, в которой есть такие вещи как холодильник, телевизор, бутылка пива, суши-бар, кот, и в которой при этом происходит что-то, от чего может просто сорвать крышу. Чтобы встретиться с этим чем-то, нужно просто оторваться от экрана телевизора и залезть в колодец. Например, для меня это самое значимое, что есть в книгах Мураками. Его герои как бы вне каких-либо схем. В Японии ведь все схематизировано: корпоративные взаимоотношения, карьера. А герой Мураками… в некоторой степени неудачник, выпавший из общих схем, выпавший, что называется, «из дельты гнезда». И при этом его жизнь в чем-то лучше, чем у «передовиков капиталистического производства». И ты понимаешь, что мир другой, он прекрасен, и так хочется выпасть из привычной схемы... Вот что я ценю в этом писателе. Понимание того, что у меня есть руки, ноги, глаза, что я могу встать и пойти, что я свободный человек. И я могу, к примеру, лежать всю ночь в спальном мешке где-нибудь среди поля подсолнухов и смотреть на звезды. Это может сделать каждый человек, но почему-то не делает почти никто.

– Хотелось бы узнать также о твоих кулинарных предпочтениях.

– Пельмени, салат «Оливье», мясо по-французски, сельдь под шубой, шашлык, водка. Мы – россияне, и получать удовольствие от японской еды и, скажем, от виски немного некрасиво по отношению к тому месту, где мы родились, и, скорее всего, умрем.

– Совсем простой вопрос: как ты полагаешь, в чем смысл жизни?

– Смысл жизни в том, чтобы построить дом, посадить дерево и вырастить ребенка. И завести пчел. Так как в современной России невозможно вырастить ребенка, не заведя пчел.