Татуировщица из Уфы превращает шрамы в произведение искусства

Проблема домашнего насилия остается в нашей стране актуальной. Особенно ценна помощь активистов, которые различными способами придают проблеме огласку, пытаются закрепить закон о домашнем насилии на законодательном уровне.

Среди неравнодушных — и уфимский тату-мастер Евгения Захар. Девушка помогает жертвам домашнего насилия избавиться от горьких воспоминаний и шрамов с помощью татуировки.

Тату-салон Жени находится в историческом центре города. На первый взгляд это самый обычный салон, куда приходят набить кошечек или надпись с глубоким смыслом, но на самом деле это не так. Именно здесь жертвы домашнего насилия в первый и последний раз рассказывают абсолютно чужому человеку о своей самой сокровенной тайне, о боли и горечи, о травме, которая случилась в их жизни, чтобы никогда к ней больше не возвращаться. И речь здесь не только о душевной травме, но и о физической, которая оставила память на теле девушки в виде шрамов на всю оставшуюся жизнь.

Евгения — автор проекта «Перерождение», в рамках которого она безвозмездно делает татуировки на месте шрамов, которые остались у людей в результате домашнего насилия.

«Если начнем ее учить, мы ее сломаем»

Любовь к рисованию открылась у Евгении в детстве.

— Когда меня привели в художественную школу, профессора сказали: «Вы что, с ума сошли? Она самоучка, у нее талант, и если сейчас мы начнем ее учить, то мы ее сломаем и она будет работать по шаблону». Для себя на тот момент я услышала не это, а слово «нет» и разревелась, сказала: «Я всё бросаю, я больше рисовать не буду», — вспоминает девушка.

В итоге через некоторое время Евгения всё равно вернулась к рисованию. В какой-то момент ей стало не хватать каких-то азов, и она пошла искать учителей, которые учат только взрослых.

— Так я научилась рисовать портреты и в целом немного набралась знаний. Татуировки начала бить случайно, один знакомый татуировщик предложил: «Ты же рисуешь, почему бы тебе не начать бить татуировки?» — говорит она.

Татуировками Женя начала заниматься с 2005 года. Путь в изучении искусства татуировки и работы тату-машинки был тернист, но ей помогали знакомые и друзья, которые уже работали в этой сфере. Работу тату-мастера Женя изучала самостоятельно с нуля и вникала в каждую мелочь.

— Деньги на первую машинку я копила несколько месяцев, и она была ужасной! — смеется мастер.

Сейчас Женя уже может себе позволить аренду офиса в центре города. А собрать и разобрать машинку, выявить и устранить неполадки способна, как говорится, «с закрытыми глазами».

Вместе с нами к Жене планировала прийти участница проекта «Перерождение», но, увы, в последний момент она решила встречу перенести. Нам повезло: к ней пришла ученица, и нам удалось запечатлеть момент создания тату.

Как говорит Женя, перенести встречу для жертв насилия — это нормально, ведь для того, чтобы отважиться на этот шаг, им нужно проделать колоссальную внутреннюю работу. И если некоторые участницы, которых она берет в проект, считают, что мастер должна в любое время, даже в свой выходной, прийти и сделать им татуировку, воспринимает это спокойно.

На участие в проекте «Перерождение» Евгению вдохновили работы бразильской татуировщицы Флавии Карбальо, которые она увидела в соцсетях. Проект Флавии называется A Pele da Flor, что дословно на русский переводится «Кожа как у цветка». Бразильянка делает татуировки на месте шрамов женщинам, подвергшимся насилию. В целом, говорит Женя, участок кожи со шрамом действительно по структуре напоминает цветок.

— Увидев ее работы, я подумала: а почему бы мне не заняться этим. Пару раз я пыталась связаться с Флавией, но, к сожалению, она не говорит по-английски, а я не знаю португальский, и поэтому никак не получается пообщаться с ней, — признается Евгения.

О проекте Жени горожане узнали тоже через социальные сети — она просто выложила пост во «ВКонтакте», и всё.

— Люди сами начали звонить, приходить, спрашивать, действительно ли это так и действительно ли это бесплатно. На данный момент я продолжаю выкладывать у себя на странице посты, в которых сообщаю о проекте, ему уже 4 года. Я пыталась сотрудничать со службой поддержки девушек, которые ушли из трудной семьи, но с ними очень сложно договориться, поэтому вся информация о проекте есть в социальных сетях, — говорит Евгения.

Как говорит Евгения, девушки, которые обращаются к ней, радуются, что появилась возможность закрыть шрам с помощью тату, поскольку процедура косметического удаления дефекта очень дорогая и болезненная.

Проект Жени не только для девушек.

— Мой проект для жертв домашнего насилия. Пару раз я «била» парней, потому что в их случаях реально тоже было домашнее насилие. А чем они хуже? Проект предназначен для всех, просто большинство девчонок обращаются. Мужчины как-то нормально с этим живут, — говорит Женя. — Главное для участия — написать мне свою историю. Каждый случай я рассматриваю отдельно.

По словам Жени, девушки легче решаются на процедуру, если есть перед глазами пример тех, кто уже прошел через это. Для многих, говорит мастер, это шаг к изменению своего будущего. Та, которая поняла, что с жестоким обращением можно и нужно бороться и смогла уйти от насильника, станет отличным примером для девушки из глубинки, которая терпит побои или издевательства и боится что-либо предпринять из-за страха за собственных детей. А последствия в виде шрамов Женя превратит для них в красивый рисунок.

Как говорит Евгения, рисунок для тату она выбирает сама.

— Девушка может захотеть набить портрет котика, но не все шрамы подходят для этого. Сначала я делала только цветы, а сейчас я специально под каждый шрам разрабатываю эскиз, — говорит мастер.

В основном девушки просят сделать бабочек как символ перерождения или цветы, к примеру, сакуру. Редко кто выбирает тигров, но и такие случаи есть.

Возраст клиенток тоже разный. Есть молодые, кто пережил насилие пару лет назад, для них тату — способ забыть эту историю и жить дальше. Приходят и женщины со взрослыми детьми и даже внуками.

— Приходят и говорят: «Да, в принципе, мне это особо и не надо, просто самой чтобы красиво было». И выясняется, что историю домашнего насилия они носили в себе по 30 лет, — говорит Женя.

Как говорит Евгения, за работой многие девушки рассказывают ей о себе и обстоятельствах, при которых получили на теле рубец.

— Для большинства из них — я первый человек, кто вообще слышит эту историю: многие не только не обращаются в полицию, но и вообще никому не говорят. Они живут со шрамами, и ни их мужья, ни родственники, ни дети не знают, что жена или мама стали жертвами домашнего насилия. Как правило, рубцы пытаются скрывать, — рассказывает Евгения. — Девушки, которые, устав от мужа-тирана, всё же нашли в себе силы обратиться в полицию, помощи так и не дождались. Им говорят: «Поймаем». И всё на этом.

Сеанс нанесения татуировки все-таки болезненный. Вместе с болью девушка последний раз рассказывает свою историю, и с Женей они проговаривают, что больше никто и никогда не спросит и не узнает, как она получила этот шрам.

— Я считаю, что такая терапия болью отчасти помогает высказаться и выплакать всё, что было на душе, излить эти болезненные воспоминания и забыть об этом навсегда. А рисунок вместо шрама помогает в этом, — считает Женя. — Глядя на него после сеанса, девушка видит не воспоминания о плохих событиях, а уже рисунок и новую себя. Как правило, девушки, пережившие домашнее насилие, не обращаются к психологам. Я для них, как правило, в данной ситуации единственный психолог и человек, который знает об их тайне.

Чаще девочки приходят с травмами, полученными от мужей и парней, с которыми они жили, реже оставляют шрамы отцы ли братья. Женю радует, что многие девушки находят в себе силы уйти от тирана и тем самым решаются кардинально изменить свою жизнь. И делают это для того, чтобы больше к прошлому, в том числе и к обидчику, не возвращаться.

Истории, которые рассказывают девушки, все запоминающиеся. Но больше всего в память врезались те, которые Жене рассказывали в самом начале ее проекта. Как признается мастер, они ее настолько шокировали, что поначалу даже не верилось в их правдивость.

Одной из первых в проект пришла девушка, в которую жених выстрелил из пистолета прямо в ЗАГСе. Они встречались около 4 лет. Распланировали свадьбу, позвали гостей. Всё случилось в комнате, где пара остается наедине в последний раз в качестве жениха и невесты, и уже оттуда идет на регистрацию.

— Они туда зашли, и она рассказывает: «Я смотрю — что-то не то, прямо по глазам вижу, нервный жених какой-то. Я его успокаиваю, говорю, что понимаю — все-таки свадьба. Тут он отошел куда-то. А как вернулся — достал из-за пазухи пистолет, заявил, что я ему изменяю. В итоге он крикнул: "Не доставайся же ты никому! Ты ни моей женой не будешь и ничьей не будешь женой!" — и выстрелил в меня», — пересказывает историю невесты Женя. — Она так и осталась стоять в белом платье с раной на животе, а он сбежал. Родственники вызвали ей скорую, девушку увезли в больницу. Шрам от пули мы закрыли лилиями: девушка пришла ко мне через два года после того эпизода и заявила, что устала смотреть на рубец и по новой всё вспоминать.

Как призналась Жене девушка, после «свадьбы» она долго не общалась с мужчинами. Татуировка помогла вернуться к жизни — встретила молодого человека, вышла замуж, вместе они растят ребенка.

— Я общаюсь с этой девушкой до сих пор, — говорит Женя. — Она до сих пор в шоке — того «жениха» спустя столько лет так и не поймали.

Еще одна девушка, попавшая на проект к Жене, не являлась жертвой домашнего насилия, но травма, причиненная в детстве, испортила ей большую часть жизни и вызывала огромное количество комплексов.

— Ко мне обратилась женщина, которая работает в медицинском учреждении. В детстве на нее упала кастрюля с кипятком и обварила ей значительную часть тела. Из-за этого она не могла полноценно жить. По должности ей нужно ежегодно проходить медицинский осмотр, и каждый раз она испытывала огромные трудности, так как нужно было раздеваться, — рассказывает мастер. — Я взяла ее в проект потому, что случай был действительно ужасный и очень хотелось помочь. Я сделала ей большую татуировку, закрывающую весь рубец, и после этого ее жизнь изменилась. На осмотры теперь она идет в первых рядах, а еще познакомилась с молодым человеком и вышла замуж.

— Не так давно в городе провели акцию «Стена памяти», никто из горожан и чиновников ее не поддержал. Активистка и феминистка Ева Крестовиц заявила, что наша республика не готова к подобным акациям и к освещению таких проблем, а как считаете вы?

— Да, конечно, я с ней полностью согласна. Мне кажется, пытаться добиться внимания к проблеме, устраивая акции, вообще бесполезно. Конечно, хочется помочь женщинам, чтобы они вовремя обращались в службы, и предотвращать насильственные действия. Я пыталась обращаться к людям, но у нас, к сожалению, даже чиновники не настроены на освещение проблемы. Одно время мне поступали угрозы и запрещали давать интервью. Я спрашивала: «А что такого я сделала?» А оказалось, что намечались выборы или что-то такое и поэтому запретили что-то говорить. В тот момент ко мне должны были приехать американские и немецкие журналисты. И что такого в том, что они узнают, что у нас в России бьют женщин? Не понимаю. Мне кажется, все проблемы нужно освещать через народ, а не через чиновников, потому что это бесполезно.

Во время беседы с Женей мы обратили внимание, что все рабочие инструменты и даже настольная лампа для освещения рабочей зоны покрыты пленкой. В целом в помещении чисто, там приятно находиться. В связи с этим мы решили задать тату-мастеру еще несколько вопросов, дабы развенчать мифы, связанные с салонами, оказывающими подобные услуги, и самой процедурой.

— Как правильно выбирать тату-салон, чтобы быть уверенным в безопасности процедуры? Многие боятся заразиться ВИЧ в салоне.

— Люди не умеют правильно выбирать мастера. И, на самом деле, сейчас появилось много мастеров-самоучек, которые посмотрели видео в интернете и думают, что они умеют работать. Я считаю, чтобы стать хорошим тату-мастером, нужно обучаться, если не в тату-школе, то хотя бы найти нормального, опытного мастера, у которого ты будешь обучаться, у которого ты видишь работы, и они тебя нравятся, и ты для себя понимаешь, что он тебя плохому точно не научит. Кстати говоря про тату-школы, они есть в нескольких городах России, в Уфе, к сожалению, пока такой нет, но однозначно обучение не должно быть онлайн. Потому что со многими тату-мастерами я встречаюсь и ругаюсь, так как у некоторых из них нет никакой стерильности в работе. И, когда я такое замечаю, я начинаю ругаться, меня одно время обзывали тату-«ревизорро».

— На какие детали надо обращать внимание неопытному человеку, чтобы понимать, к хорошему он мастеру попал или нет?

— Самое первое — это посмотреть работы. Как определить по рисунку? «Вот я гляжу, и вроде красиво». В хорошей татуировке 3 критерия: ровный контур, плотный прокрас и мягкие тени. Можно записаться к мастеру на консультацию либо на сеанс, чтобы человек пришел, посмотрел, как мастер делает работу другому человеку. Это, в принципе, нормальная практика, если мастеру нечего скрывать, он спокойно скажет: «Да приходи, смотри». При условии, что будущий клиент сидит немного подальше от мастера во время работы. Нужно обращать внимание на инструмент — он должен быть одноразовым. У машинки есть игла, ее ставят один раз на одного клиента и после работы утилизируют. Также нужно обратить внимание на саму студию. Она должна быть просторной, и рабочее место мастера (кушетка, стены, полы, рабочее пространство) должны быть чистыми. Если вы где-то увидите краску, это значит, что мастер не убирает за собой, а если он после своей работы не может навести порядок, то, вероятно, и инструменты он не обрабатывает. Наличие автоклава в каждой студии также важно, и в идеале он должен быть. Если такого нет, нужно не бояться спрашивать у мастера о его наличии. Стоит обратить внимание и на держатель машинки. Он обязательно должен быть стерилизован, либо мастер должен использовать одноразовый держатель, так как там при работе циркулируют кровь и краска. Мастер должен при вас открыть упаковку с одноразовым держателем, сделать работу и при вас при окончании выбросить его.

— Используется ли обезболивание при процессе?

— Есть специальные мази-анестетики. Но с ними не всегда соглашаются работать, так как немного по-другому татуировка заживает, хуже, чем на чистую кожу. Это связано с тем, что участок кожи, где используется мазь, замораживается, и все процессы кровообращения замедляются. При нанесении татуировки вообще ничего не чувствуется, и это идеально, однако после окончания действия мази татуировка начнет гореть в два раза сильнее. Нанесение тату — это своего рода порез, и циркулирующая кровь в два раза сильнее начинает выдавливать краску на поверхность кожи (краска является инородным телом для организма, которое попадает в один из слоев кожи), и поэтому рисунок получается не очень точным. Сложные болевые места для нанесения тату — это там, где мягко и нежно, и места, где расположены кости, к примеру, ребра. Человек начинает дергаться, и поэтому без мази никак. Но в таком случае приходится проводить коррекцию рисунка еще один-два раза после первого нанесения.

— Что происходит после нанесения татуировки, чем ее защищают?

— После нанесения татуировку покрывают специальной пленкой. Она называется «Супрасорб». Ее наносят на готовое тату на 5 дней, по истечении срока ее снимают, и татуировка считается зажившей. Эта пленка была разработана в Германии специально для хирургов для использования на мокнущих ранах. Она предотвращает загноение ран, попадание микробов. После того как пленка снимается, татуировку нужно некоторое время увлажнять. Также есть те, кто использует пищевую пленку либо детской пеленкой заматывает, но в таком случае повязки нужно менять каждые 2–3 часа, нельзя чесать свежую татуировку, обязательно нужно увлажнять и через 3 дня можно снимать, но есть вероятность того, что частицы краски с кожей будут отходить во время смены повязок, и поэтому может понадобиться коррекция. Если ухаживать с помощью «Супрасорба», то на коррекцию приходить не нужно, но тут еще важна работа самого мастера. Если он плохо нанес рисунок изначально, то коррекцию, естественно, придется делать.

Ранее уфимская активистка высказалась о том, почему нужен закон против домашнего насилия.