«Любовь творит чудеса»: рассказ уфимки, у которой 3 года назад диагностировали рак

Говорят, что рак — это чума XXI века, и никто не хотел бы столкнуться лично с этим страшнейшим диагнозом. Однако становится всё больше людей, кому выпадает эта ужасная доля. Больше трех лет назад с такой бедой столкнулась и жительница нашего города Марина Митрофанова. Рассказываем, как она с этим справляется.

Марина жила своей обычной жизнью, и ничего не предвещало тяжелейшего удара судьбы, пока в один из дней она не пришла из солярия.

— Я вернулась домой и начала обмазывать тело кремами, лосьонами, как вдруг на правой груди нащупала какую-то шишку, — вспоминает она. — Это было до Нового года, в конце ноября. Мне стало очень страшно. Конечно же, я сразу пошла в поликлинику. Вскоре мне сделали УЗИ и сказали, что большая вероятность того, что это рак. Потом меня отправили на КТ, где диагноз подтвердился. Эмоции и чувства были самые ужасные! Я впервые в жизни столкнулась с такой ситуацией, ни у кого из близких не было онкологии. Я считала, что рак — это смерть. И я как будто начала прощаться с жизнью. Мне словно подписали приговор и сказали: «Тебе осталось жить месяца два-три».

Но Марина — человек жизнерадостный, она обладает невероятной внутренней силой, поэтому зажала страх в кулак и начала свой путь хождения по врачам. Она прошла все необходимые обследования, и ей назначили операцию по удалению опухоли на 19 января 2021 года. Это очень символично, что дата операции выпала именно на христианский праздник Крещение, потому что она была верующим человеком и очень часто ходила в церковь.

— Я два-три раза в неделю ходила, — говорит Марина. — Когда у меня эту болезнь обнаружили, я не понимала почему. Почему со мной это случилось? Чем я не угодила? И у меня немного осталась обида.

Оперировал Марину заведующий отделением, профессор Марат Галеев в онкоцентре на Шафиева.

— Он хирург от Бога, — убеждена наша героиня. — Сама операция была под наркозом и длилась где-то час. В больнице я лежала три дня. В первый день меня обследовали, на второй день провели операцию, а на третий день была перевязка. Понаблюдали за моим состоянием, а потом отпустили домой.

После операции Марина прошла еще одно обследование, которое показало, что у нее метастазы в печени. Так в ее жизни началось новое испытание.

— Мне назначили химиотерапию, — рассказывает Марина. — Ее назначают, когда есть метастазы. Так мне врачи сказали. Химия — это обычная капельница, но там, как я поняла, содержится яд, который убивает раковые клетки. Всего у меня было восемь курсов химиотерапии, один курс раз в месяц. Раз в месяц мне делали эти капельницы, восемь месяцев я ходила на химиотерапию. На 14-й день после первой капельницы у меня началось полное выпадение волос, год я ходила в платочках. Было страшно, и я не знала, что делать. Я очень много ревела. Как только я где-то слышала или мне что-то говорили про эту болезнь, у меня сразу слёзы наворачивались. Эти полтора года были ужасные, я не знала, как в себя прийти. Но врачи меня более-менее успокоили, что рак лечится.

Марина вспоминает, что химиотерапия — это тяжелый процесс, хотя первые четыре процедуры прошли практически незаметно.

— Эти процедуры делятся на «красные» и «синие», но я не знаю, чем они отличаются, — объясняет героиня. — Первые были, по-моему, «красные», они прошли незаметно, а вот «синие» я проходила очень болезненно. Я по пять раз в день вызывала скорую помощь. После химии три-четыре дня организм просто выворачивало наизнанку. Потом это проходило до следующей процедуры.

Когда курс химиотерапии завершился, начался процесс восстановления и реабилитации.

— После химии где-то через месяц у меня начали расти волосики, — улыбается Марина. — Во время курса нельзя было принимать никакие витамины, ничего такого, только обезболивающие. А после химии, наоборот, я принимала восстанавливающие препараты. Месяца три-четыре занималась восстановлением. Пила витамины, травы. Пила всё, что только можно: рыбий жир, кальций, магний и так далее. Как говорится, всю таблицу Менделеева. Можно восстанавливаться в санатории, но там все процедуры рассчитаны на прогревание, а после химии и вообще с такой болезнью прогреваться не рекомендовано. Мне сказали, что там есть две процедуры, которые можно, но из-за двух процедур ехать в санаторий смысла нет. Поэтому я занималась реабилитацией дома.

Пережить период лечения и реабилитации, конечно, крайне непросто, но Марина справилась, хотя можно было обратиться за помощью к профессионалу, который помог бы облегчить это бремя.

— Я поздно узнала, но на Шафиева есть психолог по онкологии, — рассказывает она. — В любое время и в любой день к нему можно прийти, и это абсолютно бесплатно. Я узнала об этом гораздо позже, когда уже привыкла к этому. И я поняла, что рак лечится, это действительно не приговор. Сейчас медицина современная, она не стоит на месте. Очень много оборудования, специалистов, есть препараты. Для меня это как какая-то обычная болезнь, нет уже такого страха. Я приняла эту болезнь и смирилась.

Как бы банально это ни звучало, но бороться с болезнью, кроме огромного желания жить, Марине помогла любовь, а не только время, которое постепенно примирило с суровой реальностью.

— Честно, мне еще помогла любовь, — говорит она. — Любовь творит чудеса. И ради любимого человека я не могла себе позволить опустить руки или в какую-то депрессию уйти. Меня, наоборот, она подтолкнула к этим обследованиям и лечению. Я закрывала глаза на то, что это рак. Я знала, что меня ждет любимый человек. И он хочет, желает, чтобы я выздоровела. Спасибо ему, что он меня вдохновлял, помогал, поддерживал. В большей степени мне помогло вот это чувство.

Кроме любимого человека, держаться за жизнь Марине помогли и любимые три кошки.

— Я жила одна, так как у меня нет мужа и детей, — делится героиня. — Но у меня была одна кошка, ее зовут Зая. После болезни на улице я нашла котенка и решила взять его к себе, а потом завела еще одну кошку. Скорее всего, я это сделала для того, чтобы быть ответственной перед ними. И это чувство мне тоже помогает выкарабкиваться. Я не имею права болеть, мне нужно содержать кошек. Я не имею права их бросить. Кому они нужны, кроме меня? Так они помогают мне жить. И, конечно, дарят мне положительные эмоции, которыми я питаюсь каждый день. Если бы их не было, не знаю, откуда черпать эти силы. Они мне очень помогают.

Марина не скрывает, что новость о болезни существенно повлияла на отношения с близкими людьми.

— Моя болезнь изменила наши отношения, причем кардинально, — рассказывает героиня. — Я стала намного ближе с родителями: и с мамой, и с папой. Говорят же, что горе, беда сближают. Родители показали себя с другого ракурса, они искренне переживали. Мы стали друзьями, а до этого были как бы на расстоянии: у них своя жизнь, у меня — своя. Позвонили, узнали, что жива, здорова, и на этом всё. Так близко мы не общались. Но с друзьями всё наоборот. Многие не то чтобы отвернулись, но как бы сделали шаг назад. Они вроде как рядом, но участвовать в этом — чур меня. Такое ощущение, что им оказалось сложнее, чем мне. Возможно, они просто не знают, чем мне помочь. Но я не просила и не прошу помощи. Я понимаю, что они не помогут.

Интересно, что в онкоцентре Марине посоветовали группу, в которой находятся люди, у кого тоже онкология. Там они делятся своими историями и опытом того, как победить болезнь.

— Я добавилась в эту группу, — говорит героиня. — Мы там переписываемся с такими же девчонками, причем самых разных возрастов. Мы делимся тем, кто и как справляется, поддерживаем друг друга советами.

Именно в этой группе Марина узнала, что можно оформить инвалидность и получать компенсацию от государства.

— Мне девчонки посоветовали, кто раньше заболел, — вспоминает она. — У кого-то третья группа, у кого-то — вторая. Я не знаю, от чего это зависит. Назначается комиссия, и она принимает решение. Мне девчонки посоветовали тоже оформить. Я обратилась в поликлинику, прошла всех необходимых врачей. Была комиссия, и там мне присвоили первую группу инвалидности. Мне было в это время очень тяжело, я плакала и ревела. Я этого стеснялась, даже боялась произносить это слово. Для меня инвалид — это когда сидишь в коляске, когда беспомощность, то есть недееспособный человек. А я смотрела на себя: «Я же могу! Мне не нужна коляска, не нужна помощь». Так я тоже себя успокаивала, нигде не показывала этот листочек, хоть там и льготы были, например где-то без очереди пройти. Но мне было стыдно доставать его в бюджетных организациях, признаваться, что я инвалид, и просить: «Пропустите меня без очереди!» Было стыдно, потому что как будто я не такая, как все. Мне казалось, что на меня будут показывать пальцем: «Ой, инвалид!» Я боялась осуждения. Но сейчас, когда прошло уже два года, как мне дали инвалидность, я этим не горжусь и не кичусь, но знаю, что могу с этим жить, знаю, что мне положено, и у меня уже нет такого страха и стеснений. Инвалидность не очень приятна, но болеть чуть приятнее, когда выплачивают компенсацию.

Марина признаётся, что вся эта история с болезнью сильно повлияла на ее мироощущение.

— Пока я лечилась, мне хотелось всё поменять дома, сделать ремонт, купить новую одежду, — перечисляет героиня. — Хотелось за это время сделать то, чего я не делала раньше. Вот как говорят: «Говори людям то, что ты хочешь сказать. После смерти уже не скажешь». Вот у меня такое же было ощущение. Мне хотелось наверстать что-то упущенное. Мне хотелось куда-то уехать путешествовать, пообщаться с теми, с кем очень давно не виделась. Я поменяла гардероб, причем на хорошие брендовые вещи. Раньше я не могла себе какие-то вещи позволить, но сейчас перестала экономить на себе. Я почувствовала жизнь и перестала задумываться о завтрашнем дне. Просто начала жить одним днем, сегодняшним. А раньше к жизни я относилась как-то попроще и более халатно, не задумываясь, плыла по течению, каких-то особых и грандиозных планов не строила. Я по жизни оптимистичный человек, стараюсь во всём искать плюсы. Здесь, конечно, плюсов нет практически, но сейчас отношусь к жизни посерьезнее: на каждый день строю какие-то планы. Если день просто прошел, а я что-то такого не сделала, то мне уже жалко это время. Хочется, чтобы каждый день наполнял маленький подвиг, маленькое какое-то достижение. Я начала ценить время, ценить жизнь.

Пережив этот тяжелейший период в своей жизни, Марина оптимистично смотрит в будущее и советует другим не опускать руки, хотя после этой новости все испытывают мощнейший шок.

— Когда я заболела, не знала, куда бежать и к кому обратиться, — вспоминает она. — Не ходить же и расспрашивать всех, болел ли кто или нет. Хотя врачи-онкологи предупредили не слушать истории о том, кто умер, кто не смог вылечиться. Советовали избегать негативного опыта абсолютно. Я так поняла, что все так побежали кто куда: по родственникам, по друзьям, по знакомым. Наслушаются историй, а потом приходят и за голову хватаются, начинают себя раньше времени хоронить. Поэтому нужно слушать только позитивные истории о том, кто вылечился. И я этого совета придерживалась. Когда мне начинали что-то рассказывать, я сразу спрашивала: «Ты мне скажи, вылечился или нет. Если вылечился, то я слушаю и прям с удовольствием, что и как помогло». Если не вылечился, то я пресекала эти темы. Мне это было неинтересно и не особо нужно.

Так что каждому, кто столкнулся с подобным диагнозом, Марина настоятельно рекомендует огородить себя от негатива и не слушать никакие истории, которые не помогут укрепить веру в будущее и в то, что человек способен справиться с этой болезнью.

— От любых болезней люди умирают, это необязательно именно рак, от любых, — философски рассуждает она. — Много болезней, от каких люди могут умирать. Не нужно зацикливаться именно на этой. Обычная болезнь, ничего страшного здесь нет. Не стоит расстраиваться и опускать руки. Это обычная операция, обычный наркоз. Я даже ничего не почувствовала. Рак ничем не отличается от какой-то другой болезни, это вот я сейчас поняла. Только чуть-чуть дольше лечение. Не две недели, а чуть подольше. А так он точно так же излечим. Те же самые таблетки, те же самые процедуры. Ничего такого. По-моему, от коронавируса умерло гораздо больше, чем от рака. Так что я советую слушать только те истории, когда люди выздоравливают. Неважно, каким путем: кто укроп кушал, кто абрикосовые косточки, не суть. У нас же в жизни так: что помогает, мы тому и верим. Или во что верим, то и помогает. Будь это укроп, косточки, Бог, Аллах. Неважно, лишь бы помогало. В любой болезни мы хватаемся за то, что может нам помочь.

Кроме того, Марина советует не стесняться просить помощи у государства.

— Государство очень сильно помогает, — делится она. — Всё, что делается, бесплатно. Все обследования и процедуры бесплатные, как медикаменты и препараты. Всё за счет государства.

На сегодня Марина находится в ремиссии.

— Ремиссия — это болезнь в замороженном состоянии, — поясняет она. — После химии у меня произошла эта заморозка и я ушла в ремиссию. И сейчас я только прохожу регулярные обследования и верю в лучшее.

Помимо внутренней силы, верить в светлое будущее помогают и книги людей, которые победили эту болезнь. Например, сейчас Марина слушает аудиокнигу Аниты Мурджани «Моя победа над раком».

— Я увидела в нашей группе, что девчонки посоветовали послушать или почитать книгу одного человека, который тоже столкнулся с этой болезнью, — рассказывает она. — Я эту книгу не нашла, но наткнулась на другую. И решила ее послушать, чтобы узнать, как другой человек справлялся и выкарабкивался. Ситуация у автора была намного хуже. У нее была последняя стадия. Она впала в кому, и ее подключили к аппарату искусственного дыхания. Врачи позвали всех родственников попрощаться, сказали, что ей осталось жить часа два, не больше. Потому что все органы отказали, у нее осталось живое только сердце. Но потом она написала книгу. Вот даже такие ситуации бывают. Люди как-то выкарабкиваются.

Смотрите историю девушки, которая пережила рак и завела блог со смешными видео.