Уфимец рассказал, как можно заработать... на хламе!

Наверняка у каждого дома найдется местечко, где лежат старые вещи. Ими давно уже никто не пользуется, а выбросить рука не поднимается. Никому не нужные раритеты заботливо собирает уфимец Винир Халиуллин. Хранитель старины их отмывает, красиво расставляет и... продает! Уверяет, что покупателей – хоть отбавляй, причем некоторые готовы тратить на рухлядь сотни тысяч. Корреспондент UFA1.RU выяснял, можно ли сделать деньги на старье.

– Бывают же в жизни черные дни. Проваливаешься и чувствуешь дно, а потом от этого дна и отталкиваешься. Начинаешь анализировать: как же выйти из этого положения? И какой-то случай тебе подсказывает путь, – признается владелец лавки старины Винир Халиуллин.

В 2014 году после полного провала цветочного бизнеса Винир пару лет колесил по городам. Зарабатывал чем придется – брался за грузоперевозки, такси. Путешествия и новые знакомства и дали тот самый опыт, которого не хватало, они же и подтолкнули к идее.

– Первая проданная мной безделушка, если можно так сказать, – старенький бронзовый чайник без крышки, – вспоминает Винир. – Он со мной лет тридцать пробыл, подарил один знакомый из Сибири. Приглянулся чайник случайному покупателю. И вдруг осенило: это же золотое дно! Начал собирать и покупать старинные предметы. Свозил в свою небольшую точку на Телецентре просто как сувениры. Увидел реакцию людей, понял, что им это интересно, и взялся уже всерьез.

Расширение торговой площади привело в торговый центр. Но спустя пару месяцев в здании началась реконструкция, пришлось искать новое место. Интересы совпали с дирекцией Центрального рынка. С тех пор развал старины прописался именно здесь. Но сейчас и этой площади становится маловато.

– Я к кому в гости приеду – бегом на чердак, там всякого старья навалом, – смеется старьевщик, – кто так отдает, кто за символические суммы. А в последнее время все больше тех, кто даже сам готов заплатить – только вывези, только забери все это. И неудивительно: в каждой квартире есть минимум пятьдесят вещей, которые можно просто выкинуть!

Ярлыка «старьевщик» Винир не стесняется. Честно заработанных хватает на жизнь и развитие бизнеса. Цены на раритет, надо сказать, вполне современные: проигрыватель грампластинок середины 90-х годов выпуска обойдется в пять тысяч рублей, старенькая швейная машинка с ножным приводом – так же, с вычурной кованой основой – дороже в полтора раза.

– Вот, например, – Винир показывает запись в кассовой тетради. – В строке сумма – «17 000 рублей» – это выручка за один, весьма удачный, день. Таких, к сожалению, не много, бывает вообще ничего не продашь, а бывает и значительно больше.

Однажды приехали к Виниру дизайнеры. Сказали, что разрабатывают проект интерьера гостиницы в Абзаково. За один раз на 160 тысяч всякого товара накупили!

– Сам в шоке был! – разводит руками Винир.

В лавку заглядывает мужчина – ищет лампу для дизайна квартиры клиента. Непременно нужен советский постмодерн! Пока мы беседовали с владельцем, зацепился взглядом за коробку с монетами, выбрал с десяток блестящих кругляшей. Сумма чека – в несколько тысяч. Учитывая себестоимость товара, это успех, не так ли?

– Но, – уверяет меня собеседник, – просто собрать гору старья и сесть рядом с кассой недостаточно. Нужно чутье, нужно уметь в каждой вещи видеть перспективу. Нужно, в конце концов, кучу сил и средств вложить, чтобы найти достойную вещицу, привезти, очистить, составить, ухаживать. А еще неплохо бы в рекламу вложиться, арендовать площадь, оплатить работу помощников и черт знает что еще!

– Но и на этом я останавливаться не собираюсь! – заверяет старьевщик. – Видите, сейчас все приводим в порядок, сортируем, расставляем… Поддерживать порядок очень сложно в таком деле, но необходимо. Дальше есть мысли расширяться.

Бизнесмен уже обсуждает с владельцами торговой площади увеличение павильона. Желаемый предел – хотя бы пара сотен квадратных метров.

– Вот тогда развернемся! И неслучайно я во множественном числе говорю: сейчас активно ищу себе партнера. Инвестора, даже можно сказать. У моей модели в Уфе огромное будущее, конкуренции пока минимум. Умелый, проницательный бизнесмен не только вложения отбить сможет, но и имя себе сделать! Это же практически музей, только можно не просто поглазеть, но и часть экспозиции забрать к себе домой. За этим люди сюда и приходят!

Потертые бушлаты с фуражками, керамические девушки-волки, ржавые чайники и замки с застрявшими ключами, битые графины, сотни значков и монет – чего только нет в лавке! Глядя на очередную безрукую куклу на этой, с позволения сказать, свалке, думаешь: «Ну, кому нужна вся эта рухлядь?!»

– Человек приходит сюда, достает из кучи вот этого, например, Буратино, – объясняет лавочник, – и вспоминает, причем часто вслух и чуть не со слезами на глазах, что в детстве у него был точно такой же. Берет и покупает, несет домой, ставит, наверное, в шкаф на видное место или детям своим показывает, внукам. И глядя, как они играют с такой же, как в его детстве, вещицей, радуется, умиляется. И жить ему становится легче, и беды как будто отходят на второй план, и чувствует он себя снова тем самым ребенком, и на дворе, как будто такой родной… скажем, 56-й год…

На стене лавки Винир показывает портрет молодой женщины. Он отрисован, кажется, тушью, вероятнее всего – с фотокарточки. Женщина спокойна, улыбается, словно вполне довольна всем, что видит.

– Это мама моя. Работа сделана задолго до моего появления, здесь ей лет двадцать. Портрет этот я, конечно, не продам. Пусть смотрит на меня, чем занимаюсь, как живу, чего добиваюсь, глядишь, и не будет у меня больше черных дней!